Ванна с шампанским - Елена Логунова

Неопознанные хилые побеги торчали из сухой земли, заполнявшей некое подобие цветочного горшка, увеличенного раз в десять в высоту и в двадцать – в ширину.

Чем тут восхищаться, я не поняла?

– Индия Кузнецова, ты – невежественная варварша, – заклеймил меня позором Зяма, лаская дрожащими руками завитушку на боку мега-горшка. – Дюха, это же ванна! Мраморная ванна, восемнадцатый век!

Тут он просканировал взглядом фасад ближайшего жилого дома – красивого, старинного, цвета «клубничное бланманже», с зелеными щелястыми ставнями, колоннами, лепниной и бельведером – и добавил:

– А может быть, даже семнадцатый!

– Разбитая, наверное? – предположила я.

Зяма тут же согнулся и полез пристально осматривать бельведерскую ванну со всех сторон, приобретя большое сходство не с гладиатором, а с дюжей полуголой пастушкой, озабоченно инспектирующей особо мощное коровье вымя.

– Целая!

Зяма вынырнул из-за ванны.

Глаза его сияли.

– Прекрасно, – сухо сказала я, немного напуганная этой фанатичной радостью. – Это целая итальянская мраморная ванна семнадцатого века из дворца. Можно сказать, донна ванна бельведерес. И что? Мало ли в Италии этих ванн? Да в Риме полным-полно более важных и древних достопримечательностей, даже по части сантехники и банно-прачечных услуг. Вспомни хотя бы термы Каракаллы.

В этих знаменитых термах одновременно могли принимать водные процедуры полторы тысячи древних римлян. В наше время термы Каракаллы обезвожены, сеансы массового мытья там давно не проводятся, зато в естественных декорациях играют спектакли для туристов. Мы с Зямой незаконно проникли в термы с заднего хода – через ворота, куда заезжают фуры с оборудованием для вечерних представлений. Прежде чем нас обнаружили на охраняемом объекте рабочие сцены, мы с братцем успели без помех и провожатых осмотреть все закоулки античных бань и даже обсудили возможность сколупнуть пару-тройку древних мозаичных плиточек на сувениры друзьям в России.

По итогам состоявшейся экскурсии Зяма заявил, что теперь ему понятно, каким должен быть реально шикарный фитнесс-клуб, но голодного блеска в глазах и лихорадочного румянца на щеках термы Каракаллы у него не вызвали.

– Ну, ты сравнила! – братец всплеснул руками. – Термы Каракаллы – культурная ценность мирового значения! Они принадлежат всему человечеству!

Вот тут я кое-что поняла:

– Ага, а эта конкретная ванна никому не принадлежит, ты к этому клонишь?

– Да!

– У некоторых туристов совсем совести нет, – вздохнула я. – Им в культурной столице мира только покажи, что где плохо лежит! Враз сопрут, хоть бронзовую сабельку, хоть мраморную ванночку…

Зяма пристально посмотрел мне в глаза.

– Злые и глупые люди ее выбросили, поменяв на банальнейшую стальную ванну образца двадцать первого века! И вот стоит она тут, сиротеет, одинокая, несчастная и никому не нужная…

– Намек понят, – сказала я и нахмурилась. – Ключевые слова: «никому не нужна тут», да? А кому и где нужна?

– Все-таки ты не дура у нас, Дюха! – воскликнул Зяма и полез ко мне обниматься. – Да за эту раритетную ванну какой-нибудь олигарх из наших широт заплатит золотом по весу!

– И ты знаешь такого олигарха?

Я с новым интересом посмотрела сначала на ванну, потом на брата.

Вообще-то, вопрос был риторическим. Зямка – очень модный и высокооплачиваемый интерьер-дизайнер, среди его клиентов и миллионеры попадаются.

Я поменяла вопрос:

– И сколько же она весит?

– Хороший вопрос!

Зяма снова полез осматривать сантехнический артефакт.

– С полтонны, я думаю. Может, три-четыре центнера, где-то так… Да, это проблема.

Я наскоро прикинула, будет ли мне очень трудно потратить полтонны золота? Ну, не полтонны, а двести пятьдесят кило, если по-честному поделиться с Зямой? Нет, не будет! Так какая проблема?

– Дюха, подумай головой! – Зяма бесцеремонно постучал кулаком по моему лбу.

Прислушался. Постучал по ванне.

Я облегченно выдохнула: звук был другой.

– Проблема в том, чтобы унести ее отсюда! – объяснил Зяма.

Я отступила на шаг, окинула взглядом скульптурную группу «Бронзовый гладиатор и мраморная ванна весом в полтонны» и присвистнула:

– Не-е-ет, не потянем!

– Потянем, потянем! – уверенно сказал Зяма и для начала потянул меня за руку. – Ну-ка, давай отойдем в стороночку. Не будем привлекать к себе внимание.

Зяма, не желающий привлекать к себе внимание, – это была редкость почище сантехнического артефакта! Я послушно удалилась с ним на заранее подготовленную позицию.

Мы с братцем уселись на камень и зашептались, разрабатывая план спасения и возвращения к жизни прозябающего в безвестности и небрежении антиквариата.

Сформировавшиеся пункты плана мы заедали бутербродами и запивали вином. Шипучее и сладкое «Чинзано Асти» по смешной цене – четыре евро за бутыль – весьма способствовало впадению в состояние эйфории, и к тому моменту, когда сквер опустел, идея уволочь из Рима в Россию полтонны мрамора в компактной форме целой ванны уже не казалась мне абсолютно бредовой. Малость странноватой в отдельных аспектах – это да.

Я так и сказала Зяме:

– Странно, что ты не торгуешься со мной из-за доли, кому сколько денег достанется!

– Мы честно поделимся, – пообещал братишка.

Я не забыла, как «честно» мы делили шоколадные конфеты из новогодних подарков, но не стала напоминать об этом брату. Только пожала плечами и сказала:

– Посмотрим.

– Увидим, – вставая с камешка, поддакнул мне Зяма.

Шагая на заплетающихся ногах по бульвару в направлении отеля, мы весело скандировали слегка переиначенный стишок Михалкова:

Донна Ванна, наш отрядХочет видеть поросят!

Идиоты.

Мироздание снова откликнулось на наш душевный порыв и подложило нам свинью!

Наутро Зяма потащил меня в Ватикан.

Вообще-то, мы планировали сделать это перед самым отъездом, посвятив основательному осмотру «государства в государстве» целый день, но братец веско сказал:

– Потом будет некогда!

И я подчинилась, подумав, что это психологически правильный ход: сделать с утра пораньше что-то богоугодное, чтобы вечером с чистой совестью творить непотребства.

– Сначала походим по святым местам, а потом подадимся в преступники, – озвучила я свои мысли для братца, и он так глубоко проникся этой логикой, что даже пошел исповедоваться.

Я ограничилась тем, что купила освященный образок и новаторски пристроила его на бегунок застежки-молнии, откуда как-то незаметно оторвался и потерялся штатный медный язычок.

– Неожиданно, но интересно, – прокомментировал мои действия профессиональный дизайнер.

– И функционально, – с легким вызовом добавила я.

Я уже сломала один ноготь, застегивая свои джинсы без этого самого язычка.

Зяма рысью обежал собор, внимательно изучая налепленные на кабинки бумажки с целью найти священника, принимающего исповедь на русском, однако славянские языки оказались в Ватикане не в чести. Единственный падре был готов к отправлению обряда на украинском, за который более или менее сошла кубанская станичная «балачка».

Исповедально балакающий братец был смешон, но – только в моих глазах: другие дамы на коленопреклоненного Зяму засматривались, явно мечтая увидеть его в аналогичной позиции у своих ног.

Зяма конспективно поведал святому отцу о своей карьере прелюбодея, получил отпущение грехов и с улыбкой неподдельного облегчения сообщил мне на ушко, что теперь он полностью готов наставить на путь истинный заблудшую потерянную ванну.

Я не стала уточнять, ведет ли истинный путь ванны в Россию – это было очевидно. К тому же, Зяма еще ночью провел по телефону приватный разговор с каким-то заинтересованным отечественным миллионером и заручился его обещанием организовать нам техподдержку на стадии вывоза объекта из Италии.

Наша задача упростилась.

– Вечером сопрем ее, утром сдадим – и вуаля! Считай, что денежки у нас в кармане, – резюмировал воодушевленный братец.

– Вечером ванна – утром деньги, – поддакнула я, вспомнив «Двенадцать стульев».

Из Ватикана мы отправились в супермаркет, где купили жареного цыпленка, бутылку кьянти, пару панини с ветчиной, мясницкий нож и детский набор для песочницы с превосходным, изготовленным в лучших традициях военной конверсии, совочком из эмалированного железа. Пластмассовая лейка продавалась отдельно – мы взяли и ее, рассудив, что землю из ванны, возможно, легче будет выковыривать в сыром виде.

Громадный матерчатый чемодан, который прекрасно подошел бы для африканских контрабандистов, нелегально вывозящих слонят и бегемотиков, мы выторговали на улице за двадцать евро. Причем в качестве бонуса чернокожий продавец (явно родственник тех самых контрабандистов) предложил нам большую скидку на покупку средних размеров саквояжа с фальшивым лейблом «Гуччи».