Спорим, ты меня полюбишь?! (СИ) - Биглова Алла

Вот только из головы всё это время не выходила рыжая бестия. Я сильно напортачил в нашем «детстве». Чёрт дёрнул меня встречаться с её подругами! Нет, конечно, я мечтал, что они разрекламируют меня в лучшем свете, но всё, впрочем как и всегда, пошло через задницу. Лина возненавидела меня за то, что я посягнул на её территорию.

Пытался стать для неё старшим братом, опорой и верным другом, но и тут всё пошло наперекосяк: волевая пацанка не желала от меня защиты. Она сама могла за себя постоять. В этом я убедился, когда она выбила мне зуб. Что тут скажешь: отменный хук слева! Сам виноват!

А затем она поступила в московский ВУЗ и улетела туда учиться. Закрались подозрения, что таким образом она сбежала от меня. Они подтвердились, когда Лина не приехала на новогодние каникулы, прилетев спонтанно на выходные, никого не предупредив.

Так успешно повторялось почти три года. Мучительных года. Я терзался без объекта симпатий, мечтая вновь увидеть её. Это было чем-то невозможным, нереальным. Я так давно её не видел, что теперь она казалась мне выдумкой, миражем, богиней из снов.

И я решился на хитрость, соврав отчиму, что улетаю на очередные переговоры с заказчиком. Что и требовалось доказать: ведьма прилетела мгновенно, узнав о моём путешествие в Питер.

Вызвался забрать её из аэропорта, чтобы посмотреть на её реакцию. К тому же мне опять подфартило: её отца не отпустили с работы. Судьба злодейка теперь была на моей стороне.

Застыл, когда увидел Лину. За три года она сильно изменилась. Я провожал в Москву засранку, несносную пацанку, одетую, как бандитку, с короткой стрижкой под мальчишку. А встречал утончённую стройную девушку в лёгком платье, которое подчеркнуло её роскошную фигуру, выделило длинные ноги. А волосы! Волосы! Она наконец-то отрастила их, и теперь они струились длинными локонами по её плечам, «горя» на солнце. Я прямо чувствовал их жар.

Послушалась меня, наконец? Нет, точно не буду делать комплимент её волосам, потому что возьмёт и из-за своей вредности сострижёт их.

Не смог не поприветствовать в привычной шуточной манере. И, пока мы общались, и я уговаривал её сесть в машину, мне казалось, что она готова меня убить. Расстрелять на месте. Задушить. Применить свой правый коронный или левый похоронный удар. От неё всё можно было ожидать.

Зато с ней никогда не было скучно.

Всё-таки спустя примерно час пререканий я доставил Лину домой целой и невредимой. Вся её утончённость и женственность куда-то испарились. Она подскочила к багажнику, вытащила чемодан с вещами и ускакала в дом. Я и вякнуть, и пикнуть не успел, молча наблюдая за её выходкой.

Хотел поухаживать. Хотел поругать, что девушкам не стоит таскать тяжёлые вещи, у них для этого есть мужчины, но вспомнил то, что она обычно отвечала на это, и тяжело вздохнул. Очередную едкую и жёсткую издёвку я не был готов услышать.

Убедившись, что я закрыл ворота и машину, поднялся в её комнату. Мне не нужно было искать Лину в этом огромном доме. Я знал сестрицу слишком хорошо и знал все места, в которых она могла прятаться.

И, конечно же, Лина убежала в свой аквариум.

Наш разговор зашёл в неожиданную для меня сторону. Лина вновь выкрикивала, как меня ненавидит, а я возьми и пошути, мол, давай поспорим, что я смогу в тебя влюбиться.

Не учёл ведь, что эта бестия любила споры, жить не могла без дискуссий и обожала доказывать свою правоту. Вот так неожиданно я поспорил с ней на свои же чувства. Какая ирония, они жили во мне уже без малого шесть лет!

Ну, что ж! Удачи ей в пари, в котором она заранее проиграла. Осталась только одна маленькая загвоздка: как показать и доказать ей, что я её люблю?!

Лина

Меня нагло подловили на моей любви к спорам. Осознала на что я согласилась только, когда за Стасом захлопнулась дверь — он попросил не затягивать и спустится к обеду, иначе лично поднимется ко мне с едой, свяжет и покормит как маленькую девочку.

Удивлённо уставилась на него, но тактично промолчала, не рискнув и вякнуть: мало ли, что этому придурку в голову могло прийти. Вдруг, не шутил и действительно решил меня накормить столь извращённым образом?! К счастью, подмигнув мне, он всё-таки оставил меня в покое. Ненадолго, но оставил.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Мельком оценила себя в зеркале. Длинные рыжие вьющиеся волосы, которые Стас давно рекомендовал мне отрастить. О, я помнила, но не хотела признаваться в его правоте! Карие глаза, миниатюрный носик… Да, я симпатичная, и мою хорошесть сейчас особенно поддерживает женственное лёгкое платье.

Подскочила к шкафу, оценив старый гардероб, который я не забирала отсюда. Долго не решалась на преображение, а затем сдалась: надела любимые дранные бриджи и ярко-красную майку, зацепила волосы в хвостик и снова посмотрела на себя в зеркало. Вот, теперь я снова настоящая пацанка!

Одежда села, как влитая, и это было ещё одной причиной для гордости: я не сильно поправилась за три года жизни в общаге. Но, разве там можно набрать вес?!

Спустилась в гостиную, где Стас уже разогрел вермишель с мясом, налил вишнёвый компот и накрыл на стол. Тётя Катя основательно подготовилась к моему приезду, и это было приятно.

— О, я смотрю, ты вернулась в своё привычное амплуа? — усмехнулся Стас, окинув меня взглядом, который мне в очередной раз не понравился.

— Ну, мне не очень понравилось, что ты на меня слюнками капаешь, так что… — сделала паузу, улыбнувшись, — пришлось пойти на крайние меры.

— Тогда надень паранджу, сестрёнка. Я всегда говорил тебе, что ты симпатичная, — хмыкнул он, а меня аж в дрожь бросило.

Стас сейчас подколол меня или сделал настоящий комплимент? От души? Неужели, и в правду так считал?

Но я не поверила этому наглому хитрецу. Разве ему вообще можно было доверять? Он делал всё только ради своей выгоды. И сейчас наслаждался, упивался тем, что издевался надо мной.

Пообедали мы в полной тишине. Я оказалась мудрее и взрослее и не стала отвечать на его колкость.

— Оставь тарелку в раковине, Лин. Я помою, — кивнул Стас. — Ты, наверняка, устала после перелётов. Я после них так вообще сам не свой.

— Что за напускная заботливость? Что-то замышляешь? — недоверчиво прищурилась, желая раскрыть его, вывести на чистую воду.

— Нет, что ты. Ни капли, — и снова этот любимый жест: парень вновь показал свои ладони.

Кивнула и повиновалась. Хотела уйти в спальню, но не смогла: наше нелепое пари не давало мне покоя. Остановилась в проходе и обернулась:

— Ты знаешь, ты меня подловил на споре. Я поступила очень глупо и нелепо, поддавшись порыву. Ты очень хорошо меня знаешь и умело расставляешь крючки, — начала издалека, ещё не зная, как отказаться.

— Хочешь съехать? — подсказал мне Стас.

— А ты догадливый! Единственное твоё хорошее качество, — подстебнула я парня в отмеску.

— Не получится, сестрёнка, — лениво растянул Стас. — Идти в пари до конца — это дело чести. Или ты признаёшь, что проиграла?

— Ни за что! — мгновенно вспыхнула я. Прямо почувствовала, как мои рыжие волосы полыхнули на солнце. Ох, как же сильно я хотела сжечь этого гада, но, к сожалению, не была ни его палачом, ни святой инквизицией. — Я просто не знаю, как соблюдать правила твоего нелепого спора.

— Ну, тут ты права. Правил пока что нет, но мы можем вечером после ужина их составить. И даже, если хочешь, составим договор. Распишем всё до мельчайших подробностей и поставим подписи, — кажется, Стаса вообще было невозможно хоть чем-то смутить или возмутить. Он оставался спокойным и даже немного флегматичным.

— Как в пятидесяти оттенках серого? — фыркнула я, поморщившись.

Стас не ожидал такого сравнения и тоже поморщился, не скрывая своего отвращения к данному произведению. Тут он был солидарен со мной: мы оба ненавидели эту книгу, вернее того хайпа, что она в своё время вызвала. Я была подростком, Стас был чуть постарше, но это являлось чуть ли не единственным, что не вызывало у нас спора и ругани.