Кости мертвецов - Шарлотта Джей

Образование, решил мистер Джоб.

— Здесь есть золото, мистер Найал, — начал он. — И я знаю где.

— Где?

Джоб опустил глаза, хотя такие предосторожности были излишни.

— В долине Бава.

— Вы хотите заявить на него свои права?

Джоб кивнул и хлопнул ладонями по коленям.

— Вот именно, — проговорил он. — Вот к этому я и клоню, мистер Найал. — В животе неприятно заурчало, и он поднялся на ноги. — Эй! В чем дело? Я не сделал ничего противозаконного. Это моя находка. Все справедливо и честно. Я пришел к вам. Это закон. Я не нарушаю закон.

Найал протянул руку к телефону. Другой рукой он сделал Джобу знак сесть.

— Не волнуйтесь. Вы все сделали совершенно правильно. Но, насколько я понимаю, это касается другого отдела.

— Другой отдел, — повторил Джоб. Даже то, что он пришел в один отдел, противоречило принципам. Еще один чертов отдел! Они споются и начнут звонить друг другу и писать письма, а он тем временем будет околачиваться здесь без дела. — Какой еще отдел?

— Отдел культурного развития, — холодно пояснил Найал. — Возможно, эти шейные украшения имели какое-нибудь обрядовое значение. Мы должны это выяснить, прежде чем утвердим ваши права.

— Культурного развития. — Лицо Джоба побагровело. Только невероятным усилием воли ему удалось взять себя в руки. Найал не виноват. Он лишь выполняет свою работу. Он должен делать то, что ему говорят. Это все австралийские власти. Это они разорили страну со своим обучением туземцев и прочим вздором. Культурное развитие было последней каплей. Культура — это церкви, и музыка, и театры. Любой дурак это знает. А они говорят о туземной культуре! Грязные черномазые. И голые, только листок да веревка. Австралийцам-то хорошо. Они загнали своих туземцев в пустыню и бросили их там или убили. А теперь говорят нам, что делать. Туземная культура!

Найал спросил человека по имени Дэвид Уорвик.

— Ты можешь зайти прямо сейчас? — сказал он.

После паузы Джоб услышал приглушенный голос:

— Зачем?

— Думаю… — проговорил Найал, — …это не телефонный разговор.

— Что это за тип — Уорвик? — спросил Джоб, когда Найал положил трубку. Уорвик… Уорвик… Имя крутилось у него в голове, но он никак не мог поставить его на место.

— Разве вы не слышали о нем? Он антрополог.

— О, — выдохнул Джоб. Ему следовало бы знать. С антропологов-то и началась вся эта заваруха.

Найал ждал, а Джоб боролся с яростью. Через пять минут дверь распахнулась и вошел Уорвик. Это был широкоплечий, плотный человек сорока девяти лет. Он провел в территориях почти всю жизнь и, как многие «территорианцы», выглядел моложе своих лет. Местный климат пришелся ему по душе. Он был сильным, деятельным, наблюдательным. Его имя Джобу ничего не говорило, но Уорвик был одним из аристократов острова. Он родился в Марапаи, чем могли похвастаться лишь очень немногие из старшего поколения переселенцев, а аристократами здесь считались не те, в чьих жилах текла голубая кровь или кто занимался благородным делом, но те, кто дольше всех прожил в этих краях. Этим, однако, его достоинства не ограничивались. На его счету было полдюжины книг, и он имел репутацию ученого человека и практика. В глазах той крохотной частички человечества, которая хоть сколько-нибудь интересовалась этим первобытным островом, он был настоящей знаменитостью.

Даже Джоб, не знавший его имени, тотчас же узнал его. Сердце его дрогнуло. Какое невезение. Какое ужасное невезение.

Уорвик на него и не взглянул. Он дошел до середины комнаты и остановился, глядя на Найала. Казалось, ему было неловко. Он неуверенно проговорил:

— Ну, Тревор…

— Это, — сказал Найал, неопределенно махнув рукой, — мистер Джоб.

Джоб смело выступил вперед с протянутой рукой. Невезение, ладно, но теперь оставалось рассчитывать только на собственную наглость. Все еще оставался шанс, что этот парень не узнает его.

Уорвик смотрел прямо на него, но, похоже, вовсе его не видел. Он казался поникшим и встревоженным.

— Он только что вернулся из Каирипи, — отрывисто произнес Найал. — Он был в верховьях реки Бава. Еще не сказал, где именно. И он принес с собой это.

Уорвик взял с ладони Найала два золотых полумесяца. Тень беспокойства исчезла с его лица. Он перевернул полумесяцы, внимательно осмотрел их и сказал:

— Весьма интересно.

— Мистер Джоб тоже находит это интересным, — с легкой улыбкой сказал Найал.

Уорвик поднял взгляд на Альфреда Джоба.

Тот затаил дыхание. Ему показалось, что он увидел мелькнувшее в глазах Уорвика воспоминание.

— Полагаю, так оно и есть, — проговорил он.

— Что ж, давайте, мистер Джоб. Послушаем ваш рассказ. Боюсь, вам придется сообщить нам, где вы взяли эти вещицы. — Найал заметно оживился.

Джоб надеялся, что ему не придется выкладывать эту историю, но понял, что отвертеться не удастся. Он расправил плечи и подошел к карте. Пальцем провел по линии побережья к западу от Марапаи, а затем в глубь суши, вдоль реки Бава.

— Вот река, — начал он. — Бава. Здесь, на берегу, Каирипи. Патрульная зона заканчивается в Майоле. Туда можно добраться на лодке. Районный комиссар из Каирипи выезжает туда каждые полгода. Вот здесь Эола, пять километров к западу по реке. — Он ткнул пальцем в карту.

— Эола, — повторил Найал.

— За границами патрулируемой территории, — заметил Уорвик.

— Эола, — еще раз многозначительно проговорил Джоб. — Я осматривал те места. Я взял лодку, хотел наловить немного жемчуга севернее, вверх по реке. Плыл на лодке по реке Бава и в одной из деревень наткнулся на эти украшения. Мне сказали, что они были сделаны не здесь, и так я вышел на Эолу.

Он остановился. Двое мужчин молчали, их глаза напряженно всматривались в его лицо. Он продолжал:

— Эола — это речная деревушка. Знаете, это когда… двадцать — тридцать тростниковых хижин на берегу реки. Посередине большие длинные дома для мужчин, женщин туда не пускают, знаете ли. Где они проделывают свои фокусы-покусы. Милый дикий народец. Всего полдюжины из них видели раньше белого человека. Один из них бывал в Каирипи. Некоторые товары они привозят из Майолы. Двое были одеты в хлопковые рами, да еще у них было несколько банок мясных консервов.

— Все они враждебно настроены? — спросил Уорвик.

Джоб заколебался. Это была тема, которой ему не хотелось бы касаться. Ребят из правительства всегда волнует, враждебны туземцы или нет. Даже не разрешают брать с собой ружье. Только дурак отправится без ружья в джунгли, но оно может испугать бедненьких паршивых туземцев.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});