Обычная история - Гарри Гаррисон

- Ну, - прорычал Зуботык; голос у него был сиплый, весьма неприятный на слух, - чего вылупился? На кого ты, по-твоему, смотришь?

Ответить было попросту невозможно, поскольку наружность полковника представляла собой настоящую загадку для антрополога: неимоверно длинные, похожие на обезьяньи лапы руки, пивное брюхо, кривые ноги и. вдобавок ко всему, описанная выше физиономия.

Парртс молчал, а Зуботык придирчиво изучал его взглядом, который походил скорее на парализующий лазерный луч и словно прожигал в мундире дырки. Наконец полковник шагнул вперед; внезапно в руке у него очутился ездовой хлыст. Парртс ощутил, как стынет в жилах кровь: хлыст был изготовлен не из кожи, а из мумифицированного человеческого тела, облаченного, между прочим, в форму, на которой виднелись капральские нашивки. Зуботык обошел вокруг рядового, что-то пробормотал. Парртс испустил судорожный, со всхлипом, вздох.

- Разве я разрешал тебе дышать? - справился полковник с такой угрозой в голосе, что легкие Парртса мгновенно окаменели, словно скованные морозом.

Осмотр продолжался; над Парртсом нависла угроза смерти от удушья. В последний миг - вернее, чуточку прежде, в момент, когда интеллектуальный коэффициент Парртса понизился на шесть единиц, поскольку начали отмирать мозговые клетки - полковник произнес:

- Дыши!

Завеса тьмы над сознанием рядового приподнялась, легкие заполнились живительным воздухом, и Парртс начисто позабыл таблицу умножения на семь.

- Что ты здесь делаешь? - осведомился Зуботык.

- Назначен на вашу базу, сэр. Приказ у меня в вещмешке.

- Я запрашивал группу приговоренных к смерти, а мне прислали тебя.

- Если хотите, сэр, я могу вернуться на корабль...

- Стой, где стоишь! - Окрик Зуботыка прозвучал столь громоподобно, что почти заглушил рев двигателей стартовавшего звездолета. Утратив последнюю надежду на спасение, Парртс расслабился и приготовился к худшему. Полковник между тем проговорил: - Ну ничего, своих смертников я еще получу. А пока сойдешь и ты. Что ты слышал обо мне, рядовой?

- Ничего хорошего, сэр.

- Что ж, космос, выходит, слухами все же полнится. Ну-ка, рядовой, расскажи, что говорят обо мне солдаты, когда от нечего делать болтают по вечерам?

- Они говорят, сэр, что такого подлого, мерзкого, кровожадного сукина сына, как вы, на свет до сих пор не рождалось. Что Аттила годится вам разве что в подручные. Что вы не проиграли ни одного сражения и не оставили в живых ни единого из своих солдат. Что ваша личная жизнь - это диковинная смесь фанатизма, садизма, мазохизма, всяких прочих "измов", а так же самобичевания и жестокости.

- Значит обо мне знают. Замечательно! - Полковник довольно кивнул и с улыбкой постучал засушенной головой капрала по стальному мыску своего башмака. - Что еще? Можешь говорить откровенно.

- Слушаюсь, сэр. В вашем личном деле... - Парртс вдруг запнулся, у него отвисла челюсть. - Сэр, в вашем личном деле... ну да, так и есть... нет ни слова о сексе. - Он ухмыльнулся и протянул Зуботыку руку. - Сказать по правде, полковник, я искренне рад нашей встрече и готов служить.

Зуботык взревел, как измученный грыжей лев, и прыгнул вперед, растопырив пальцы, что заканчивались желтоватыми когтями; запах изо рта полковника напоминал ту вонь, какая исходит летом от слоновьего кладбища.

Глава 2

СПОКОЙНАЯ ЖИЗНЬ

- Нет! - воскликнул Парртс, тряся руками перед грудью. - Вы меня не так поняли. Вы мне нравитесь, сэр. Я рад служить под вашим началом. Я все сейчас объясню.

Озадаченный, сбитый с толку полковник Зуботык заколебался. Он впервые в жизни услышал, что кому-то нравится. Поразмыслив, он фыркнул, сунул руку в карман, извлек оттуда мини-гранату, выдернул чеку и запихнул гранату в голенище сапога рядового.

- На объяснение у тебя одна минута Если ты не сумеешь внятно объяснить что к чему, останешься без ноги, после чего я когтями раздеру тебе живот, выну твои кишки и обмотаю их вокруг твоей шеи.

- Слушаюсь, сэр. Я знаю, вы всегда держите свое слово, - произнес Парртс, на лбу которого выступил холодный пот. - Понимаете, сэр, я жил интересной жизнью, впрочем, разумеется, не такой интересной, как вы, - Он говорил все быстрее и быстрее. - Сдается мне, я обладаю весьма любопытной способностью, чем-то вроде психического излучения. Попади я в какой-нибудь университет, из меня тут же сделали бы подопытного кролика; дело в том, что я излучаю, скажем так, всепоглощающую чувственность. Другими словами, я чрезвычайно сексапилен. Сэр, умоляю, не скальте зубы, а то откусите себе нос. На первый взгляд, эта моя особенность сулит неземное блаженство, но только на первый взгляд. Если бы меня находили привлекательным лишь молоденькие девушки, я бы, наверно, не желал иной доли, но вся беда в том, что проблема куда сложнее. Меня любят все - и люди, и животные. Стоит мне показаться на улице, как к моим ногам буквально прилипают бродячие собаки. Видели бы вы, сэр, на что тогда становятся похожи мои брюки!.. Правильно, сэр, я не должен отвлекаться. Я не могу ездить верхом, потому что у всякой лошади только одно на уме. Окажись я на ферме, через десять секунд меня можно было бы отпевать. Понимаете? Самый дряхлый старик на свете, самый симпатичный ребенок - всем нужно одно и то же. Скажу откровенно, Сэр, это не жизнь, а сущий ад. Вы, конечно, можете посмеяться, но двадцать лет подряд испытывать такое на своей шкуре... Знаете, тут почти то же самое, что работать на шоколадной фабрике и ни разу не попробовать ничего вкусненького. Хотите поцеловать меня, сэр?

Зуботык яростно взревел, столь широко разинув рот, что стали видны как миндалины, так и не успевшие перевариться остатки пищи в желудке.

- Теперь вы понимаете, к чему я клоню, сэр? Вы - единственный из всех мужчин, женщин, зверей, птиц и насекомых, кому я не внушаю симпатии. Потому-то я рад служить под вашим началом. Что прикажете, сэр? Может, мне выпороть вас? Или наоборот?

Полковник задумался. Между тем в сапоге Парртса продолжал отсчитывать секунды часовой механизм. Наконец Зуботык очнулся, подцепил гранату длинным когтем, под которым накопилось изрядно грязи, и швырнул ее в сторону. Она взорвалась, ударившись о торговый автомат, из которого, пенясь и пузырясь, хлынули на пол струи разнообразных горячительных напитков.

- Так-так, - пробормотал полковник. - Добровольцев на такое дело обычно не сыщешь. Зато какое удовольствие пороть истинного мазохиста, который будет смеяться, даже когда мясо начнет отслаиваться от костей! Ты, случайно, не криптомазохист?

- Никак нет, сэр, но я готов постараться...

- Не пойдет!

- Не страшно, сэр. Из меня выйдет отличный денщик, - сообщил Парртс с самой обольстительной улыбкой, на какую был способен. - Я смою с ваших башмаков кровь, наточу стальные шипы на мысках, буду следить за тем, чтобы свинец всегда был расплавленным, а колючая проволока ржавой...

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});