Луна Верховного 2 - Эльденберт Марина

Как ни странно, сфокусироваться помогает дочь. Она начинает толкаться, напоминая мне о важных вещах. О том, что надо бы найти ее папу. Найти и передать ему, что он не один.

Я дышу, пока не расслабляюсь полностью. Раньше, когда меня преследовали панические атаки, я делала это для того, чтобы заглянуть вглубь своего сознания. Сейчас я делаю это для того, чтобы заглянуть в сознание истинного.

Но натыкаюсь на плотную стену. Как будто не могу до него дотянуться.

А может, и не могу. Может, мы слишком далеко друг от друга.

Кажется, мне нужна консультация специалиста. То есть того, у кого есть истинная пара.

ГЛАВА 2

Я была знакома, по меньшей мере, с двумя истинными парами, но, не раздумывая, открыла ноутбук и написала Чарли и Доминику. Я бы сразу позвонила, но в Крайтоне еще слишком рано, а значит, нужно немного подождать. Несколько часов – всего ничего в сравнении с потерянным временем.

С Чарли я связывалась несколько раз будучи под приказом, но, конечно же, ни слова о Рамоне не сказала. Судя по нашему последнему разговору, Волчий Союз также не спешил объявлять всем об атаке на верховных. Доминик тоже ничего не знал, несмотря на то что был старейшиной Легории. Но если я расскажу, он может мне помочь. Действительно может помочь. Что-то узнать. Как-то найти моего истинного. Я почти себя убедила, что теперь все смогу.

Нужно только дождаться ответа Доминика.

И вот когда чего-то ждешь, время тянется невероятно медленно. Растягивая каждую минуту, трансформируя ее в часы, а то и дни. Но теперь у меня не было приказа, который успокаивал нервы. Успокаиваться приходилось самостоятельно. Поэтому звук шагов и стук в дверь показался мне спасением.

На пороге оказались доктор Сураза и Альваро.

– Добрый день, Венера, – поздоровалась Франческа. – Микаэль сказал, что тебе, возможно, понадобится моя помощь.

Кто бы мог подумать, что альфа такой болтун! Все уже в курсе, что я могу волноваться?

– Альваро вы прихватили за компанию?

– И ради перевода.

Да, я понимаю уже процентов восемьдесят из того, что говорят окружающие. Особенно когда они говорят медленно. Но вот собственное произношение страдает на все четыре лапки, плюс у меня попросту жуткий акцент. Поэтому я всех понимаю, а меня – не всегда.

Альваро сегодня молчалив и мрачен, хотя, может, он в последнее время такой, и я не замечала этого под эйфорией приказа. Но он не спешит вмешиваться в наш с доктором разговор.

– Венера, не нужно было отказываться от помощи Микаэля, – упрекает меня Франческа. – Мы тогда избежали кризиса, но сейчас главное не вернуться к нему. Ты в очень уязвимом положении.

– Я знаю, Франческа. Но я не собираюсь устраивать рыдания в стиле Сиенны. Я сильнее, чем кажется.

Доктор Сураза смотрит на меня с уважением.

– Ты гибкая, – говорит она. – Силу можно победить большей силой, а вот гибкость силой не одолеть.

Франческа кладет ладони на мой живот, прикрывает глаза и чувствует. Это сила волчиц-лекарей, которая окутывает меня мягким покрывалом. Она лучше современных сканеров.

– Все хорошо, – говорит она, отстраняясь, и я облегченно выдыхаю. Потому что вера верой, но слова Сиенны меня все-таки задели. Как задело то, что я позвала Рамона, а в ответ ничего не услышала. – Ты действительно в порядке, девочка? Все-таки такие новости для всех могут стать ударом.

– Я не верю в его смерть.

– Что? – переспрашивает доктор, а Альваро отлипает от подоконника, на который опирался все это время и поворачивается к нам. В его взгляде неверие и надежда: сейчас он очень похож на альфу.

– Она не верит, что Рамон умер, – повторяет он мои слова и пытливо смотрит на меня: – Не веришь?

– Нет, – качаю головой. Хочется рассказать им про истинную пару, но что-то останавливает меня в последний момент. Словно знаю, что не все это поймут. Если Франческа еще может, то для Альваро это вовсе странно, он человек. Поэтому говорю ту правду, которую проще принять: – Для начала мне нужны доказательства.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Я тоже об этом говорил, – переходит Альваро на легорийский, в его глазах зажигается огонь, хотя он и не вервольф, но они горят непоколебимой верой. – Пока нет доказательств, я отказываюсь в это верить.

Эта поддержка такая милая. И нужная. Потому что мне надоело упоминание похорон.

– Теперь я вижу, что Микаэль зря меня сюда прислал, – перебивает нас Франческа. – Наша девочка чувствует себя прекрасно. Но Венера… – Она осекается, но потом все-таки продолжает: – Если ты все же получишь доказательства, какими бы они ни были, если почувствуешь, что тебе это нужно, обращайся сразу к Микаэлю. Или зови меня.

– Обязательно, – обещаю я, понимая, что пожилая волчица так заботится обо мне.

– Если честно, – говорит Франческа, прежде чем уйти, – я тоже очень надеюсь, что Рамон жив.

Альваро остается и переходит на вилемейский: мы договорились, что теперь общаемся только по-вилемейски, чтобы я могла практиковаться.

– Не стал говорить при Франческе, но мне кажется, что Волчий Союз играет в свои игры. Может, вообще схватили Рамона и где-то прячут. Но Альма приезжала сюда неспроста.

– Ты тоже поклонник заговоров.

– Какой есть, – невесело усмехается он. – Но Рамон… Он спас мне жизнь. Я ему обязан. Нет, неправильно сказал. Я не могу вернуть ему долг, но если я как-то могу ему помочь, я все сделаю.

Он распаляется настолько, что начинает эмоционально размахивать руками.

– Он спас тебе жизнь? – уточняю осторожно.

– Да, я ребенок из не самой лучшей семьи. Но это не лучшая история для беременной женщины.

– Расскажи мне, Альваро, – прошу я. – У меня крепкие нервы.

– Отца своего не знаю, а мамаша использовала меня вместо бейсбольного мяча, когда я плохо работал. Потом вовсе продала.

– Продала?!

Для меня, как для будущей матери, это не просто ужасно. Да у меня на голове волосы шевелятся!

– Там, где я жил, это было нормально. Несмотря на то, что преследуется законом. Но спустя время меня купил Рамон и освободил. У меня вроде как врожденная склонность к языкам, так что я оказался полезным.

– Только из-за пользы?

Альваро улыбается так светло, что сложно подумать, что у этого парня такая сложная судьба. Что все эти сложности его не сломили. Он тоже гибкий, может, поэтому мы нашли общий язык?

– Думаю, он меня пожалел. Но вряд ли верховный когда-нибудь признается, что у него большое сердце!

– Я тебя не выдам, – обещаю я в ответ и ойкаю: – Только сейчас заметила, что мы уже несколько минут разговариваем на вилемейском, а я не задумывалась, какое слово выбрать.

– Когда расслабляешься, мозг сам подбрасывает нужные слова.

Точно. Может, у меня не получается связаться с Рамоном, потому что я слишком зациклена на этом?

– У тебя есть план? – спрашивает парень.

– Почему ты так решил? – прищуриваюсь я.

– Считай это интуицией.

– Я хочу попросить друга о помощи. Жду его звонка.

Совпадение или нет, но звонит мой телефон.

– Он?

Взглянув на часы, я качаю головой: слишком рано, в Крайтоне сейчас четыре тридцать утра. Но это оказывается Микаэль:

– Венера, пожалуйста, спустись в мой кабинет.

Голос у него собранный и серьезный, поэтому я поспешно уточняю:

– Это связано с Рамоном?

– Это связано с тобой.

Понимаю, что он больше ничего не скажет, прошу Альваро пойти со мной. На случай, если альфа придумает для меня новый приказ.

– Не позволяй ему это сделать, – прошу друга.

– Как?

– Просто не позволяй.

Но, оказывается, в этом нет необходимости. Потому что я с порога натыкаюсь на гостя Микаэля.

И на этот раз это Доминик.

Я моргаю, отказываясь верить своим глазам, а затем бросаюсь вперед, обнимаю друга, нарушая все запреты вервольфов на объятия. Мы вообще не любим чужие прикосновения, только от близких людей, но я не могу не обнять Доминика. После всего этого кошмара его присутствие рядом дает мне сил.