В плену его желаний - Алина Иосифовна Попова

вот и все.

В его глазах что то вспыхивает, он молча кивает.

— Пристрели ее Стас.

Рука с пистолетом оказывается у меня между глаз. От страха я закричала.

— Я интерн. Я оказываю только первую помощь.

Я начинаю громко плакать, не скрывая свою боль. Мне было очень страшно, руки сильно онемели и не слушались.

— Я не люблю когда мне лгут — мужчина кивает, и кто тянется к моим рукам развязывая мои руки — и тебе не советую.

Если раньше мое сердце просто билось, то теперь оно неустанно колотится, разгоняя кровь быстрее, чем мое тело может осилить. Хватает меня за локоть и толкает на пол. Мои глаза находят чуть живого парня. От шока я закрываю ладонью рот, к горлу поступает желчь.

— О боже… — потрясенно выдохнула я.

Горячие слезы стекают по лицу. На коленях подползла к мужчине, понимая, что он совсем не двигался, я прикоснулась к его шее и всхлипнула, не найдя пульс. Трясущимися руками пыталась расстегнуть пуговицы, но руки так онемели, не смогла справиться с рубашкой. Парень, который украл меня, ножом разорвал рубашку.

— Он умер…

— Делай что-нибудь, быстро — к моей голове прижали дуло пистолета.

— Хорошо, хорошо, как долго он так лежит?

— Час или полтора.

Я склонилась над ним, и услышала слабый стук сердца. Мужчину поставил возле меня аптечку, видимо спёрли с машины скорой помощи.

— Ему в больницу нужно — с трудом сказала, сначала думаю нужно пулю достать. — Он слишком долго лежит с пулей в груди.

Он сам сделал один вдох, а затем другой. Его пульс был слабым, но все же был. В ящике нашла пинцет и попыталась сама достать пулю. Через какое то время мне это удалось. Мужчина вместе с медицинскими принадлежностями принес бутылку с водкой. Сейчас и самой не помешало бы.

Внутренних разрывов надеюсь нету, это не операционный стол, я нечего не могу сделать, только лишь зашить рану. Промыв рану, обработала нитки с иглой. С пятого раза только удалось вдеть в иголку нитку.

— Надеюсь ты ничего не имеешь против красного цвета, у меня есть только такие нитки — я разговаривала с телом парня, успокаивала себя и потихоньку шила рану. В ящике я не нашла чем зашить рану, может конечно от переживания плохо посмотрела, в сумке у меня были только красные нитки, на работе часто рвется моя кофта, приходится часто зашивать.

После заклеила шов и сделала укол против воспаления.

— Я сделала всё, что смогла. Ему нужны антибиотики, обезболивающие, ему нужно в больницу.

Мужчины медленно подняли парня с пола, этот парень потерял много крови. Думаю ему нужно будет кровь, но без медницких вещей, я мало что смогу.

— Что теперь?

— А теперь моя маленькая, — мужчина поднял меня и снова усадил за стул — нужно решить, умрёшь ли ты сегодня ночью.

Глава 4

Полина

Я выкрутила запястья, в попытке хоть немного ослабить веревки, удерживающие руки за спинкой стула.

Мои руки обожгло трение веревок, и скривила лицо. Что-то на лице создало ощущение дискомфорта, стягивая кожу, и на колени упали коричневые хлопья. Кровь. Рана на губе снова открылась, и пошла кровь.

Прикованный ко мне взгляд мужчины оставался неизменным. Он избавился от галстука и пиджака, расстегнув ворот рубашки достаточно, чтобы из-под нее были видны набитые на его широкой груди татуировки.

Я представила его в потертых джинсах и футболке, возможно еще в кожаной куртке и паре ботинок. Он был слишком крут, чтобы не носить костюм, ведь тот, добавляя ему презентабельности, делал его более властным, а также оставлял намек на то, что под ним скрыто нечто дикое и опасное.

Мужчина взял стул у стоящего рядом стола, и, поставив перед мной, оседлал его, облокотившись руками о спинку. Мой взгляд невольно пробежался по его мощным предплечьям, мягким волосам, крепким запястьям. Сексуально. Я никогда бы не подумала, что руки мужчины могут быть такими возбуждающими.

— Что ж мне с тобой делать?

По позвоночнику пробежала дрожь.

Давление нарастает у меня в ушах, ладони потеют, и я свожу свои колени, чтобы они перестали трястись.

— Отпусти меня — стараюсь спокойно с ним поговорить.

Мудак ухмыляется, и я так сильно хочу пнуть его по яйцам.

— Отпустить? — он стучит пальцем по своим губам — Ты можешь мне пригодится. Я бы даже проиграл с тобой.

Должно быть, по моему лицу видно, о чем я думаю, потому что его ухмылка перерастает в широкий, глумящийся оскал.

— Урод.

Его грубость, весь его внешний вид, работает на него, чтобы сделать его устрашающим. Чертовски жаль, что он засранец и преступник, которому я бы хотела вспороть брюхо ржавой пилой.

Ещё в детстве мой отец учил меня как избавляться от веревок, если вдруг со мной что то случилось. Много лет отец тренировал меня, пока не попал в тюрьму. Я не знала, что его уроки сейчас помогут мне. Пока я сидела, пыталась освободиться от верёвок.

Как только я почувствовала что верёвок больше нет, осталась сидеть спокойно, чтобы он ничего не заметил.

— Я тебе нравлюсь? — неожиданно спрашивает меня.

— Что в тебе может нравится? Ты отвратительный, держишь меня в плену. Разве ты можешь мне понравиться?

Когда его кулак врезался в стену возле моей головы, от страха подскочила, меня удивило то, что он не тронул меня.

— Я тебя обидела?

— Нет — его голос со стальными нотками, был резким и властным. — Теперь я знаю что с тобой делать. Такая как ты будешь хорошей проституткой.

Думаю больше тянуть время нельзя. Нужно действовать. Я вскочила со стула и силой толкнул парня, тот упал с тихим шумом.

Одна дверь была ближе ко мне, в нее я и вбежала. Закрыв ее, поняла что в туалете. Заметив окно, охватило трепетное волнение. Хотя оно и было слишком маленьким для мужчины, была абсолютно уверена, что смогу через него протиснуться.

Как только смогла почти выйти из окна, мой один ботинок выпал. Последний раз напряглась и, выпав из окна, упала на мусорные мешки, головой вперед.

Я подскочила и, хромая поспешила по дороге, цокая по бетону единственным, оставшимся у ботинком. Так же услышала крик, треск и грохот выбитой двери. И рванула от гаража, сердце колотилось настолько сильно, что чуть ли не ломало ребра.

Беги. Беги. Беги.

Свернув за угол, понеслась по безлюдной улице, ощущение свободы омрачилось потерей ботинка. Я не должна попасться. Должна сбежать. Я не могу попасть к ним в руки снова.

Нет. Поражение было