Сплошные неприятности - Генри Каттнер

— Про это нам вроде еще Роджер Бэкон[1] говорил?

— Ага! Но он был наш приятель и с другими про нас не распространялся. Если бы в его время люди узнали о наших необыкновенных способностях, они бы постарались нас всех сжечь. Даже теперь нам небезопасно являться людям… Со временем, конечно, мы насчет этого что-нибудь предпримем…

— Я знаю, — прервал я. (Мы, Хогбены, не имеем тайн друг от друга.)

— А пока у нас получилась закавыка. Люди снова научились расщеплять атом и догадались, какую такую печку соорудили мы в курятнике. Нужно ее уничтожить, чтобы от нас отстали. Однако малыш и я без электричества не обойдемся, и придется получать его не от ядерной печи, а более сложным путем. Вот что ты устроишь…

Скоро я принялся за работу.

У меня есть способность поворачивать глаза так, что становится видна сущность вещей. Глянул я, к примеру, на оконную решетку, и вижу — вся она состоит из крошечных смешных штучек, которые трясутся, бестолково топчутся на одном месте и вообще суетятся, будто верующие, собирающиеся к воскресной обедне. Теперь их, слышно, называют атомами. Усыпив предварительно мистера Амбрустера, я начал строить из атомов, как из кирпичиков, нужные мне комбинации. Вначале, правда, я ошибся и превратил железную решетку в золотую, но тут же поправился и растворил ее в воздухе. Очутившись снаружи, я загнал атомы на старые места, и в окне опять возникла решетка.

Камера моя находилась на седьмом этаже здания, половину которого занимала мэрия, а другую — тюрьма. Уже стемнело, и я вылетел незамеченным. Увязавшуюся за мной сову я сбил плевком.

Атомную печку охраняла стража с фонарями, пришлось застыть сверху и все делать на расстоянии. Вначале я испарил черные штуковины — графит, как их окрестил мистер Амбрустер. Потом взялся за дрова, или, по его словам, за уран-235, обратил его в свинец, а свинец — в пыль, и ее быстро сдуло ветром.

Покончив с реактором, я полетел к истокам ручья. Вода бежала по его дну тоненькой струйкой, в горах тоже оказалось сухо, а папин па говорил, воды нам нужно полное русло. Тут как раз он сообщил мне, что малыш хнычет. Надо бы, конечно, сперва отыскать надежный источник энергии и уже потом ломать печку. Оставалось одно — дождь.

Однако раньше я слетал на мельницу, сотворил и поставил электрогенератор.

Поднявшись в облака, я начал охлаждать одно из них, разразилась гроза, и хлынул ливень. Но у подножия гор ручей был по-прежнему сух. После непродолжительных поисков я заметил провал в дне ручья. Вот отчего пятьдесят лет тут и воробей не мог напиться!

Я быстренько заделал дыру, на всякий случай отыскал несколько подземных ключей и вывел их на поверхность, а затем полетел на мельницу.

Дождь лил как из ведра, и стража, очевидно, ушла сушиться, подумал я. Но папин па сказал, что, когда захныкал наш младенец, они позатыкали уши пальцами и с воплями разбежались кто куда. Он приказал мне осмотреть мельничное колесо. Починка требовалась небольшая, да и дерево за несколько веков сделалось мореным. Ну и хитроумная штука было это колесо! Воды в ручье все прибывало, а колесо вертелось, и хоть бы хны! В старину умели строить! Но папин па сказал, что я еще не видел Аппиеву дорогу, сделанную древними римлянами, — мостовая до сих пор как новенькая.

Устроив его с малышом, как птенчиков в гнездышке, я полетел к Пайпервилю. Занималась заря, и теперь за мной увязался голубь. Пришлось и на него плюнуть, а то нас бы обоих заметили.

В тюрьме-мэрии по всем этажам бегали служители с растерянными физиономиями. А ма сообщила мне, что, обратившись невидимками, они с па и Лемуэлем собрались посовещаться в большой камере на краю тюремного блока. Да, забыл сказать, что я тоже сделался невидимым, когда проник в свою камеру взглянуть, не проснулся ли мистер Амбрустер.

— Папин па известил нас, что все в порядке, — сказала ма. — Нам, кажется, можно отправляться домой. А дождь сильный?

— Ливень что надо. Чего это они тут так суетятся?

— Никак не поймут, куда мы подевались и где ты. Полетим на мельницу, когда разойдутся тюремщики.

— Все устроено, как велел папин па, — начал рассказывать я, но вдруг на другом конце коридора раздались изумленные возгласы.

Затем к дверной решетке нашей камеры вперевалку подошел заматерелый жирный енот с пучком веточек, уселся на задние лапки и стал раскладывать костер. Глазки у зверька были удивленные-удивленные. Должно быть, наш Неотразимчик загипнотизировал его, не просыпаясь.

Перед решеткой собралась куча любопытных, но глядели они, разумеется, не на нас — мы оставались невидимы, а на енота. Мне лично уже случалось наблюдать, как еноты разжигают костер, но хотелось поглядеть, не заставляет ли Неотразимчик зверей самих сдирать с себя шкуру. Однако только енот приготовился свежевать себя, один из полицейских сграбастал его в сумку и унес.

К этому времени совсем рассвело. Откуда-то донеслись крики, а потом завопил голос, показавшийся мне знакомым.

— Ма, — сказал я, — мне бы нужно посмотреть, что делают с бедным мистером Амбрустером.

— Нет, нет, пора вытаскивать малыша и деда из пещеры! — приказала она.

— Говоришь, мельничное колесо вертится?

— Еще как вертится! Электричества теперь хватит.

Ма нашарила рядом с собой па и дала ему тычка:

— Вставай, живо!

— Может, сперва выпьем? — заикнулся было па, однако ма поставила его на ноги и сказала, что хватит, надо спешить домой.

Я тем временем уничтожил оконную решетку. Хотя дождь еще не перестал, ма сказала, мы не сахарные, не растаем. Они с па подхватили храпевшего Неотразимчика под мышки и полетели. Все трое оставались невидимыми, так как перед тюрьмой-мэрией зачем-то собралась громадная толпа.

— Марш за нами! — крикнула мне ма. — А то отшлепаю!

— Сейчас! — ответил я, но остался.

Оказалось, что мистера Амбрустера снова отвели на допрос в зал. У окна опять стоял мистер Гэнди и сверлил беднягу своими змеиными глазками, а двое типов закатали мистеру Амбрустеру рукав и готовились проткнуть ему руку какой-то стеклянной штукой с тонким наконечником. Ах, подонки! Я вышел из состояния невидимости и крикнул им:

— Не смейте трогать этого человека!

В ответ кто-то завизжал:

— Хогбенский щенок, держите его!

Я позволил им схватить себя и очутился втиснутым в кресло. Рукав мне тоже закатали.

— Нечего с ним церемониться, впрыснуть ему сыворотку правдивости, — хищно усмехнулся мне в лицо мистер Гэнди, — теперь этот бродяга ничего не утаит.

Мистера Амбрустера они порядком отделали, но он стоял на своем и лепетал:

— Не знаю я, куда девался Сонк. Знал бы, так сказал. Не знаю я, куда…

Ударом по голове его заставили замолчать, и мистер Гэнди, чуть не стукнувшись носом о мой нос, прошипел:

— Сейчас мы узнаем, откуда у вас ядерный реактор! Один укол — и у тебя мигом развяжется язык. Понял?

Тут же мне в руку загнали острый конец стеклянной штуки и впрыснули сыворотку. Но на меня она подействовала вроде щекотки, и я опять отвечал, что ничего не знаю. Тогда Гэнди приказал сделать мне еще укол, но я твердил свое, хотя щекотало больше.

Внезапно кто-то вбежал в комнату и заорал:

— Дамба рухнула! Смыло Гэнди-дамбу! Половина ферм южной долины в воде!

Мистер Гэнди отпрянул как ужаленный и взвизгнул:

— Вы бредите! Это невозможно! В реке Большой Медведицы сто лет не было воды!

Однако через несколько мгновений все сбились в кучу и зашептались о каких-то образцах грунта и о сборище перед парадной лестницей.

— Вы бы успокоили их, мистер Гэнди, — посоветовал кто-то. — Они так и кипят. Ведь как-никак поля затопило…

— Я с ними поговорю и все улажу, тем более что толком еще ничего не известно, а выборы через неделю.

И мистер Гэнди исчез в дверях. Остальные кинулись за ним. Тогда я встал и начал чесаться — вся кожа сильно зудела. Ну, погоди, мистер Гэнди, я начинаю злиться!

— Давай удерем, — предложил мистер Амбрустер. — Другого такого случая у нас не будет.

Выскочив черным ходом, мы обежали здание и перед фасадом увидели огромную толпу. Наверху парадной лестницы стоял мистер Гэнди, а к нему подступал рослый широкоплечий парень. В руке у парня был здоровенный каменный обломок.

— Я не знаю таких плотин, которые не имели бы предела прочности, — возгласил мистер Гэнди.

Но парень потряс обломком над головой и проревел:

— А что такое плохой бетон, ты знаешь? Тут же один песок! Дамбу из этого бетона можно размыть галлоном воды!

— Отвратительно, мерзко! — затряс головой мистер Гэнди. — Я возмущаюсь вместе с вами и заверяю всех, что со стороны властей контракт выполнялся добросовестно. И если компания «Аякс» пустила в дело некондиционные материалы, мы выведем ее на чистую воду!

А у меня уже страшно чесалось все тело и стало совсем невтерпеж. Надо было что-то предпринять.