Еутопия - Пол Андерсон

На тракторе стояла запасная канистра с бензином. Вдвоем, они прошли до леса по следам Язона, обильно поливая землю, а затем и деревья бензином. Если и это не остановит свору, подумал Язон, то ее ничто не остановит.

— А теперь — быстро домой! — И венгр первый побежал вперед.

Постройки фермы с трех сторон окружали открытый двор. Из стойл доносился сладковатый запах навоза. Язон видел, как из дома выбежали несколько детей и, раскрыв рты, уставились на него. Жена фермера загнала их назад в помещение, взяла винтовку мужа и встала на посту у дверей, не меняя выражения лица.

Дом оказался крепким и просторным. Он мог бы понравиться Язону, но стены и колонны были обтянуты тканью с невероятно сложным и богатым узором. Над камином, в нише, располагался семейный алтарь. Хотя большинство обитателей Вестфалии уже давно избавились от веры в мифы своих предков, земледельцы все еще продолжали чтить Триединого Бога — Одина-Атиллу-Маниту. Фермер подошел к радиофону новейшей конструкции.

— У меня нет своего геликоптера, — сказал он, — но я попрошу, чтоб прислали…

Язон сел и стал ждать. Молоденькая девушка подошла к нему и несмело протянула полную кружку пива и ломоть ржаного хлеба с сыром.

— Будь нашим священным гостем, — сказала она.

— Отдам за вас мою кровь, — без запинки ответил Язон. Он с трудом заставил себя не торопиться, подавив желание рвать пищу огромными кусками, словно зверь.

— Ждать недолго, — сказал фермер, когда Язон расправился с едой. — Я

— Арпад, сын Коломона.

— Язон Филипп. — Представляться фальшивым именем показалось ему бестактным. Рука фермера оказалась сильной и теплой.

— Из-за чего ты поспорил со старым Оттаром? — спросил Арпад.

— Меня заманили в ловушку, — с горечью ответил Язон. — Я обратил внимание, как свободно чувствуют себя их женщины…

— Это точно. Все данскарки развратны, как кошки. И бесстыдны, как туркерки. — Арпад достал с полки трубки и кисет с табаком. — Закуришь?

— Нет, благодарю. (Мы в Еутопии не унижаем себя наркотиками).

Язон прислушался. Лай псов стал ближе, но через минуту перешел в жалобный вой. Собаки потеряли след. Еще через минуту раздался звук рога. Арпад набивал трубку с таким спокойствием, словно присутствовал на представлении.

— Вот матерятся-то! — оскалил он зубы в усмешке. — Должен признать, что касается проклятий — данскарцы сущие поэты. Но люди деловые. Я был в их краю лет десять назад, когда они здорово пострадали от наводнения, и Воевода Бела послал нас им в помощь. Они попросту хохотали под потерями и развалинами. А во времена давних войн, если честно, не раз давали нам прикурить!

— Ты думаешь, в Вестфалии возможны войны? — спросил Язон. Прежде всего он стремился избежать вопросов о себе самом, не зная, что сделает его хозяин, если узнает о причинах, которые вынудили его искать убежище в Дакоте.

— Нет. Не в Вестфалии. У нас тут работы невпроворот. Но если молодую кровь не остужают дуэли, то всегда можно стать наемником у варваров, воюющих за морями. Или полететь на другие планеты. Мой старший сын собирается лететь в космос.

Язон припомнил, что несколько державок, расположенных ближе к северу, объединили свои усилия и уже предприняли первые экспедиции за пределы Земли. Их технология достигла того же уровня, что и американская, а поскольку они не финансировали огромную военную машину и развернутую сеть общественных услуг, то без труда основали базу на Луне и послали несколько экспедиций на Арекс. Со временем, подумал Язон, они добьются того, чего эллины достигли тысячелетия назад, превратив Афродиту в Новую Землю. Но возникнет ли у них истинная цивилизация? Станут ли они рациональными людьми, живущими в рационально спланированном обществе? Очень сомнительно.

Арпад встал, услышав рев мотора за окном.

— Твой геликоптер, — сказал он. — Поторопись. Красный Конь заберет тебя в Варади.

— Данскарцы скоро будут здесь, — отозвался Язон с беспокойством в голосе.

— Пусть их! — Арпад пожал плечами. — Оповещу соседей, а данскарцы не настолько глупы, чтобы не догадаться, что я так и сделаю. Взаимно поприветствуем друг друга — предвижу этот турнир оскорблений, — а потом прикажу им убираться с моей земли. Прощай, гость!

— Я бы хотел… хотел тебя как-нибудь отблагодарить…

— Фи! Не о чем говорить. Я немного развлекся… А кроме того, я показал сыновьям, как должен поступать настоящий мужчина.

Язон вышел наружу. Геликоптер — гравитики здесь еще не знали — пилотировал малоразговорчивый молодой автохтон. Он представился местным торговцем скотом и добавил, что доставку чужеземца в столицу рассматривает не только как услугу Арпаду, но как ответ на бесцеремонность норландцев, вторгнувшихся на территорию Дакоты. Больше он не издал ни звука, и Язон вздохнул с облегчением, когда понял, что ему не нужно поддерживать беседу.

Машина взмыла вверх. По пути (летели на север) он видел фермы, расположенные возле перекрестков дорог; то тут, то там мелькали усадьбы местных магнатов, а вокруг — огромные пространства равнин. Естественный прирост населения в Вестфалии — так же как и в Еутопии — строго контролировался. Но наверняка, подумал Язон, здесь контролируют его не для того, чтобы сохранить для людей природу и чистый воздух. Контроль над рождаемостью служит орудием клановой экономической политики, то есть — бережливости. Отцы не хотят делить собственность между многочисленными детьми.

Солнце скрылось, и почти полная луна, огромная, цвета дыни, взошла на восточной части небосвода. Язон уселся поудобнее, ощущая всем телом вибрацию машины, почти смакуя свою усталость, и принялся разглядывать спутник Земли. Ничто не указывало на то, что на нем находится населенная база. Он успеет вернуться домой прежде, чем засияют на Луне огни городов. В этой истории…

Но дом находился бесконечно далеко. Их разделяли целые измерения и судьбы. Только силовые линии парахрониона могли перевезти его через реку времени и доставить к родным берегам.

Почему мир таков, какой он есть? Почему Бог захотел, чтобы время разделилось на множество ветвей, словно огромное тенистое древо Вселенных, Йиггдрасилл данскарских легенд? Для того, может быть, чтобы человек мог реализовать каждую из своих потенциальных возможностей? Вечные вопросы… Они, наверное, навечно останутся риторическими. Но сейчас ему доставляло удовольствие перекатывать их в утомленном сознании.

Допустим, например, что Александр Завоеватель не оправился от лихорадки, которая прихватила его в Вавилоне. Допустим, что он умер именно тогда.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});