Эдем в трейлерном парке - Дженнифер Робертс

Сегодня у меня должен быть удачный день, и мне определенно потребуется косметичка сестры. У меня есть пару дел в течение дня, и у меня будет больше шансов завершить их, если я замаскирую некоторые следы "любви" нашего отца. Некоторые трюки не сработают из-за моего избитого внешнего вида. Он помешает их "похотливый парень-подросток" фантазиям, потому что нет ничего страшного в плате за секс с семнадцатилетним парнем, если он шлюха. Будучи высоким и долговязым, с внешностью андрогина, я могу быть кем угодно для большинства людей, если хочу выбрать. И я перестал удивляться тому количеству людей, которых возбуждает моя глухота. Есть и такие, кого возбуждает, как я читаю по губам их непрекращающийся поток пошлостей, пока я придерживаю свои ноги.

Мистер Сандуски, управляющий парка, любит обращаться ко мне как к своей бедной, тупой шлюхе и я притворяюсь, что не знаю, как так произошло, что наша арендная плата просрочена. Больной сукин сын сладкий, как яблочный пирог в рабочее время и активный прихожанин в местной церкви. Знаю это потому, что мы, как самые "несчастные члены общества", зачастую объекты их удушающей щедрости. Я бы сказал им, куда засунуть их "спасение", но некоторые из этих пожилых женщин оттачивали свое кулинарное мастерство, с тех пор как Эйзенхауэр был президентом, а мы никогда не отказываемся от хорошей еды.

Я вздыхаю. Не решаюсь ее разбудить.

Сегодня Кайли будет злиться на меня… праведным гневом. Мой разум тянется к прошлой ночи, к простому счастью быть вдали от наших бед, только сестра и я в нашем личном созданном мирке для двоих. Но по утрам все становится не так просто, когда реальность берет верх.

Тем не менее, нам нужна еда и кров. Нам нужна вода и тепло. Нам нужны деньги. Я не знаю, почему она настаивает на создании проблемы, в то время как я вижу только решение. Я всегда в безопасности. Я знаю, как защитить себя. Я не страдаю от заниженной самооценки. Иногда я размещаю объявления на сайтах знакомств, предлагая свои услуги в качестве "милого глухого мальчика, нуждающегося в мамочке/папочке, которые позаботятся обо мне" и я никогда не забываю упоминать, как возбуждаюсь от ценных подарков. И честно... к своему стыду... я так же не против женщин. Я заинтригован всеми их мягкими, округлыми, влажными и сочными местами. Иногда я зацикливаюсь на густых огненных волосах, изящных грудях, увенчанных сосками размером с карандашный ластик, или пухлых губах, выговаривающих слова странно знакомым способом. Но я не говорю Кайли об этом. Факт остается фактом, я бы до сих пор оставался девственником, если бы мы не нуждались в деньгах. Я не ищу сексуальных связей, если те за пределами необходимости. Этим я не хочу поощрять такое же поведение со стороны сестры.

- Кайли. - Я тихонько тормошу ее, все же надеясь, что она проспит весь день напролет. - Пора вставать. Я провожу тебя в школу.

Школа делит парковку вместе с публичной библиотекой, что крайне выгодно для меня. Я использую их компьютеры, чтобы анонимно размещать свои объявления. Также мы приобретаем там много новых навыков, поскольку библиотека получила средства для приобретения программного обеспечения и некоторых устройств, которые помогают сестре пользоваться самостоятельно компьютером. Кайли, должно быть, облазила весь интернет в ту неделю, когда их только установили. Я помню ее улыбку, удивительную и счастливую. Я научил ее многим выражениям лица, осязая мое лицо как пантомиму. Но ее эмоциональные реакции, как и ее улыбка, красивы и естественны.

- Кай, - говорю я немного громче.

В детстве, Кайли научила меня тому как связать вибрации голосовых связок, которые я ощущаю, "уровнем громкости" моей речи. Слишком громко и она вскидывала руку вверх, опуская ее ниже, ниже, и ниже пока я не понимал, что добрался до нужного мне тембра. Моей любимой громкостью был шепот. Он ощущался как крошечные пузырьки газировки, лопающиеся у моего уха.

- Просыпайся, - шепчу я ей на ухо. Она улыбается и лениво протягивает мне одну руку, чтобы показать средний палец. - Очень благородно, Кай.

Я игриво шлепаю сестру по руке.

Проходит несколько секунд, прежде чем Кайли наконец просыпается, и произошедшие вчера события всплывают у нее в голове... и затем... она просыпается полностью. И она в ярости. Сестра слишком быстро подскакивает с постели и спотыкается о мое полотенце, брошенное вчера.

- Черт! Прости, Кай. Должно быть, оно свалилось с края кровати.

Она поворачивается на звук моего голоса и ее глаза пригвождают меня к месту. Так же как она научила меня громкости, я голосом обучил ее, как чувствуется, когда ты пристально смотришь на кого-то или на что-то. Мне становится не по себе, когда она сердится. Сестра вздыхает: - Нужно быть полным идиотом, чтобы бросить полотенце здесь, Паркер!

И она права. Все должно находиться на своих местах, иначе в любой момент может произойти несчастный случай.

- Я же сказал, прости. Что ты хочешь, чтобы я еще сказал?

Она снова показывает мне средний палец и топает в сторону ванной комнаты. Я закатываю глаза и опять ложусь на кровать, уставившись на воду, стекающую с потолка. Хреновое начало дня. Сделав резкий вдох, я заставляю себя подняться с кровати, чтобы начать выбирать нам одежду на сегодня.

Кайли входит в комнату и останавливается на пороге.

- Проходить безопасно или ты все еще намерен избавиться от меня? - Я не удостаиваю ее ответом. Я сворачиваю ее колготки и кидаю ей в лицо. Она ловит их, словно знала, что я сделаю. - Спасибо, - выдыхает она нахмурившись.

- Тебе лучше не отправлять меня в идиотской одежде. - Она начинает раздеваться, чтобы натянуть колготки. Ее губы все еще двигаются. - У меня будет поганый день без тебя в школе. Они заставят Мисс Венди ходить со мной, и ты знаешь...

Сестра стягивает топ через голову, и я теряю из виду ее губы… но получаю доступ к ее идеальной груди. На несколько мгновений, я позволяю себе смотреть и притворяюсь, что они принадлежат кому-то другому. Бог - странное создание.

Зачем создавать мир, пробуждающий любопытство и затем превращать это в первородный грех? Почему мы можем смотреть, но не трогать, трогать, но не вкушать, и вкушать, но не глотать?

Кайли щелкает пальцами передо мной. Меня спалили. Снова. Я протягиваю ей бюстгальтер немного застенчиво, но все равно смеюсь. Между нами бесконечная череда поддразниваний. Мы осторожно выбираем наши моменты.

Крошечная трещина радости прорывается сквозь ее злость и Кайли улыбается.

- Извращенец. Не честно смотреть, когда я не разрешала.

- Как грубо, - преувеличиваю я. - Ты смотришь своими руками.