Хомяки - Максим Мейстер

– Так, – вслух, чтобы не ошибиться, стал комментировать свои действия Андрей. – Пятьдесят граммов сухого корма в куб номер «восемь»… Поилка в куб номер «шесть»… А вот тут что-то непонятное пошло…

– Это внутренняя настройка лабиринта… Там сложнее. Освоишься через пару дней после подробного знакомства с нашим чудом техники. Давай листок!..

Профессор взял инструкцию и, практически не заглядывая, начал что-то подвинчивать, подкручивать и передвигать.

– Нажимаешь здесь, – комментировал свои действия Арнольд Яковлевич. – В пункте С5 поднимется лестница. Передвинешь вот здесь, и в пункте Н8 закроется проход, зато в пункте Н9 откроется. Ну, и так далее…

Андрей как зачарованный следил за действиями профессора.

– Здорово! – сказал искренне, наблюдая, как внутри лабиринта, словно в какой-то необыкновенно сложной детской игрушке, меняется то одно, то другое…

– Это еще что! – Арнольд Яковлевич многозначительно щелкнул пальцами. – В день я вношу всего несколько изменений, да и то не всегда, а возможности лабиринта – несколько сот!

– Ничего себе! – Андрей опять взял в руки альбомный лист с ежедневной инструкцией. – А это что?

Он указал на пиктограммы и цифры внизу листа, обведенные красной линией.

– А… – поморщился Арнольд Яковлевич. – Это я задумал перед тем, как от меня ушел ассистент, твой предшественник. Новый эксперимент. Условное название: «передача опыта». Две недели уже с ним тяну из-за этих бюрократов! Представляешь, оставили меня без помощника чуть ли не на месяц?! А то, что у меня работа встала, никого не волнует!..

– Теперь у вас есть помощник, и мы будем проводить эксперимент? – обрадовался Андрей.

– Нет. Тебе надо освоиться. Эксперимент начнем со следующего понедельника. А пока выполни-ка эту инструкцию… – Арнольд Яковлевич ткнул пальцем в первую строчку обведенной части.

– Так, – со знанием дела посмотрел Андрей. – Из седьмой клетки посадить хомяка в седьмой куб. А я смотрю, чего это он пустой остался?!

Андрей подошел к седьмой клетке, открыл.

– А! Старый знакомый! – улыбнулся Андрей, увидев уже знакомую мордочку упитанного хомяка. Именно его он увидел первым в самом начале рабочего дня.

– Наша гордость, можно сказать, – отметил Арнольд Яковлевич с едва заметной усмешкой. – Самая талантливая крыса в лаборатории, а может и во всем институте. Ему уже около трех лет. Пенсионный возраст, так сказать. Ты бы видел, как он с лабиринтом разделывается! Только шум стоит!.. Впрочем, еще увидишь. Да, чего я говорю?! Прямо сейчас увидишь. Давай, сажай…

Андрей протолкнул в седьмой куб симпатичного хомячка и стал его разглядывать.

– Обычный рыжий хомяк, вроде… – сказал Андрей, видя как хомячок пробует носом воздух, встает на задние лапы и шевелит усами.

– Ну да, с виду обычный. Знаешь, за сколько он лабиринт наловчился проходить? Меньше, чем за два часа! У других весь день уходит, да и то, зачастую где-нибудь застревают по середине. Так и остаются на ночь. Голодные. А этот за какие-то два часа успевает весь лабиринт пройти, поесть, пройтись до ближайшей самки и вернуться в свой куб. Не припомню случая, чтобы заставал его к вечеру где-то в лабиринте! Кстати, запомни сразу: в клетки на ночь возвращаются крысы только из кубов. Если кто-то к вечеру застрял в лабиринте, он там и остается…

– Смотрите, побежал! – с азартом выкрикнул Андрей, заметив, как хомячок подполз к узкому выходу из куба и засеменил по трубе лабиринта. – А как его зовут?

– Вообще-то я против имен для объектов исследования. Это не нужная сентиментальность. Была у меня ассистентка, которая всем имена давала… Не представляешь, как было противно смотреть на ее сюсюканье. Мы с ней не сработались. С тех пор я настаиваю, чтобы мне присылали только молодых людей… Впрочем, именно у этой крысы имя есть. Все ассистенты сразу начинают называть его Профессор. Кстати, очень точно. Ты еще убедишься в этом. Особенно, когда увидишь тупость остальных… Смотри-смотри!

Арнольд Яковлевич показал пальцем на хомяка, который остановился перед закрытым проходом.

– Помнишь, я передвинул здесь?

– Да… Это у нас… пункт Н8? – Андрей сверился с лейкопластырной наклейкой.

– Точно! Привычный проход оказался закрытым. Сейчас проход в другом месте. Любая другая крыса застряла бы здесь на полдня! Она бы тыкалась носом, возвращалась назад в куб, бежала снова… А наш Профессор…

Хомячок остановился перед неожиданной преградой, сел на задние лапы, зачем-то умылся, а потом повернулся и, как ни в чем не бывало, побежал назад, свернул налево и оказался в другом тоннеле, выход из которого был открыт…

– Видел?! Нет, ты видел?! – восхитился Арнольд Яковлевич. – Такими темпами, он через час будет у своей любимой кормушки!

– А не у подружки? – пошутил Андрей.

– Э, молодежь! – усмехнулся Арнольд Яковлевич. – Ему же почти три года! Это годовалым он первым делом бежал к подружке…

Арнольд Яковлевич и его новый аспирант еще какое-то время наблюдали за перемещениями Профессора и других хомяков.

– А они не встречаются в лабиринте? – спросил Андрей.

– Бывает…

– Дерутся?

– Да нет, мирные животные. Даже когда две крысы в один куб с едой попадают, и то не дерутся. Вот если к самке, то – да! Святое дело… Но это редко случается и обходится без жертв: более слабый просто убегает обратно в лабиринт…

– А в чем все-таки смысл вот этого эксперимента? – спросил Андрей, указывая на непонятные пиктограммы, обведенные в листе-инструкции красной ручкой.

– Смысл очень простой. Если без всяких технических подробностей, то я хочу выяснить, передается ли опыт прохождения лабиринта… Для этого в отдельной клетке у меня припасено четыре совсем молодых самца. Они еще никогда не были в лабиринте. Со следующего понедельника, то есть фактически уже через неделю, мы с тобой выпустим их в лабиринт. Причем первого в один куб с Профессором, второго – в один куб с номером С-34—18… Тоже, кстати, очень толковая крыса… А двух оставшихся – в отдельные, пустые кубы, как обычно. Надо будет проследить, во-первых, будет ли разница в скорости и успешности освоения лабиринта первыми двумя молодыми крысами и вторыми. Во-вторых… Да много еще чего нам предстоит выяснить! Я тебе позже дам подробное описание эксперимента. А пока изучай этот талмуд! – Арнольд Яковлевич хлопнул по пухлой папке, которую вручил Андрею в самом начале рабочего дня. – Кстати, уже почти время обеда. Сейчас я все сам зафиксирую и запишу, но это в последний раз! Так что смотри и запоминай. С завтрашнего дня будешь выполнять свою работу сам. Поэтому рекомендую все время после обеда посвятить чтению. И даже разрешаю и настоятельно советую взять папку домой…

– Хорошо, Арнольд Яковлевич… – Андрей стал наблюдать за действиями профессора, стараясь уловить как можно больше деталей.

– Ну, все, пора и пообедать! – Арнольд Яковлевич с облегчением захлопнул очередную папку, заполнив в ней значками и цифрами пару разлинованных листов. – Пойдем, покажу, где у нас столовая…

После обеда профессор засел у себя в кабинете, а Андрей остался в лаборатории – изучать инструкции и разнообразный инвентарь.

В конце рабочего дня под руководством профессора новый ассистент вынул и рассадил по клеткам тех «крыс», которые успели вернуться в свои кубы. Потом проверил оборудование и выключил свет.

– А ведь это здорово, что мы живем в одном районе! – сказал Арнольд Яковлевич, запирая за собой дверь лаборатории. – Не так скучно будет возвращаться домой…

Они вместе прошли по лесной тропинке, сели в автобус… Вышли из него. Прошли до станции метро.

– Вот черт! – выругался Андрей, увидев, что вход в метро перекрыт. – А с утра все нормально было…

– Ничего, опять чего-то ремонтируют… Здесь это бывает! – добродушно ответил профессор. – Придется небольшой крюк сделать. Я знаю неплохой обходной маршрут. Запоминай!..

Через пару часов они стояли у дома Арнольда Яковлевича.

– Что же, я думаю, мы сработаемся! – сказал профессор своему новому ассистенту. – До завтра, молодой человек…

– До завтра! – откликнулся Андрей и зашагал к своему дому.

– Внимательно изучай инструкции! – крикнул профессор вслед юноше. – И никогда не опаздывай на работу!..

* * *

Профессор привычно проснулся, когда в его уютном доме загорелась лампочка.

– Вот и новый день… – подумал Профессор и выбрался из теплого гнезда. Старательно умылся, почистил рыжую шкурку и приготовился к привычным испытаниям Жизни. Через несколько минут розовый кожаный обруч должен подхватить его под лапы и перенести в дневной домик, под яркие лучи нескольких длинных продолговатых солнц.

Профессор подполз поближе к двери своего ночного дома, и в ту же минуту дверь распахнулась. Раздались какие-то звуки, и через несколько мгновений Профессор уже обнюхивал свой не слишком уютный дневной домик. Профессор поправил взъерошенную от прикосновения транспортного обруча шерстку, понюхал воздух. За ночь ничего не изменилось. За свою долгую жизнь Профессор побывал в разных дневных домиках, и ему подобные перемены не нравились, так как приходилось каждый раз искать новые пути к пище и подружке. Но теперь он уже не помнил, когда в последний раз оказывался не в этом дневном домике. Наверное, с тех пор прошло полжизни.