Комната с призраками - Монтегю Родс Джеймс

принимая во внимание факты, я готов признать их в том случае, если они убедительны.

И последнее: собираюсь ли я написать еще истории о призраках?

Боюсь, что мне придется ответить: скорее всего, нет.

Так как нынче мы все в высшей степени склонны к библиографии, я хочу изложить факты, касающиеся некоторых моих книг и их содержания.

«Истории о призраках давних времен» была опубликована (как и остальные) господами Арнольд в 1904 году. Первое издание включало четыре иллюстрации покойного Джеймса МакБрайда. В эту книгу вошел рассказ «Альбом каноника Алберика», написанный в 1894 году и вскоре опубликованный в «Нэшнл Ревью». «Потерянные сердца» впервые появились в печати в «Пэлл Мэлл Мэгэзин». Что же касается следующих пяти рассказов, которые я читал друзьям во время Рождества в Кингз-Колледже в Кембридже, я помню лишь, что «Номер 13» я написал в 1899 году, а «Сокровище аббата Фомы» придумал летом 1904 года.

Вторая книга «Еще одни истории о призраках» увидела свет в 1911 году. Она состояла из семи рассказов, шесть из которых были продуктом Рождества; самый первый рассказ («Школьная история») я сочинил в честь Певческой школы Кингз-Колледж. «Хор Барчестерского собора» был опубликован в «Контемпорэри Ревью»; «Мистер Хамфриз и его наследство» был написан специально для этой книги.

В третью книгу «Тощий призрак и другие» вошло пять рассказов. Опубликована она была в 1919 году.

Гонорар за вошедшие в нее «Случай из истории собора» и «Истории об исчезновении и возвращении» был пожертвован «Кембридж Ревью».

Первый из шести рассказов книги «Предупреждение любопытствующим», опубликованной в 1925 году, «Кукольный дом с привидениями» был написан для библиотеки Кукольного Дома Ее Величества Королевы, впоследствии он появился на страницах «Эмпайр Ревью». «Необычный молитвенник» впервые увидел свет в «Атлантик Мантли», главный рассказ в «Лондон Меркьюри», и еще один, кажется, «Соседская межа», в быстро исчезнувшей «Итонской хронике». В подобных быстро улетучившихся изданиях впервые появились все, за исключением одного, специально написанные для этой книги произведения (не все они строго соответствуют жанру рассказа). Одно из этих произведений, «Крысы», придуманное для «Наобум», было включено леди Цинтией Асквит в книгу «Ставни». Исключением является «Стенающий колодец», который был написан для отряда бойскаутов Итонского колледжа и был прочитан им на костре у залива Уорбэрроу в августе 1927 года. Позже он был выпущен отдельным изданием и ограниченным тиражом Робертом Готорном Харди и Кирлом Ленгом в издательстве «Милл Хаус Пресс» в Стэнфорде Дингл.

В сборниках подобного рода были напечатаны то ли четыре, то ли пять рассказов, а четыре рассказа из моей первой книги были переведены на норвежский Ранхильдом Ундсетом и вышли в 1919 году под названием «Aander og Trolddom» – «Призраки и колдовство».

М. Р. Джеймс

Альбом каноника Альберика

Захиревший городок Сент-Бертран-де-Комманж расположен на отрогах Пиренеев, недалеко от Тулузы и от Баньер-де-Люшон. До революции в нем находилась резиденция епископа, и туристы приезжают сюда полюбоваться собором.

Весной 1883 года в это старинное местечко наведался англичанин – я не в состоянии удостаивать это место названием «город», так как в нем обитают менее тысячи человек. Англичанин вообще-то был из Кембриджа, но приехал сюда из Тулузы специально для того, чтобы ознакомиться с церковью Святого Бертрана. В Тулузе он оставил двух друзей; они были менее любознательными археологами и обещали присоединиться к нему следующим утром. На обзор церкви им хватило бы полчаса. Потом все трое собирались продолжить свое путешествие к Ошу.

В тот день наш англичанин приехал рано. Он хотел записать в свой блокнот все данные о замечательной церкви, возвышающейся на небольшом холме Комманж, и сфотографировать каждый ее уголок. Дабы осуществить сие намерение, было необходимо на целый день заполучить местного церковного старосту.

Церковный староста, или ризничий (последний термин, даже если он ошибочен, в данном случае более предпочтителен), был прислан грубоватой леди – хозяйкой гостиницы «Красная Шапочка»; и, когда он появился, англичанин неожиданно для себя увидел в нем интересный объект для изучения. Этот сдержанный, морщинистый человечек был любопытен не своей внешностью – выглядел он, как любой другой французский церковнослужитель, – создавалось впечатление, что он почему-то крадется, вернее, что его кто-то преследует и что он чем-то удручен. Он беспрестанно оглядывался и нервно вздрагивал, словно ждал, что вот-вот в него вцепится враг.

Англичанин никак не мог определить, считать ли его человеком, одержимым навязчивой идеей или чувством вины, либо мужем, находящимся под башмаком невыносимой жены. Оценив вероятность обоих предположений, англичанин пришел к выводу, что последнее более правдоподобно; тем не менее казалось, что существует более грозный враг, чем сварливая жена.

Но вскоре англичанин (назовем его Деннистоун) настолько был поглощен своим занятием – записыванием и фотографированием, – что мог кидать взгляды на ризничего лишь мельком.

И когда бы он не бросал на него взор, тот постоянно находился неподалеку, то стоял, прислонившись спиной к стене, то сидел на одном из великолепных кресел. Вскоре Деннистоун стал беспокоиться. Сначала ему казалось, что он оторвал старика от его dejeuner[2], потом он начал подозревать, что с ним ведут себя так, будто он собирается улизнуть с посохом из слоновой кости, принадлежавшим святому Бертрану, или похитить пыльное чучело крокодила, что висело над купелью. Раздражение охватило Деннистоуна.

– Не хотите ли вы пойти домой? – наконец не выдержал он. – Я вполне могу справиться один; если желаете, можете меня запереть. Мне понадобится по крайней мере еще два часа, а вы, должно быть, замерзли?

– Святые небеса! – воскликнул человечек, которого, казалось, охватил необъяснимый ужас от подобного предположения. – О таком даже на минуту подумать немыслимо. Оставить мсье в церкви одного? Нет, нет; два ли, три часа – мне все равно. Я уже позавтракал, и мне вовсе не холодно, благодарю за любезность, мсье.

«Ну что ж, мой малыш, – молвил про себя Денни-стоун, – тебя предупредили – за последствия придется отвечать самому».

По истечении двух часов кресла, огромный полуразрушенный орган, занавес хоров – дар епископа Жана де Молеона, осколки стекла, остатки гобеленов и предметы, хранящиеся в сокровищнице, были тщательно изучены. Ризничий продолжал следовать за Деннистоуном по пятам, время от времени резко оглядываясь, словно его кто-то жалил. И тут один из необычных звуков, время от времени раздававшихся в пустом здании, резанул слух Деннистоуна. Странные звуки бывают порой.

– Внезапно, – рассказывал мне Деннистоун, – мне послышался – в чем могу поклясться – тоненький металлический смех, который шел из высокой башни. Я вопросительно поглядел на моего ризничего. Губы у того побелели. «Это он… это… никого нет. Дверь заперта», – все, что