Золотой корсар - Луи Нуар

Корнарини вошел в кабинет с торжествующим видом.

– Сир, – сказал он, – одна из них попалась в наши сети.

Простив герцогу сие несоблюдение этикета, король вздрогнул от удовольствия – он понял, что речь идет о заговорщице, – и спросил:

– Когда вы ее арестовали?

Министр несколько приуныл.

– Арест еще не произведен, – пояснил он, – но эта женщина уже у нас под пятой.

– Так раздавите гадину.

– Ваше Величество понимают, что я выражаюсь фигурально. У нас есть абсолютная уверенность, что одна из участниц этого тайного общества высадилась накануне в Неаполе. Мы ее выследили и даже имеем приметы.

– Приметы? Ну-ка, ну-ка…

– Это женщина среднего роста.

– И все?

– Ну… э…

– Блондинка или брюнетка?

– Волосы ее скрывала мантилья.

– Полная или худая?

– Она была в плаще.

– Хорошенькая или уродина?

– Лицо ее было закрыто вуалью.

Король рассмеялся.

– Ваше Величество…

– Но, болван, все, что ты знаешь, это лишь то, что она была среднего роста… А что, если она была в туфлях на высоких каблуках или толстой подошве? Твои агенты ведь не заглядывали ей под юбки?

– Сир, однажды мои люди уже сорвали маску с одной женщины в надежде обнаружить под ней одну из тех проклятых карбонариев, что причинили нам столько вреда…

– И то оказалась принцесса Ламбелла, переодетой вышедшая в город в поисках любовных приключений… Мне это известно.

– Сир, мне тогда крепко от вас досталось.

– И поделом.

– Я наказал своих людей.

– И правильно сделал.

– С тех пор они не решаются срывать вуали.

Король пожал плечами.

– Герцог, – промолвил он, – сбир – это человек, у которого есть рука и плечи. Плечи – для того чтобы получать град ударов палкой в случае, если он имел дерзость вызвать скандал, воспрепятствовав амурным делам принцессы, рука – для того чтобы получать зарплату, но лишь в том случае, если он задержал члена одного из тайных обществ. Так вот, я подозреваю, что вам больше нравится как машут палкой, чем развязывать тесьму на вашем кошельке… моем кошельке.

– Уж не думает ли Ваше Величество…

– Я уверен, что ты меня обворовываешь, герцог, но не могу тебя наказать, бедный мой Корнарини. Ты не достоин того, чтобы быть обезглавленным. Это казнь для человека благородного, и такой презренный трус, как ты, ее не заслуживает… С другой стороны, герцогов не вешают, поэтому я тебя и не наказываю. Но, похоже, мне все-таки следует подобрать для тебя подходящую смерть… Однако вернемся к этой женщине. Как ты собираешься ее брать?

– Сир, – проговорил обиженный выпадом короля герцог, – на сей раз Ваше Величество будет довольно… Я разработал отличный план.

– Неужели?

– Прежде всего я постарался не допустить утечки имеющихся у нас сведений и уверен, что эта женщина и не подозревает, что мы взяли след.

– Хорошо, – сказал король. – Вот только кажется мне, что это была не твоя идея.

Герцог покраснел, но продолжал:

– Мы убеждены, что она приплыла на корабле, который под американским флагом стоит сейчас в открытом море, вне наших вод.

– Эти американцы! – проворчал король. – Вечно лезут во все, что их не касается!

– Полагаю, интересующая нас женщина в один из погожих деньков попытается на лодке добраться до шхуны, которая ожидает ее вне пределов нашей морской юрисдикции.

– Ты сам до этого додумался?

– Сир, на службе Вашему Величеству самым глупым приходят в голову блестящие мысли.

– Определенно, – пробормотал король, – льстец в тебе преобладает над министром.

– Могу предположить, что для того, чтобы не привлекать к себе внимание, эта женщина переоденется в матроса. Я уже приказал усилить наблюдение за портом: все курсирующие вдоль берега шлюпки находятся под неусыпным контролем наших агентов. По моему распоряжению, особое внимание они уделяют молодым мужчинам, которые могут оказаться женщинами.

– Великолепно!.. Вот уж действительно, Корнарини, повезло тебе так повезло – мало того, что родился герцогом, так еще и самодержца в правителях имеешь.

– Не понимаю, к чему вы клоните, сир?

– Да к тому, что ты бы никогда не стал министром, не имей своего имени, и не будь я абсолютным властителем. При демократическом режиме министром был бы твой скромный заместитель, Луиджи Фаринелли, тот сообразительный юноша, что подкидывает тебе идеи и выдумывает за тебя планы.

– Я рад, что Ваше Величество так ценят этого юношу, – сказал министр, проглотив оскорбление. – Мне он тоже нравится, и я не премину выказать ему свое особое расположение.

– Но не слишком особое, герцог! – строго промолвил король и повторил: – Не слишком особое… Ступай.

Почтительно поклонившись, Корнарини удалился.

Вернувшись к себе, он вызвал заместителя.

– Король желает видеть результаты, маэстро Луиджи. Завалите дело – отправитесь на каторгу. Я вас предупредил.

– А не обещал ли король осыпать дублонами того, кто поймает эту женщину?

– Изволишь шутить, негодяй?

– Простите, ваше превосходительство.

И, щелкнув каблуками, офицер полиции ретировался.

Ладно скроенный, смелый, слишком красивый для сбира, Луиджи был тщеславен, любил деньги и хотел преуспеть в жизни. Он был негодяем, сутенером, ничтожеством, но мало чего боялся.

– Похоже, пришло время покончить с этим раз и навсегда, – прошептал он, выйдя от министра.

Спустя четверть часа Луиджи стоял перед королем.

– Сир, – сказал он, – позвольте мне быть с вами откровенным, это касается моей службы вам.

– Говори! – молвил король.

– Сир, я – один из тех, что призваны следить за порядком в Неаполе, и, должен признаться, обеспечить его нам удается не всегда.

– Думаешь, я этого не знаю?

– Нет, сир. На моих плечах еще осталось одно из свидетельств того, что Ваше Величество не очень довольны своими сбирами.

– Тебя били?

– Да, сир.

– Но ты, однако же, не простой сбир. Я не желаю, чтобы высшие полицейские чины постигла участь их подчиненных.

– Вы правы, Ваше Величество. Но, если позволите заметить, полиция есть не что иное, как армия, ведущая особую войну с врагами государства внутри королевства.

– Лучше и не выразишься!

– Вы слишком добры, Ваше Величество. Так вот: войну эту мы ведем плохо, так как ей недостает нервов[7].

– Ты хочешь сказать, герцог вам не платит?

– И правильно делает, – смело отвечал сбир. – На его месте я поступал бы так же.

На лице короля отразилось непонимание.

– Сир, все стремятся к богатству – как великие мира сего, так и простой народ. Короли крадут провинции у своих соседей, министры – деньги у своих королей, крестьянин – курицу у себе подобного.

Губы короля растянулись в улыбке.

– Но если меня будут постоянно обкрадывать, – сказал он, – как я могу рассчитывать на хорошую службу полиции?

– Важные дела требуют индивидуального к себе подхода. И, разумеется, хорошей оплаты.

– Не могу с тобой не согласиться.

– В случае раскрытия заговора я хотел бы рассчитывать на тысячу или сотню дублонов – в зависимости от его серьезности – со стороны вашего величества.

– Да за такие деньги, – воскликнул король, – ты мне дюжину заговорщиков предъявишь!

– Сир, не такой уж это и плохой способ для того, чтобы заполнить ваши тюрьмы революционерами.

– Определенно, ты мне подходишь. Ты ведь здесь из-за этой женщины?

– Да, сир.

– И ты уверен в том, что она что-то против нас замышляет?

– Абсолютно.

– Сколько ты за нее хочешь?

– Триста ливров.

– Ты скромен… Хорошо, договорились.

– И еще одно, сир, если позволите… Герцог слишком горд.

– Ты хочешь сказать – тщеславен.

– Так выразиться, сир, я себе позволить не могу. Так вот, мне не хотелось бы, чтобы он прознал про наш уговор.

– От меня он ничего не услышит, пройдоха. Я люблю своих сбиров, и, придя ко мне, ты поступил совершенно правильно. Поймаешь мерзавку – я этого не забуду, обещаю. Ступай.

Поклонившись, Фаринелли удалился.

Выйдя из дворца, он довольно потер руки и прошептал:

– Поймаю, обязательно поймаю.

Глава II, в которой для ничего не подозревающего старого генерала готовят рай, грозящий оказаться адом

Покинув двух своих защитников, женщина, переодетая матросом, скрылась за поворотом и вскоре постучала в дверь одного из домов.

Ей открыли.

Пробыв в доме, где ее приняли, около часа, она вновь вышла на улицу, но уже в женской одежде, скрыв лицо под вуалью. Затерявшись в толпе прохожих, она добралась до отеля, который снимала местная примадонна из театра Сан-Карло.

Вышедшая навстречу горничная вскрикнула от изумления.

– Как! Вы, госпожа маркиза?! Здесь!

– Да, – сказала молодая женщина. – Проводи меня в будуар твоей хозяйки, я подожду ее там. Мне нужны перо и чернила.

И, удобно устроившись за маленьким столиком, она принялась что-то быстро писать.