Чёрный Огонь - Поль Пасмор

— Я думал, через два-три десятка лет мне придётся тебя подтолкнуть к этому решению… — негромко произнёс отец.

— Почему через два-три? К тому времени мои увлечения окончательно бы всех достали? — попытка пошутить окончилась полным провалом. Отец ответил совершенно серьёзно:

— Потому что дольше ждать мы вряд ли можем. Хотя… вряд ли мы вообще можем ждать.

— Тогда мне надо спешить.

— Подожди. Осталось последнее. Я не зря начал разговор с вопроса о нашем народе. Ты знаешь, чем арранэ отличаются от людей и… наших противников? Конечно, ты не можешь этого знать. Сразу после нашего ухода действовал запрет, сейчас помнящих остались единицы.

Сумбурная речь отца выдавала его волнение. Что же такое в нас особенное?

— Можно долго говорить, но я лучше покажу. — быстрым движением он сбросил плащ и отошёл к середине пещеры.

Чешуя, которую все мы, расставаясь с детством, носим, почти не снимая, вспыхнула солнечным золотом. Сияние ширилось, на него было больно смотреть — но я смотрела и видела, как со свистом развернулись могучие крылья, вознеслась к потолку увенчанная золотым гребнем голова, гибкий хвост хлестнул по сторонам, чудом не задев ни стен, ни сталактитов… Передо мной стоял дракон! Легендарное, многие даже считали, выдуманное существо эпохи юности нашего мира! По телу прошла волна дрожи, на миг мне показалось, что сейчас и я стану драконом, только не золотым, как отец, а серо-стальным, словно носимая мной чешуя. Впрочем, куда мне, я даже иллюзию такую не потяну. Что уж говорить об истинном перевоплощении! Вопрос только, что хочет этим сказать Владыка?

Дракон открыл пасть, полную более чем внушительных клыков, и изверг струю пламени. Как это возможно для существа из плоти и крови, я не знала. Разве что и впрямь иллюзия… Сияние чешуи легендарного зверя вновь стало нестерпимым, и через несколько мгновений на месте дракона стоял мой отец. Он не казался усталым, а если я наблюдала перевоплощение, то должен был. Даже магу его уровня такие фокусы легко не даются.

— Это не перевоплощение и не иллюзия. — пояснил он, совершенно правильно поняв мой изумлённый взгляд. — Это способность любого арранэа. Мы в первую очередь драконы, а уже потом — люди. Ты, как и все мы, вылупилась из яйца, и первые годы своей жизни провела именно в драконьем облике. Как и все. После первой смены кожи мы можем менять облик… становиться людьми. Чешуя, которую мы носим — это и есть сброшенная дракончиком шкура. Она сдерживает потребность в превращении, но не мешает ему.

— То есть я действительно могла сейчас… — я не окончила фразу. Отец всё понял и так.

— Могла. И можешь в любой момент. Да, первый раз это не просто, но ты можешь. Отсюда и необходимость в демонстрации. Оказавшись в мире людей, столкнувшись с чем-то, против чего будет бессилен и клинок, и доступная тебе магия, ты способна нечаянно разбудить умения крови. Кроме того, среди людей ты можешь встретить кого-то, с кем захочешь связать свою жизнь. Знаю, ты терпеть не можешь этих разговоров и эту тему, но ничего нельзя исключать. Так вот, союз арранэа и человека ничем хорошим окончиться не может, потому что изначально мы — драконы. Сложно себя контролировать, когда… ты понимаешь.

— Я понимаю. Ты знаешь моё к этому отношение, поэтому за моего потенциального супруга можешь не волноваться — его не будет. Никогда.

— Может быть. — не стал спорить отец. — Просто помни: изначально ты — дракон. Мифический, а то и вовсе забытый среди людей зверь. Не стоит давать новую жизнь старым сказкам и плодить новые.

— Я запомню. — произнося это, я не могла оторвать взгляд от серо-стальной, сейчас отливающей голубым чешуи, выглядывающей из-под рукава.

Сегодня был особенный день. День её совершеннолетия. День, начиная с которого отец мог устраивать турниры в её честь, рыцари могли называть её дамой сердца, а сама она могла благосклонно принимать их ухаживания. Как она мечтала в детстве о своём первом выходе в свет, придумывала платья и причёски…

Всего два года назад всё было просто и понятно. Дочь графа иль Ноэр могла рассчитывать на приличную партию, отец надеялся на её брак с виконтом Каэлли, наследником владетеля соседнего графства; сама же Иния мечтала встретить прекрасного принца, как, наверное, и все девчонки. Сейчас казалось, что от тех дней её отделяет не одна прожитая жизнь.

— Шевелись, шлюха! — и грубый пинок, от которого девушка с трудом удержалась на ногах.

Гордая графская дочь покорно прибавила шаг. Она хорошо успела выучить, что бывает за неповиновение. Привяжут за ноги к стремени — и волочись за конём атамана по лесу, где каждый корень норовит задрать тебе юбку на уши!

Таким образом отмечать день совершеннолетия не хотелось. И всё же отчего-то настроение не мог испортить ни грубый, воняющий чесноком «лесной брат», ни бесконечный поход, ни предстоящая ночь с атаманом. В первые месяцы плена она бы поверила, что именно сегодня придёт наконец тот самый прекрасный принц и спасёт её от разбойников, как это происходило во всех балладах, во множестве прочитанных девушкой тайком от наставников. Но этот урок она тоже усвоила хорошо. Жизнь — не баллада, и даже если какая-нибудь компания странствующих рыцарей перебьёт банду, её они в лучшем случае проводят до ближайшего поселения, и то только потому, что оставить женщину в лесу против кодекса чести.

Кто она теперь, после двух лет, проведённых в банде Рваного Уха? Графская дочь?! Нет, верно было сказано, — шлюха. Так что, даже доберись она до родного Но, отец никогда не признает в разбойничьей подстилке свою дочь. Никогда! Какая разница, по своей воле или против попала девушка к «лесным братьям»? Она опозорена, и дорога ей или в бордель, или в храм Сийланы, богини мудрости и тайны. Там, говорят, в цене отверженные благородной крови… Впрочем, всё это пустые размышления. За все два года плена ей ни разу не предоставили шанса не то что убежать, а даже покончить с собой. Атаман ценил возможность регулярно насиловать графскую дочь, а также заставлять её шить, стирать, готовить и так далее. Иния иль Ноэр, отскребающая песком закопченный котелок в ледяном ручейке, — подобные зрелища его забавляли.

— Шире шаг, ребята! Кажись, клятый лес кончается! — заорал атаман, оборачиваясь в седле.

Девушка, плетущаяся в середине нестройной колонны разномастно одетых и вооружённых разбойников, подняла взгляд. Деревья впереди и впрямь стояли реже, давая место подлеску, да и света прибавилось. «Лесные братья» заметно ускорили шаг — всем этот лес успел надоесть до печёнок. Влажный сумрак, в котором сложно было заметить змей всех размеров, нетопырей-кровососов и прочих тварей до того, как они нападали, не казался подходящим местом для устройства постоянного лагеря. Тем более Эльфий Лес испокон веку пользовался дурной славой, и люди тут появлялись только в крайних случаях… вроде как их банда.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});