Дьявол целует сладко (СИ) - Орлан Нари

Единственная камера, наблюдающая за стоянкой, прикреплена в начале, и мы, спустившись, только что ее проехали. Мартин завел машину на самое дальнее место от входа и заглушил мотор.

В воцарившейся полной тишине я слышала теперь, как пульсирует кровь в висках.

— Думаю, здесь будет не совсем удобно. Пошли на задние сидения, — сказал Мартин, открывая дверцу.

Он даже не дал мне шанса отказать! Но разве я была против? Нет. И он наверняка это чувствовал.

Я оставила сумку на переднем сидении и пересела назад. Мартин погасил в салоне свет. Через затемненные стекла пробивался тусклый отсвет люминесцентных ламп. Нас никто не увидит, мы совершенно одни.

Мое тело тряслось мелкой дрожью, руки похолодели, в то же время лицо и грудь горели огнем — будто я стояла у огромного костра. А адреналин бурлил в крови так, словно я собралась пройти сквозь этот костер.

— Повернись ко мне спиной, — скомандовал Мартин.

— Спиной? — удивилась я, но повернулась так, как он сказал. Его ладони легли на мои плечи, и я непроизвольно вздрогнула.

— Для начала расслабься, — прозвучал его голос совсем близко. — Твои мышцы твердые, словно камень.

Сильные руки принялись мягко массировать плечи, отчего по спине раз за разом расходилось волнами приятное тепло. Я млела от умелых движений рук, которые буквально превращали камень в желе. Мое сердце наконец-то прекратило куда-то спешить и равномерно отстукивало удары. Любая ванна с самыми лучшими аромамаслами и пенками не шла ни в какое сравнение с удовольствием от мужских рук, нежно разминающих плечи.

За туманом из приятных ощущений я даже не сразу заметила, что Мартин придвинулся ближе ко мне. Теперь его нога плотно соприкасалась с моей. Руки продолжали двигаться, но опустились ниже. Прошлись по лопаткам, а потом одна рука мягко скользнула на живот и потянула немного назад так, что я спиной ощутила грудь Мартина. По позвоночнику мгновенно взмыл разряд тока, а сердце заколотилось. Я уставилась на наше блеклое отражение в окне: губы Мартина едва касались моего уха.

Его ладонь внезапно прикрыла мои глаза.

— Закрой глаза и отдайся ощущениям своего тела, — прошептал он. Бархатный, обволакивающий, сладкий тембр его голоса отозвался в каждом уголке души. Мои веки послушно сомкнулись. Я уловила тонкую нотку дорогого парфюма и с наслаждением вдохнула ее, наполняя легкие понравившимся запахом.

— Приоткрой свой рот. Я хочу слышать, как ты дышишь, — еще тише сказал он и опустил руку к моим губам. Большой палец мягко надавил на нижнюю губу, и я безропотно выполнила просьбу.

Его голос действовал на меня каким-то магическим образом — его хотелось слушать все дольше, впитывать в себя, подчиняться ему. Теплом его тела хотелось полностью окутаться, хотелось ближе притиснуться к нему. И я подалась немного назад, прижимаясь так близко, чтобы между нами не оставалось и сантиметра свободного пространства.

— Ты ведь помнишь, что в любой момент можешь меня остановить?

Я кивнула, и его рука скользнула на мой подбородок. Он запрокинул мою голову себе на плечо и нежно обхватил рукой мою шею. Я резко вдохнула, когда его щека коснулась моей. Во мне вмиг родилось желание поцеловать Мартина. Пока его вторая рука плавно скользила по хлопковой ткани вниз по животу, я чувствовала, как стремительно растет возбуждение. Мои трусики давно промокли, и низ живота сводило сладкой истомой.

Теперь я сама хотела отдаться ему на заднем сидении машины. Я бы не дотерпела до дома.

Одна рука крепче сжала шею, а вторая пробралась под низ туники. Когда его пальцы коснулись кожи ниже пупка, мое дыхание сломалось. Только я поняла, куда он собрался залезть, как разум истошно завопил: «Останови его! Не разрешай!».

Но было слишком поздно. Сама я стеснялась себя там касаться, а парни, которым раньше иногда везло залезть ко мне в трусы, обычно были слишком грубы. И мне стало ужасно интересно, каким будет Мартин.

Он осторожно пробрался пальцами под ткань трусиков, и когда стал спускаться ниже, мои бедра непроизвольно сжались. Промежность до боли ныла от желания.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Нет, расслабься, — прошептал он, опаляя горячим дыханием чувствительную кожу уха, отчего по телу пронеслась дрожь. Я попыталась расслабиться, чувствуя, как каждая клеточка тела трепещет от ожидания и возбуждения.

Его палец пробрался еще дальше, увлажнился в моей смазке и медленно принялся возвращаться обратно, раздвигая складочки. Из моего приоткрытого рта вырвался тихий стон, когда палец нежно описал круг вокруг клитора. Грудная клетка стала быстро подниматься и опускаться. Мне не хватало воздуха.

— Снежана, не напрягайся. Сосредоточься на ощущениях, отдайся им.

Он принялся пальцем будто искать другие чувствительные места, не касаясь клитора. Откуда Мартин знал, что он у меня слишком чувствительный и неумелое касание ему неприятно? Не знаю. Но то, как его палец двигался, мне безумно нравилось.

Казалось, Мартин по моему отклику — рваному дыханию и тихим стонам — понимал, где нужно надавить сильнее, а где — нежнее. Я чувствовала себя арфой в руках виртуоза.

Возбуждение захлестывало меня, скручивало внутри в тугой жгут все чувства. В один момент внезапно достигло предела. Я ощутила, как внизу живота что-то стало ритмично пульсировать — и это было до одури приятно. По телу пронеслась жаркая волна. Казалось, я на какое-то время напрочь выпала из реальности, пока абсолютное блаженство проникало в каждую клеточку тела.

— Это был твой первый оргазм, верно?

Его шепот вырвал меня из сладкого забвения. Мартин прав. Я никому никогда не говорила о том, что не получаю оргазма во время секса. А он догадался сам.

Мое молчание он принял за ответ.

— Я так и думал.

Стыд сковал тело леденящими кольцами. Мне больше не хотелось чувствовать на себе руки Мартина. Я отбросила их и, отодвинувшись, замерла на миг в сомнениях. Я вообще спятила? Разрешила себя лапать парню, которого знаю не больше часа. Я с ума сошла?

— Теперь ты поняла, о чем я говорил? Хотя это лишь малая часть всего, что можно показать.

Я с вызовом посмотрела в его глаза:

— Значит, ты это просто так сделал? Просто потому, что хотел доказать свои слова?

— Да, — сдвинул он плечами.

Сволочь. Значит, Мартин это сделал не потому, что я ему понравилась и он захотел ко мне прикоснуться. Просто доказать свои слова…

Почему-то мне стало невыносимо обидно. Не хотелось находиться рядом с этим человеком и минутой дольше. Я достала свою сумку и быстро нашла в ней упаковку влажных салфеток.

— Тебе пригодится, — сказала я и бросила ее Мартину на колени. Затем вышла из машины и громко хлопнула дверцой.

Когда я быстрым шагом пересекала стоянку, услышала за спиной свое имя. Или, может, мне показалось. Неважно. Я не обернусь.

Надо ведь позвонить Командиру! Совсем забыла. Я скорее понеслась к выходу, второпях доставая мобильник из сумки. На экране светилось десять пропущенных от Лёни. Похоже, случилось что-то масштабное, раз друг так долго пытался ко мне дозвониться, вместо того чтобы отправить смску.

Мое тело еще хранило приятное послевкусие оргазма. Руки немного подрагивали, когда я набирала номер Командира, проходя мимо ресепшена. Перед тем как поднести трубку к уху, я сделала несколько глубоких вдохов-выдохов, стараясь погасить все еще сжигающую меня обиду. Не хочу зарождать никаких подозрений своим дрожащим голосом.

— Слушаю, — сухо произнес Командир.

— Мы уже закончили! — весело сообщила я и затем вкратце пересказала, как прошла смена, упуская откровенные детали. — На сегодня больше работы нет?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Нет, но завтра будь готова.

— Я ведь просила на завтра выходной!

— Да?

Было слышно, как Командир застучал пальцами по клавиатуре, а потом выдал:

— Ладно. Если завтра появится работа, ты будешь последней в очереди, кого я на нее отправлю.

Я с облегчением вздохнула. Мне завтра позарез нужно успеть съездить в одно место. Каждый год, один и тот же день — почему Командир никак не запомнит?..