Озеро - Александр Тайгар

нужно – такая вот политика.

– Ладно, что делать будем?

– Просто отправим обратно.

– Ты что, это же такая утечка энергии! Как объясним?

– Да никто не будет на это смотреть, четыре человека – не очень большие затраты.

– Придётся их разбудить – чтобы точно узнать, откуда они.

– Не страшно. Видел их корыто? Они из прошлого, видимо случайно заплыли в аномалию. Чистить память им не нужно, так что справимся сами. Даже если они осмотрят и запомнят здесь всё – им никто не поверит, а они увидят только небольшую комнатку. До этого они видели ящера – я включил маскарад, когда мы их брали. Так что просто спросим.

Я переключил режим комнаты.

– Даже чуть жалко их – кораблик придётся забрать, уничтожить.

– Зачем?

– Если возвращать их вместе с кораблём затраты энергии будут слишком большие – такие действительно заметят. Да и вообще – наших мощностей, скорее всего, не хватит.

– А не проще тогда их всех уничтожить?

– Были бы это обычные нарушители – так бы и сделал, не задумывался даже. А тут… Один писатель с Земли очень давно написал рассказ об этом – ты, наверное, его не читал.

– Ты опять со своими рассказами! Фантаст.

– Не читал… Но это не важно. Суть в том, что рискованно ликвидировать их – неизвестно, как это отразится на будущем. Кстати, инструкции нам говорят о том же – прочти хотя бы их, освежи в памяти.

– Да ладно тебе. Что у них спросить?

– Сам спрошу.

Я включил громкую связь. Ответили не сразу – сначала глупо переглядывались, пришлось спросить ещё. «Две тысячи триста двадцать девятый» – сказала одна из девушек. Ого… Хотя верно, их корабль примерно тех времён, даже старше.

– Вот и всё. Две тысячи триста двадцать девятый год – осталось выбросить их где-нибудь рядом с населенным пунктом. Открой карту местности тех лет.

– Готово. Смотри-ка, а это не такой уж глухой район.

– Раньше там был мегаполис – я подошёл ближе, указал точку на карте – выбросим их здесь.

– Их корабль уничтожаем?

– Да, действуй.

– В музей бы его…

– Точно. Уникальный экземпляр.

Мгновение – и от старого кораблика остались одни осколки, в которых ничего не различить.