Шанс для дознавателя (СИ) - Ветрова Варвара

С такими мрачными мыслями я одеваюсь, беру с вешалки тулуп и, подхватив большую корзину, выхожу на крыльцо.

Ночью опять шел снег — мои следы засыпало, добавив сверху. А вот соседи у меня действительно появились — из печной трубы соседнего дома валит дым, враз превратив угловатый дом колдуна в избушку лесной феи. Ну и отлично, вместе веселее.

Главное, на глаза не показываться. А то ещё вопросы будут…

От субботнего рынка меня отделяет четверть часа ходьбы. Но я не тороплюсь — наоборот двигаюсь прогулочным шагом, пытаясь запечатлеть всё — и низкое зимнее солнце над головой, и посверкивающий липкий снег, и деревья, укрывшиеся белыми шапочками. Через пару минут я сворачиваю в лес и некоторое время иду по опушке, наслаждаясь прекрасным зимним днем. Два беляка, не замечая моего любопытного взгляда, петляют невдалеке, оставляя на снегу восьмерки следов и темные горошины.

Но опушка заканчивается и мне приходится вернуться на дорогу. Здесь уже намного люднее — скрипят сани, запряженные лошадьми, пахнет жареным мясом и раздаются оклики торговцев. Не центр, конечно — почти деревня: недаром путь с работы пролегает через лес. Но… всё же лучше, чем каменная махина города.

Добравшись до рынка, я не спешу. Неторопливо прогуливаюсь между прилавков, сравниваю цены, где-то даже торгуюсь. Корзина постепенно заполняется продуктами. Продвигаясь к мясным рядам, я скольжу взглядом по мешкам с картошкой, как вдруг уже знакомый голос выбивает меня из колеи:

— Доброго утра, мисс Локуэл!

Я замираю. Нет, не показалось — со мной определенно поздоровался…

— Доброго, мистер Максвелл, — я всё же поворачиваюсь. Зеленые глаза иронично глядят на меня, а я внезапно ощущаю спазм внизу живота. Но виду не подаю, просто вежливо киваю головой, — как-то часто мы с вами начали встречаться, не находите?

— А почему бы и нет? — инквизитор улыбается. Он, как и я, одет просто — в короткую дубленку, теплые штаны, сапоги, — кто из нас не ходит по ярмаркам? Кстати, хотите чаю? Я приглашаю.

Я смущенно улыбаюсь — не была готова к такому напору. Но отказываться не хочется, да и домой, если честно, возвращаться не с руки.

— Спасибо.

Не говоря больше ни слова, мужчина забирает корзину и приглашающе подает мне руку, а я всё не могу избавиться от мысли, что как-то всё… странно. И, пока мы движемся к таверне, я пытаюсь понять: что не так?

Но не успеваю. Открывшаяся дверь допускает нас в теплое помещение, наполненное запахом жареного мяса и трав, а Максвелл уже ставит корзину на лавку и приглашающе отодвигает мне стул. И, что ужасно — я не могу уловить его эмоций: эта возможность доступна нам только в рабочее время. Сегодня же выходной — и пелена заклинания надежно скрывает мужчину от моего дара. Впрочем, это заклинание двустороннее.

Хоть в этом от него польза.

— Ну? — Риндан занимает стул напротив и заговорщицки смотрит на меня, а я… почему-то смущаюсь.

— Что?

— Какой чай будете, мисс Локуэл?

Открываю меню. Но не читаю — за почти пять лет выучила наизусть. Просто смотрю в кожаную папку и пытаюсь справиться с происходящим. А справляться есть с чем — губы начинают дрожать, под ложечкой посасывает, а Максвелл — вон он, сидит совсем рядом, не догадываясь о том, что со мной происходит.

— Черный. С чабрецом, — делаю выбор, захлопывая меню.

Инквизитор тут же подзывает подавальщицу — веселую девушку в форменном переднике:

— Чёрный чай с чабрецом, пожалуйста. И… что у вас к чаю?

— Пирожки с яблоком, — девушка симпатично краснеет и довольно умело стреляет глазками. Кажется, мимо — Максвелл спокоен как удав, только в глазах бегают смешинки.

— Давайте. И баранки. И мед. И варенье, — спокойно проговаривает он заказ, а я чувствую, как глаза лезут на лоб.

— Мистер Максвелл, — решаюсь я, наблюдая, как отходит подавальщица, — вы серьезно рассчитываете всё это съесть?

— Я рассчитываю, что вы мне поможете, — усмехается он, а я пораженно качаю головой.

Не то чтобы я всё это не ела…

Когда приносят чай, я уже успеваю освоиться. Помещение теплое и заполнено такими знакомыми отголосками эмоций. Я привычно их игнорирую — сказывается пятилетний опыт и уже заполненный эмоциями резерв. К Тревору нужно зайти не позже понедельника — если я не сброшу накопленное, проблемы у меня начнутся уже к следующей пятнице.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Решено! Выеду из дома пораньше, перед работой и заскочу.

— О чём думаете, мисс Локуэл? — инквизитор смотрит на меня, положив локти на стол.

— О своем, — коротко информирую мужчину о своем нежелании сближаться.

— Простите мое любопытство, — зеленые глаза искрятся весельем, — у вас просто такая выразительная мимика…

“Знал бы ты, о чем я думаю, так бы не веселился” — про себя проговариваю я, мило улыбаясь. Инквизиторам положено опустошать резерв реже — но на них и нагрузка вдвое меньше. Интересно, как он справляется?

Тем временем приносят чай и инквизитор проявляет себя прекрасным хозяином — наполняет чашки темной ароматной жидкостью, кладет на мое блюдце румяный пирожок и вообще ведет себя так, будто я в гостях у него дома, а не в краевой таверне. Он ничего не говорит — но улыбается при этом так, что мне становится не по себе.

— Хорошая погода, — начинаю осторожный разговор я, отламывая кусок еще теплой выпечки.

— Отличная, — серьезно кивает он, будто понимая мое смущение, — говорят, в Лаерж снега приходят редко.

— Иногда вообще не приходят, — улыбаюсь, — мы привыкли довольствоваться поздней осенью до весны.

— Значит, мне повезло.

Мы замолкаем. Я обеими руками вцепляюсь в чашку. Чай крепкий, заварен правильно. Только зеленые глаза напротив не дают покоя — я глотаю горячую жидкость, почти не чувствуя вкуса.

— Вы надолго?

— Боюсь, что да, — улыбается он, разводя руками, — инквизиторов у вас почти не осталось. Со мной заключили контракт на полгода.

Я киваю. Со мной тоже заключали договор на тот же срок. И я ещё наивно надеялась, что по истечению контракта меня сочтут непригодной для службы.

— Почему вы выбрали такую тяжелую должность, мисс Локуэл? — глаза напротив уже не смеются — напротив, инквизитор предельно серьезен, — женщин на службе короны мало. Я бы сказал, единицы.

— Из-за моего дара, — решаю я не делать из очевидного тайны: все-равно рано или поздно узнает, — у меня большой резерв, а ещё я эмпат четвертой категории. Как вы понимаете, особого выбора у меня нет.

— Понимаю, — Максвелл откидывается на спинку стула и стучит пальцами по столешнице, — да, здесь момент тонкий…

— А вы? — задаю вопрос я прежде, чем разговор перейдет туда, куда не хотелось бы, — почему стали инквизитором?

— Примерно по той же причине. Резерв, правда, у меня небольшой…

“Значит, опустошать надо ещё реже” — думаю я, размешивая сахар. Понятно, почему он держится так спокойно.

— … но в отличии от вас, я эмпат шестой степени.

Услышанное заставляет меня замереть и удивленно посмотреть на мужчину.

Шестой. Последний, высший уровень эмпатии! В прошлом веке таких называли видящими, а в позапрошлом — еретиками. Собственно, из-за позапрошлого века их и осталось мало — Инквизиция хорошо проехалась по королевству, повсеместно истребляя эмпатов. А, учитывая, что свойство к эмпатии передается из поколение в поколение, то…

— Мистер Максвелл, а зачем вам это нужно? — вопрос срывается у меня с губ прежде, чем я успеваю включить голову. Инквизитор удивленно поднимает голову и я вынуждена продолжить, хотя больше всего мне хочется провалиться под землю, — с вашим уровнем вы можете работать консультирующим инквизитором, без заключения контрактов, без этой…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я не заканчиваю — вижу, что он понял и слово “кабала” так и остается непроизнесенным.

Максвел отвечать не торопится — берет с блюда пирожок, добавляет в чай два кусочка сахара, неторопливо орудует ложкой.

— Понимаете, мисс Локуэл, — наконец разражается он, — к сожалению, здесь дело во мне. Понимаете…

Он допускает паузу. Я терпеливо жду.