Лицо со шрамом - Виталий Закруткин

Андрей, нащупав руками берег, неслышно соскользнул в воду и тихонько пошел вперед. Сразу стало холодно. Когда вода закрыла плечи, а щеки коснулись листьев какого-то растения, Андрей остановился и стал ждать...

Рассвело. Речная гладь отразила новый кустик камыша — Андрей убедился, что лицо и капюшон замаскированы прекрасно.

Прямо перед Андреем, в пятнадцати метрах, темнели амбразуры немецких дотов. У одного из дотов сидел полуголый немец и, что-то мурлыча, зашивал сорочку; двое других чистили пулемет; из землянок поднимался голубоватый дымок. Потом один за другим стали вылезать солдаты. Они зевали, почесывались и, прикрыв глаза, смотрели на восток.

В девять часов немцы принесли завтрак. Солдаты снова разошлись по землянкам, но тут началась орудийная стрельба. Снаряды разрывались недалеко.

За линией дотов высились холмы. Андрей заметил, что к этим холмам подъезжают грузовики с минами. Десять солдат стали разгружать машины и складывать мины в бурьяне. «Так, значит венгерец сказал правду — «Дейчланд» готовится к атаке», — подумал Андрей. Потом солдаты стали носить в землянки патронные ящики и пулеметные ленты.

Наблюдая все это, Андрей стоял неподвижно. Это было нечеловечески трудно. Опуская глаза, он видел речное дно, листья водорослей, играющих рыб. Время от времени он осторожно переставлял ноги — тогда исчезали рыбьи стаи, со дна поднималась муть, а на поверхности появлялись серебристые пузырьки.

Вдруг внимание Андрея привлек мотоцикл, который подкатил почти к самому берегу. С мотоцикла сошел высокий офицер в камуфлированном плаще. Солдаты вскочили и отдали ему честь. Офицер сел на камень, расстегнул плащ и достал бинокль. Когда он подносил бинокль к глазам, Андрей успел увидеть на левой руке офицера железный браслет. «Капитан, Герд Вертер», — вздрогнул Андрей.

Если бы Герд Вертер знал, что в десяти шагах от него по горло в воде стоит человек, ради которого он приехал сюда и о котором думал дни и ночи, он закричал бы от счастья. Но Вертер не мог предполагать, что человек со шрамом может дойти до такой дерзости. Вертер изучал местность. Понаблюдав минут двадцать, — на протяжении этого времени Андрей не сводил с него глаз, — он сел в мотоцикл и уехал.

И снова мучительно тянулось время, окоченели руки и ноги Андрея и стала кружиться голова. Но он подавлял в себе мучительное желание выйти из воды, шевелил пальцами, до крови кусал губы и наблюдал.

Когда стемнело, Андрей осторожно вылез на берег, лег в траву, тихонько отстегнул флягу и выпил спирта. Спирт придал ему силы, и он пополз на восток, к кусту свербиуса, где условился встретиться с товарищами.

Гелашвили уже ждал его, но Прохора Ивашко не было.

— Где его чорт носит? — сердито сказал Андрей.

— Не могу знать, товарищ гвардии лейтенант, — прошептал Гелашвили.

Вдруг у реки раздался дикий вопль, взрыв гранаты, крик «доннер-веттер», выстрелы, шум борьбы.

Потом все стихло, только лодка захлюпала.

— Эх, сплоховал! — сквозь зубы сказал Андрей и, подумав, добавил:

— Гелашвили, за мной! Нам надо вернуться в полк немедленно. А Ивашко вывернется. Такой не пропадет, это настоящий разведчик... Пошли!

4.

Дядю Прохора допрашивал капитан Герд Вертер. Он не кричал на пленного, ничем ему не угрожал, но, глядя в светлые, как ледяшки, глаза офицера, дядя Прохор понял, что от него ждать пощады нельзя. На вопрос о прошлом Ивашко, не моргнув, ответил:

— Кулак. Убег из села. Скрывался.

Вертер постукивал карандашом по столу.

— Кулак? Это хорошо, — сказал он по-русски. — Лейтенанта Одинцова знаешь?

— Знаю, — ответил Прохор, — это мой начальник.

Вертер осторожно выпытывал у Прохора: с каким заданием его послали к реке, был ли с ним кто-нибудь, знают ли русские о готовящемся наступлении на участке полка «Дейчланд». Дядя Прохор спокойно отвечал:

— Задание было взять «языка». Ходил один. О наступлении русские ничего не знают.

Герд Вертер прошелся по блиндажу, отпил из стоящего на столе термоса кофе, вынул золотые часы и положил перед дядей Прохором.

— Это тебе. Возьми.

Дядя Прохор взял часы, подбросил их на ладони и опустил в карман.

— Покорнейше благодарим, ваше благородие.

— Это пустяк, — небрежно сказал Вертер, — приведи мне сюда Одинцова, и получишь орден, тридцать тысяч рублей, землю.

Дядя Прохор изобразил на своем лице недоверие, словно никогда не слышал о том, во сколько немцы оценили голову Андрея.

— Тридцать тысяч? Сразу?

— Конечно. И землю и орден.

Дяди Прохор приложил руку к сердцу, заморгал, будто собирался заплакать, и проникновенно сказал:

— Ваше благородие, чувствительно благодарен. Дайте мне двух добрых солдат, и я вам приведу лейтенанта Одинцова. Один я боюсь итти...

Герд Вертер решил рискнуть, в конце концов рисковал он только часами. Прохор Ивашко казался ему добродушным дикарем, который лукавить не может. Весь вечер немцы поили дядю Прохора хересом, коньяком, удивлялись его лошадиной силе, хлопали по широченной спине, похваливали, а он сидел, разомлевший от вина, потный, обнимал немцев, лез целоваться и, захмелев, кричал:

— Теперича Андрюшке Одинцову капут!

Перед рассветом он уходил с двумя солдатами. Его провожал Вертер.

— Смотри, Ивашко, — сказал он на прощание, — приведешь Одинцова — я сделаю тебя богатым, обманешь — на дне моря найду.

— Не извольте сумлеваться, — обиделся дядя Прохор, — на аркане приволоку Одинцова.

Он ушел с солдатами. Полз между ними в траве. Над степью мерцали звезды. В облаках краснели отсветы ракет. Перейдя линию секретов, дядя Прохор подозвал спутников-немцев, прошептал им что-то, потом ухватил обоих за вороты, стукнул головами и, опустив на землю, поволок за собой.

Он положил немцев у входа в землянку, где жил Андрей. Вошел.

— Товарищ гвардии лейтенант, разрешите обратиться.

Андрей поднял на него глаза и, сдерживая усмешку, ответил:

— Говорите.

— Товарищ гвардии лейтенант, у меня получилось опоздание на сутки, бо вышло чрезвычайное положение: як я стал вылезать из речки, то чхнул и напоролся на немцев, которые пришли за водой. Один немец ударил меня бачком по морде и трошки потревожил губу. Я его утопил, но вырваться не смог. Пятеро наскочили. Капитан с железной цепкой подарувал мне часы, щоб я поймал вас. Вот они. А за порогом два немца лежат.

Андрей взял часы, щелкнул крышкой. Потом достал шило и нацарапал на крышке: «В разведке не чихай...». Полюбовался надписью и протянул часы Прохору:

— Возьми. Ты заслужил эти часы.