Рапсодия любви - Ольга Худякова

Когда в седьмом классе девочки стали заглядываться на мальчиков, Володя заметил, что на него никто не обращает внимания. Было ужасно горько сознавать, что природа поступила с ним так несправедливо. С тех пор его постоянно преследовала мысль, что он какой-то ущербный. А к противоположному полу тянуло все сильнее и сильнее.

Природа обделила Редькина внешностью, но две-три забавные истории, услышанные когда-то от приятелей, да несколько анекдотов иногда позволяли Володе ненадолго завладеть вниманием какой-нибудь девушки, скучающей в баре. Но стоило ему намекнуть, что он не прочь продолжить общение в более интимной обстановке, как девушка начинала смотреть на часы, ссылаться на позднее время, недописанный конспект и строгих родителей или — что еще обиднее — откровенно смеяться. Сначала Редькин переживал, потом привык. К тому же он понял, что женщину можно просто купить, причем необязательно за деньги. У него появился свой маленький бизнес, а вскоре кое-какие средства. В газетах, в рубрике “Знакомства”, он находил подходящее объявление и звонил, представляясь крутым бизнесменом. Пачка купюр и довольно приличная машина отвлекали девушек от его маловыразительного лица. На эту нехитрую приманку без особого труда ловились молоденькие дурочки, мечтающие заполучить “денежный мешок”. Правда, их ждало разочарование, поскольку вместо золотых гор и хрустальных дворцов они получали дешевую безделушку: Редькин был скуповат и к тому же мстителен.

Редькин нашел в газете нужный раздел. Да, машину можно продать без проблем. Он быстро проглядел другие объявления. Какая-то молодая талантливая пианистка просила откликнуться человека, желающего стать спонсором будущей “звезды”.

До тридцатого время еще есть. Почему бы и не поразвлечься? Редькин посмотрел на календарь, подмигнул японке и взял трубку радиотелефона.

Саша уже битый час тщетно пыталась овладеть сложнейшим пассажем. Сергей Петрович, ее педагог, предупреждал, что с этим пассажем могут возникнуть сложности. Если бы он не предупредил, все получилось бы само собой, как бывало раньше. Саша с остервенением колотила по клавишам, не обращая внимания на струйки пота, стекающие по лицу. Сейчас она была готова обвинить в своих ошибках кого угодно. Наконец, разозлившись на собственную беспомощность, девушка резко встала, с грохотом захлопнула крышку старенького “Бехштейна” и в сердцах стукнула по ней кулаком. Внутри гулким стоном отозвались струны, а в соседней комнате зазвонил телефон.

— Слушаю! — раздраженно буркнула Саша в трубку.

— Простите, я звоню по объявлению, — произнес вежливый мужской голос.

— Что? По какому объявлению? Ах, да, извините! — Александра суетливо поправила растрепавшиеся волосы, будто собеседник мог ее увидеть.

— Это вы молодая талантливая пианистка, которая ищет спонсора? — спросил мужчина.

— Да, это я. То есть… Да, я давала объявление. Ну, и… вот. — Саша не знала, что говорить дальше.

К счастью, незнакомец пришел ей на помощь.

— Мне кажется, я тот человек, который вам нужен. Я президент компании, которая занимается поставками… — мужчина сделал паузу, — …компьютерной техники. Вероятно, я смогу вам помочь.

— Правда? Ой, как здорово! — Саша чуть не уронила трубку от радости.

— Я думаю, нам надо встретиться и обговорить все условия.

— Условия? — ошарашенно спросила Саша, продолжая по инерции улыбаться. Она как-то не подумала, что в этом мире ничего не делается просто так. Он, конечно, потребует большие проценты с премии, которую она получит на конкурсе. Возможно, и с других — будущих — премий. Что ж, она к этому готова. Ничто не сможет остановить ее, когда она уже так близка к заветной цели. — Да, конечно, я согласна на ваши условия.

— Согласны? Но ведь вы их даже не знаете! — удивился мужчина.

— Я догадываюсь.

— Тем лучше. Когда мы сможем встретиться?

— Сегодня! — выпалила Саша и тут же поняла, что ведет себя просто неприлично: у солидного человека, президента компании, наверняка каждая минута расписана на неделю вперед. — Если у вас, конечно, есть время, — добавила она смущенно.

Собеседника, похоже, не смутила такая спешка.

— Хорошо. Я заеду за вами вечером, скажем, в пять. Я посигналю трижды, и вы спуститесь. Где вы живете?

Саша продиктовала адрес.

— Послушайте! — вдруг воскликнул собеседник. — Мы ведь даже не познакомились. Вот это да! Меня зовут Владимир. Владимир Памирский.

— Какая красивая фамилия! — искренне сказала Саша, тут же представив себе, что мужчина с такой фамилией должен быть высоким, широкоплечим брюнетом с пронзительными, чуть насмешливыми карими глазами.

— А меня зовут Александра. Можно Саша.

— Александра? Шурочка, значит. Очень хорошо. Ну тогда, Шурочка, до встречи. Я буду вас ждать внизу. У меня темно-вишневый “форд”.

— До свидания. — Саша положила трубку и поморщилась, вспомнив, как назвал ее Владимир. Ей почему-то не нравилось имя Шура. Родственники и друзья, зная это, никогда так ее не называли. Но если уж этому Памирскому хочется обращаться к ней именно так, в интересах дела можно и потерпеть.

Редькин собирался на свидание с особой тщательностью. Он принял душ и побрился. Волосы после душа торчали в разные стороны. Пришлось воспользоваться гелем, и Володя, посмотревшись в зеркало, в который раз с отвращением подумал об “овощном” происхождении своей фамилии: с прилизанными волосами голова приобрела форму редиски — какая-то приплюснутая макушка, широкие скулы и маленький подбородок.

Костюм долго выбирать не пришлось — он был у Редькина единственным. Вообще-то Володя предпочитал джинсы и клетчатые рубашки, но иногда строгий костюм был просто необходим, поэтому полгода назад Редькин приобрел в Коньково довольно дорогую “тройку”. Конечно, не “от кутюр”, но “молодая талантливая пианистка” вряд ли разбирается в таких тонкостях.

Облачившись в костюм, Редькин потуже завязал галстук и побрызгался туалетной водой “Черный дракон”. Еще раз посмотревшись в зеркало, он наконец остался доволен своим видом. Из верхнего ящика стола он достал пачку денег, отсчитал несколько купюр и сунул во внутренний карман пиджака, а остальные положил обратно. Уже на пороге он задумался, вернулся, опять открыл стол и запихал в карман всю пачку. Надо произвести впечатление, а то дуреха не поверит в его состоятельность. Редькин поморщился при мысли, что с частью этих денег он вынужден будет сегодня расстаться — девица наверняка захочет в ресторан. Он попытался утешиться, нарисовав в своем воображении картины любви, которая ожидала его в недалеком будущем.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});