Я лечила Высоцкого - Зинаида Агеева

Владимир Высоцкий с матерью. 1940-е гг. Москва, май 1950 года. Фото — Н. Львов

Глава 3. НОВЫЕ БЕДСТВИЯ

Печали вечной в мире нет

И нет тоски неизлечимой.

А.К. Толстой

После возвращения из эвакуации для семьи Высоцких начались бытовые трудности, связанные с продолжавшейся войной. Особенно сильно отражался на развитии ребенка недостаток многих, необходимых для жизни продуктов питания, а сладости и деликатесы стали недоступной для него роскошью. Не радовала и жизнь в многонаселенной коммуналке. Мать, занятая ежедневно на службе, не могла уделять ребенку столько внимания, сколько требовалось в его возрасте, и он постигал истины жизни и осмысливал окружающий мир большей частью самостоятельно или в общении с воспитателями и своими сверстниками — детьми соседей и детского сада. Такая жизнь, хоть и связанная с лишениями, имела свои положительные стороны — она давала простор его фантазии. А фантазировать он любил. А еще он любил стихи, которые охотно разучивал и читал на детских праздниках.

17 июня 1944 года 6-летний Володя впервые увидел пленных немцев, которых вели под конвоем по улицам Москвы. Вместе со своими сверстниками он кричал им вслед: «Гитлер капут!» — и радовался, что фашисты получили заслуженное возмездие.

Марш пленных немцев. Москва. 1944 г.

В 1945 году отец Володи снова прибыл в Москву со своим полком для участия в Параде Победы. 30-летний гвардии майор Семен Владимирович Высоцкий, красивый, синеглазый, с густой шевелюрой волос, был в военной форме, плотно облегавшей его крепкую стройную фигуру. Грудь его украшали боевые награды. Но вместо гордости за отца его 7-летнему сыну пришлось глотать слезы обиды и горечи: отец теперь уже навсегда остался жить со своей гражданской женой в Большом Каретном переулке. Он повторил поступок деда, о котором говорили, что он «плохой еврей», так как ушел от жены к молодой русской девушке. Будучи взрослым, Высоцкий почти не вспоминал о своем трудном детстве. Близким к нему людям он говорил, что ему всегда не хватало брата «или хотя бы отца».

В сентябре 1945 года Нина Максимовна привела 7-летнего сына в первый класс 273-й школы. Несмотря на непоседливость и отвлекаемость, Володя был смышленым, любознательным, учился хорошо. 30 декабря 1946 года отец его узаконил отношения со своей новой избранницей Евгенией Степановной, предварительно оформив развод с Ниной Максимовной. От второй жены, с которой жил с 1943 года, у отца детей не было. По согласованию с матерью Володи он взял его в свою новую семью, которая жила в полном достатке. Отца для продолжения службы направили в Германию. Свою 28-летнюю мачеху (родилась 25 декабря 1918 года) Володя увидел перед отъездом. Крепко держась за руку матери, он с детским любопытством смотрел на незнакомую элегантную женщину невысокого роста, с большими выразительными глазами и приветливой улыбкой на лице. Расставание с родной матерью для ребенка, которому не исполнилось еще и 9 лет, было трудным, с горькими слезами. Разлука с нею стала для него еще одной душевной травмой. Пугала жизнь в незнакомой загранице. Уезжая в Германию, он оставлял в родном городе частицу своей раненой детской души.

Школьный групповой снимок. Май 1946 г. Москва, Школа № 73, 13 мая 1946 года, 2-й Б класс.

Глава 4. ВДАЛИ ОТ РОДИНЫ

На крыльях времени уносится печаль.

Лафонтен

По прибытии в Германию Володя поселился с семьей отца в небольшом военном городке Эберсвальде, в 40 км от Берлина. 11 января 1947 года он был определен во второй класс русскоязычной школы, в которой обучались дети военнослужащих. Оказавшись в чужой стране, в непривычной обстановке, в семье, к которой не успел привыкнуть, он первое время тосковал по дому, по московским друзьям; страдал от разлуки с родной матерью, мужественно скрывая свои переживания от окружающих. Не мог он быстро забыть свое родное гнездо, к которому был привязан всем сердцем. Теперь перед сном над его кроваткой ежедневно склонялось лицо молодой женщины, с ласковым взглядом и нежным голосом. Но это было чужое лицо, а перед его глазами вставало до боли родное и самое дорогое лицо матери. К счастью для него, Евгения Степановна оказалась человеком высококультурным, с мягким характером. Она употребила весь свой такт, чтобы самой трогательной заботой отогреть опечаленное сердце ребенка. К тому же его веселый от природы нрав и общительность не позволили ему долго предаваться унынию. Евгения Степановна искренне хотела расположить его к себе, завоевать доверие. Не имея собственных детей, но имея материнский инстинкт, она вскоре привязалась к пасынку всей душой, называя его ласково «мой рыженький чертенок». Он полностью завладел ее сердцем. Позже в одном интервью она призналась, что при первом же знакомстве с ним она почувствовала: «Это наш ребенок. Это мое». 9-летний мальчик оценил ее трогательную заботу и до конца своих дней сохранил самые теплые чувства к ней. К отцу, которого редко видел из-за его частых отлучек на военные учения, был менее расположен. Суровый характер отца не допускал быть с ним полностью откровенным.

Эберсвальде в наши дни

Евгения Степановна почти постоянно находилась рядом с Володей. Утром провожала в школу, днем встречала после занятий. Помогала готовить уроки. Сытно и вкусно кормила. Покупала дорогую модную одежду, которую он стеснялся носить. Категорически отказывался надевать на прогулку новую куртку, боясь испачкать или изорвать дорогую вещь, из-за чего должен был ограничивать себя в движениях во время игры. Он удобнее и развязнее чувствовал себя в самом простом и дешевом одеянии, к которому привык. Через месяц после пребывания за границей он писал матери: «Я живу хорошо. Ем, что хочу. Мне купили новый костюм» (из домашнего архива Высоцкой Н.М.).

Евгения Степановна стала приобщать его к миру искусства. Приобрела трофейное пианино, пригласила преподавателя музыки и сама тоже стала брать у него уроки. Володя не отличался усидчивостью и с трудом удерживался за инструментом. Но благодаря прекрасной памяти и почти абсолютному слуху музыкальную грамоту постигал легко. Уроки музыки, несомненно, повлияли на выбор им профессии в будущем.

Евгения Степановна Лихалатова-Высоцкая — мачеха Владимира Высоцкого

За границей все было не так, как дома. Особенно огорчали многочисленные запреты и ограничения. Не разрешалось свободное передвижение по городку, тесное и частое общение с местными жителями. Игры допускались в основном с детьми советских граждан, которые жили на территории военного поселения. Пользуясь мягкосердечностью мачехи и не научившись еще в достаточной степени управлять своим поведением и своими чувствами, 9-летний мальчик позволял себе детские шалости. Евгения Степановна не наказывала за них, а только просила, чтобы он был осторожнее в играх и забавах. Воспользовавшись тем, что его капризы почти немедленно исполнялись, он однажды потребовал, чтобы ему купили ботинки точно такие, как у отца. Евгении Степановне пришлось обегать немало мастерских, чтобы выполнить его желание (воспоминания отца). Семен Владимирович, как военный человек, любил дисциплину, был сторонником строгих мер воспитания, пресекал капризы сына, требовал повиновения и уважительного отношения к замечаниям старших. Евгения Степановна старалась постоянно сглаживать строгость отца.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});