Запретная. Не остановить - Инна Стужева

кажется таким вопиюще звонким.

— Почему? Почему ты так думаешь?

Потому что Марта Сергеевна мне обещала, что его не будет. Не будет, потому что иначе я не смогу работать и сорвусь.

— Потому что, — говорю я, не собираясь посвящать Оксану ни во что, — просто так думаю.

— Да ну тебя. Сейчас не подсуетишься, а потом снова будешь хандрить одна. В общем, оставайся, а я побежала заново краситься и завиваться.

Оксанка исчезает, я переворачиваюсь на живот, ухожу под воду, выныриваю, и начинаю плыть, словно кит, то уходя под воду, то снова появляясь на поверхности.

Плаваю, плаваю и плаваю. Заставляю работать все мышцы, лишь бы не думать снова, лишь бы не вспоминать…

Только проплыв с десяток полных дорожек, я, наконец, выдыхаюсь и останавливаюсь, нащупав ладонью прохладную стенку бассейна. Уцепляюсь за скобу, выныриваю, и… Не дальше, чем метрах в пяти от своего носа я вижу пару стильных летних и очень дорогих мужских туфель того самого бренда, который мы сейчас рекламируем.

Поднимаю взгляд выше. Осторожно веду его по стройным ногам, затянутым в фирменные джинсы, идеальному прессу, проступающему через футболку, развитым загорелым рукам.

Сердце вдруг начинает биться часто-часто. Так сильно, что я не решаюсь перевести взгляд выше, на лицо парня.

А когда, все же перевожу…

Легкие сжимаются, кислород перестает попадать…

Он…

После нескольких месяцев в попытках не думать, не вспоминать, забыть…

В компании парней, высокий, красивый, стильный. Стоит, и с легкой равнодушной полуулыбкой на губах неспешно обводит взглядом окружающее нас пространство.

Мне кажется, я начинаю одновременно воскресать и умирать.

Глава 3 Я сильная, я справлюсь…

"Прошлое отбрасывает длинные тени".

Н. Спаркс

Арина

Я сползаю обратно в воду и прижимаюсь к бортику спиной и затылком. Застываю так без единого движения. Дышу, дышу, дышу.

Сердце учащенно колотится, тело заходится крупной неконтролируемой дрожью, легкие то и дело перестают функционировать. Мне кажется, я сейчас упаду в обморок, замертво свалюсь без чувств и уйду под воду.

Он здесь. Здесь, здесь, здесь… Он… он… ОН.

Столько месяцев безысходности и жалких попыток его забыть, но едва появляется, и я уже не принадлежу сама себе. Стоит только увидеть, как все спокойствие, над которым так тщательно и изматывающе долго работала, улетучивается буквально в один миг. С оглушающей скоростью несется в глубокую бездонную пропасть.

Не ожидала и теперь понимаю, что совершенно не готова к этой встрече, совершенно абсолютно не готова.

Мне хочется завыть от отчаяния. Забиться в угол и не выходить оттуда очень и очень долго.

Но я заставляю себя делать глубокие осознанные вдохи и медленные, размеренные выдохи.

Один, второй, третий.

Все хорошо, все в норме. Ничего страшного не происходит.

Парни сейчас осмотрятся по сторонам и, не найдя здесь ни одной девчонки, вернутся обратно в зал. А может вообще разойдутся по своим комнатам.

Но вместо того, чтобы так сделать, они, наоборот, начинают приближаться к тому месту, где я затаилась и болтаюсь сейчас, почти по шею в воде, ни жива, ни мертва.

Перебрасываются лениво словами. Застывают почти над самой моей головой. Еще чуть-чуть, буквально пару шагов, и они меня заметят. Он заметит. Что будет тогда со мной, я не хочу даже представлять.

Он здесь, он здесь, он здесь! Только и стучит в висках и больше ничего. Ни какой другой мысли в голове.

— Здесь никого нет, — тянет один из парней, разочарованно. — Они все куда-то смотались.

— Че, Серый, так невтерпеж поскорее засадить? Успеешь еще, весь вечер и вся ночь впереди, — отвечает ему другой парень из компании.

Боже, что за разговоры.

Но все парни, кроме Гордея, его тембра голоса я не улавливаю, начинают активно смеяться, будто парень выдал что-то в высшей степени веселое.

— Че, а тебе, скажешь неохота? — тянет снова первый, отстаивая свою точку зрения. — Кстати, как насчет поплавать?

Я понимаю, что пора дать знать о своем присутствии. Потому что сейчас они все равно заметят меня. Чем дольше прятаться, тем более глупым это будет выглядеть в итоге.

И хотя на мне надет один лишь максимально открытый купальник… В конце концов, не необязательно выходить, можно продолжить плавать.

В своем обычном состоянии я бы, конечно, не решилась. Тем более при нем. Но сейчас…

Эти месяцы я не сидела без дела. Я тренировалась. Шаг за шагом приучала себя поступать так, как хочу и говорить то, о чем на самом деле думаю.

Напоминаю себе, что больше не та робкая девчонка, которая боялась когда-то своей тени и настолько сильно опасалась сделать что-то против воли других, что даже слова не смела сказать поперек.

Я независимая свободная личность. Я могу позволить себе говорить и делать все, что считаю нужным.

Пришло время проверить результаты своей работы над собой на практике.

Но только я собираюсь заявить о своем существовании, как слышу в отдалении звонкий щебет девчонок. Парни тоже его слышат.

— О, да они там, пацаны, — восклицает тут же один из них. — Интересно, все те же лица или кто-нибудь новенький на этот раз?

— Ща проверим.

Голоса отдаляются. Парни уходят также внезапно, как и появились.

***

Я выдыхаю, в невероятном облегчении от того, что мое укрытие осталось незамеченным. Ныряю и начинаю быстро плыть в противоположенный конец бассейна. К своему лежаку, на котором оставила полотенце и пеньюар.

Достигаю лестницы, подтягиваюсь слегка на руках и быстро вылезаю из воды. Топчусь пару секунд на месте, нацепляя шлепки, и не мешкая больше спешу к своим вещам.

Подхватываю полотенце и начинаю в него заворачиваться.

Одновременно с этим я чуть разворачиваюсь вправо, и…

И застываю, как вкопанная, встречаясь взглядом с умопомрачительно красивыми, и такими любимыми когда-то светло-голубыми глазами.

Боже мой.

Кислород стремительно заканчивается. Пальцы вцепляются в края полотенца мертвой хваткой.

Он не ушел вместе со всеми, он, он… Стоит в противоположенном конце открытой террасы, небрежно сунув руки в карманы. Покачивается на носках и наблюдает… наблюдает за мной из-под полуопущенных век, обрамленных темными, густыми ресницами.

На скульптурном, идеально вылепленном красивом лице безразличное выражение, не отражающее ни одной, даже самой незначительной эмоции. Абсолютно ничего. Словно бездушная, искусно сделанная по специальному заказу маска. Ленивый, скучающий взгляд также полон вселенского равнодушия.

Дыхание снова перехватывает, а вся та боль, которую успела подавить в себе и заглушить разными средствами, снова рвется наружу.

***

Не знаю, сколько проходит времени, и мы стоим вот так, молча разглядывая друг друга. Осознание реальности возвращается резко и только потому, что