Черная Фиола - Аскольд Якубовский

- Третья планета: Солнце - 1879.

Планета так планета, черт с ней!.. Дымок свивался змейкой. Жогин двигал губами сигарету. Подумал: пора бросить курить, давал слово Петру.

Он выплюнул сигарету и выкатил глаза, поняв слова Блистающего Шара. Жогин вздрогнул, дернулся телом.

- Так вы пришелец?

- Все гораздо сложнее, - ответил Шар. - А мне некогда разговаривать, я спешу. Буду краток. Хотите остаться живым? Сделаться всемогущим? Всезнающим?

"Он еще спрашивает!.."

- Пойдемте! - приказал Блистающий Шар. Произошло странное. Жогин, человек крайне упрямый и любящий все делать по-своему, покорно встал.

Они прошли ущельем на береговой гранит безымянной речки. Из ее прибрежных скал выставилось что-то острое и сверкающее, очень высокое. Прошли дальше оно скрылось и снова увиделось теперь снизу.

Жогин близко увидел три стальные колонны. Задрал голову: на трех гигантских ногах, глядя вниз обгорелыми клюзами двигателей, стояла ракета.

- Звездная, - пояснил Шар. - Нам нужен бог на планету СШ-1009 бис. Вы будете им. Войдемте.

Грохнув, в боку ракеты откинулся люк. Упала вниз лестница.

- Идем.

- За вами.

Блистающий Шар впорхнул в люк. Жогину пришлось всходить по раскачивающейся лестнице. Он поднялся и прошел мимо Шара. Звеня и постукивая, вползла сама собой лестница и свернулась. Прихлопнулся люк и, вращаясь, закрылся прочно.

- Садитесь в кресло, - предложил Блистающий Шар и разъяснил: - Наш путь будет равноускорен.

Он висел в пустоте тускло светившегося нутра ракеты.

Прошел гул. Кресло мелко дрожало. Жогин почувствовал себя каменным, тонн в пять весом. Даже увидел свое лицо - крупнозернистое, с блестками пластинок слюды. Такие же были руки.

- Ускорение, - равнодушно пояснил Блистающий Шар. И все громче, истошнее выли ракетные двигатели. С их воем принесся к Жогину визгливый голос отца:

- Почему-почему-почему ты не думаешь, что это было заданье-е?!

- Врешь! - кричал Жогин. А брат Петр менял яркую лампу, ввертывая десятисвечовку. Она горела у них в комнате всю ночь.

- Зачем? - спрашивал его Жогин. - К чему тебе ночной свет?.. Что хочешь увидеть? 7

Жогин пришел в себя от рывка, от комкания невидимыми силами. Движение ракеты больше не чувствовалось. Она уже несла с собой каждую клетку его тела со скоростью, невозможной для постижения сознанием. Скорость проникала не в разум, глубже, рождая сладкую тревогу. Ту, которая является при падении во сне.

Этот полет и напоминал стремительное падение. Куда?.. А, не все ли равно, лишь бы дальше от гор, от жизни - прошлой! От отца...

"Стать богом? Что он под этим понимает?" Жогин, улыбаясь, огляделся: ряды приборов, блеск шкал, стрелки. Они роились, будто ночами ползающие светляки в теплой тайге Уссури.

Ракета была огромной. Она далеко уходила вперед, там теряла очертания и казалась длинным туннелем, ведущим куда-то. В новую жизнь?

Жогин так и понял: это переход от неудач, терзаний, глупых поступков в мир прямизны. Блистающий Шар так и сказал:

- Выпрямляю линию полета, искривленного притяжением вашего солнца.

...Стрелки приборов шевелились, ползали. Зеленые струи ракетных газов пробивались внутрь ракеты. Они кудрявились, окутывали Блистающий Шар и Жогина.

- Куда вы летите, скитальцы?

- Прямо, от планеты к планете, от звезды к звезде.

Прямо? Это же мечта каждого, бредущего в пути. Странное круглое существо не тратит времени на обходную криволинейную орбиту, в его ракете есть мощь для прямого полета. "Но почему он взял меня? - думал Жогин. - Кто он сам?"

- И мы ходили вашими путями, - отвечал ровным голосом Блистающий Шар.

- Но вы же машина, - возразил Жогин. - Хотя конструкция вашего тела, конечно, гениальна. А я стану богом? Зачем?

- Чтобы создать свой мир. Совершенны были те, что окружали вас на Земле?

- Люди? Ну, нет!

- Поговорим.

Блистающий Шар замолчал и стал меняться цветом.

Сначала он покрылся золотисто-красной пленкой, пошел вишневатыми отсветами. Жогин торопливо отодвинулся - от Блистающего Шара шло излучение. Горячее.

Шар раскалялся. Жогин осторожно поднес к нему ладонь и удивился: пышущего жара не было. Но излучение шло от Блистающего Шара. Оно ощущалось упругим и даже липким: Жогину хотелось крепко отереть лицо.

Блистающий Шар заговорил:

- Я гуманоид, как и вы, имя мое Бертсибиджим. Я физик с Третьей планеты Солнца номер тысяча восемьсот семьдесят девять. Мой возраст - сорок кругов, конец жизни - генетический необратимый процесс в органах усвоения. Мне предложили пересадку мозга - я согласился.

- Понимаю, - сказал Жогин. Он соображал: это машина, не человек, а киборг, сращение машины с человеческим мозгом. (Жогин вздрогнул от отвращения.)

- Нас много, - говорил Блистающий Шар. - Одни бежали от страстей, другие от болезни. Но большинство влекло познание. Теперь я только мозг, - хвастал Блистающий Шар. - Я познаю, я изучаю, я практически бессмертен. Мозг проживет две тысячи ваших лет, а тело износилось за сорок. Когда мои механические части изнашиваются, я их меняю. А выгодно! Я работаю все двадцать четыре часа.

Жогин стал выяснять:

- А не тянет вас назад, в тело? Оно дает много приятного. Хорошо греться на солнце, иметь волчий аппетит. А женщины?

Говоря, Жогин видел в зеркальной выпуклости Блистающего Шара свою физиономию и выпирающий нос, хищный и крючковатый. ("Став Шаром, я хоть перестану походить на своего треклятого отца".)

- Я был рожден для познания, - разъяснял Блистающий Шар. - А жизнь тела, личная жизнь - мешает познавать.

- Кажется, я понимаю вас. Понял! - вскрикнул Жогин. И все в нем заторопилось. Мысли скакали, будто солнечные зайчики на беспокойной воде, ловить их, помнить было необычайно, непривычно трудно.

Жогин кричал Шару:

- Все запутано в человеке! Мыслим иногда логично, но нет логики в наших действиях! Не может ее быть! Ей мешают эмоции, страсти, наши глупые сердца... Чувства - обуза... Поймите! Мы оставляем жить виноватых! Наш разум в плену тела! Оно же слишком сложное - костяк, железы, кишечник... Чем вы питаетесь?

- Электричеством.

- У нас были фанатики, боровшиеся с плотью, история религии говорит это.

Жогин соображал: мозг без тела, без слабого, хрупкого тела, могущего разбиться о камни. Это же раскрепощение! Это... счастье?

- Тело не выразишь в изящной математической формуле, - продолжал Блистающий Шар. - Это невозможно. А возьмите меня, я отлично выражаюсь в формуле шара.

Шар говорит... Но это же не голос, у него нет эха. Жогин понял, что Блистающий Шар читал его мысли и внушал свои.

- Мы живем повсюду, к нам идут жители всех планет! Все время мы ловим сигналы мозга гибнущих, ожидающих спасения, просто стремящихся к жизни, какую ведем мы. Вы не один тяготитесь обыденной жизнью, не вы один слишком слабы и страстны для нее.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});