Газета Завтра 453 (31 2002) - Газета Завтра Газета

Гнусно, граждане и господа... Меньше пафоса! Гитлер не был русским. Не исключено даже, что этническая принадлежность самого Сокурова близка к этнической принадлежности "бесноватого" Адольфа. Хорошо известны слова фюрера, согласно которым только он, фюрер имеет право решать, кто немец, а кто нет. И разве не видны здесь подозрительно общие моменты между логикой несостоявшегося художника Гитлера и логикой признанного кинохудожника Сокурова? Истерики, даже хорошо просчитанные, никого еще в конечном итоге до добра не доводили.

Но фашизм — вообще не этническая, не расовая, а политическая система, лишь уделяющая пристальное и даже чрезмерное внимание "вопросам крови". Кстати, поэтому все исторические разновидности фашизма неизбежно подражали и уподоблялись образцовой в данном отношении системе иудаизма — только копии всегда заведомо хуже и нежизнеспособнее оригинала. У русских никогда не было "Отечества крови" — у них всегда было только "Отечество земли", причем "мать-Сыра земля" объединяла, как своих детей, все живущие на ней народы. Поэтому ничего, даже отдаленно похожего на фашизм, у русских не было и быть не могло. Тем более, что до этой степени падения и "просвещенная Европа" докатилась далеко не сразу — только после Первой мировой войны.

Показательно, что первые "фаши" в Италии 1919 года создал не кто-нибудь еще, а известнейший поэт-футурист Филиппо Маринетти. Другой, менее известный поэт, но тоже представитель творческой интеллигенции (он даже редактировал социалистическую газету "Аванти!"), Бенито Муссолини оказался намного удачливее в роли "дуче". О художнике Адольфе Гитлере уже говорилось. Такое успешное восхождение эстетически сориентированных личностей на вершины фашистского движения лишний раз подчеркивает сугубо политический характер фашизма. А политика — дело надэтническое.

Поэтому и вопрос о так называемом "русском фашизме" является вопросом не этническим, а политическим. Если обратиться к истории, то феномены, которые в разное время подпадали под определение "русский фашизм", можно объединить в три большие группы.

Первой из таких групп будет, конечно, фашизм "белоэмигрантский", возникший и развивавшийся по преимуществу как подражание итальянскому фашизму в среде "первой волны" русской эмиграции: на Западе (Франция, Югославия, Греция) и особенно ярко — на Востоке (Китай). Последнее обстоятельство можно, видимо, объяснить тем, что до Шанхая добрался только очень идеализированный, очищенный от реалий времени и места, образ итальянского фашизма, поразивший воображение К.Родзаевского и иже с ним. Интересно, что никаких реальных связей с немецкими или итальянскими фашистами русские фашисты на Востоке, в отличие от своих европейских единомышленников, не предпринимали. В этой связи следует заметить, что и дела "русских фашистских организаций", в конце 20-х-начале 30-х годов штамповавшиеся "органами" внутри СССР, никакой фашистской подоплеки не имели: просто "коминтерновский" уклон во внутренней и внешней политике партии, сражавшейся тогда за "мировую революцию", делал ярлык "русского фашизма" абсолютно ликвидным.

"Вторым пришествием русского фашизма" можно считать коллаборационистское движение среди русских на оккупированных территориях и в немецком плену. Его символом стал генерал Власов, сегодня активно обеляемый в качестве "антибольшевика" и "антисталиниста" ("власовский" триколор вообще вот уже десять лет используется в качестве государственного флага Российской Федерации — завидная судьба, в отличие от древнего символа свастики, видимо, "навсегда запятнанного" Гитлером и НСДАП). Да, не исключено, что десятки и даже сотни тысяч этнических русских поддерживали фашистов во Второй мировой войне. Но двадцать семь миллионов советских людей, как считается официально, погибли в ходе отражения этой фашистской агрессии. Сколько из них были русскими? Пятнадцать миллионов? Двадцать? Пусть В.Петушков в "Литературной России" доказывает "неоднозначность" фигуры генерала Власова — без "однозначности" генерала Карбышева и маршала Жукова, рядового Матросова и миллионов советских солдат что бы и кому бы он сегодня доказывал?..

Кстати, сегодня мы наблюдаем как раз "третье пришествие русского фашизма", которое усиленно раскручивают опять же специальные силовые и информационные структуры, обслуживающие нынешнюю власть. "Фюреры"-марионетки, которых в нужный момент дергают за веревочки, делают страшное лицо и произносят что-нибудь типа: "Бей жидов, спасай Россию, голосуй за Ельцина!" — и снова впадают в политический транс на несколько месяцев или даже лет.

Спору нет, нынешняя социально-экономическая обстановка в России далека от благополучия и не имеет перспектив улучшения в обозримом будущем при условии сохранения нынешнего "демократического" курса. Очень многие представители "маргинальных" слоев нашего общества, особенно среди молодежи, искренне видят в широко пропагандируемых фашистских идеях выход из создавшейся гибельной для них ситуации. Предупреждаем: это обман и ошибка. Весь исторический путь "реального" русского фашизма: эмигранты — коллаборационисты — агенты спецслужб,— показывает полную обреченность попыток довести нашу Родину до "нового Нюрнберга", что, в конце концов, и является тайной целью тех сил, которые не мытьем так катаньем заставляют нас принять болотные огоньки фашистской идеологии за свет нового солнца России.

БОЛЕВЫЕ ТОЧКИ

29 июля 2002 0

31(454)

Date: 30-07-2002

Author: Александр Синцов

БОЛЕВЫЕ ТОЧКИ

После благости интернационализма и "дружбы народов", насажденных железной, зубодробительной и костоломной рукой большевиков, на Руси установилась вражда племен. Градус этой вражды поднялся до температуры печей крематория. В пламени этнических войн погибли десятки тысяч. Для начала обозначим кровавые точки, по скромности называемые горячими.

Как самую свежую, пахнущую терпко и трупно, возьмем битву славян и армян в Красноармейске. Хвастливые и не способные трезво мыслить южане из братской христианской республики Закавказья вознамерились переименовать этот русский городок в Красноармянск. Отпор был получен тотчас же. Ревнители русской национальной идеи, образом своим и подобием отнюдь не соответствующие даже среднему командному звену Красной армии (просто лихие уличные мужики, рядовые и ефрейторы запаса), взяв в руки осколки кирпичей и обломки досок, ринулись на дерзких оккупантов и погнали их по улицам тихого летнего городка.

Ристалище представляло собой как бы пробу сил для будущих серьезных столкновений. Трупов не было. Более того, когда раненые русские и армяне оказались в одной больнице, в соседних палатах, то, обретя способность ходить, они стали интенсивно общаться и, как говорится, круто закорешились.

Некоторая анекдотичность случившегося отнюдь не отражает всей глубины проблемы. Провинциальный Красноармейск, как и вообще русская глубинка, склонен к замирительству и отказу от применения оружия массового уничтожения.

В то время как в нескольких десятках километрах лежащая от него Москва уже обнаруживает в этнических конфликтах смертельный оскал. Здесь представители другой закавказской республики, враждующей с Арменией, может быть по этой самой причине, конкурируя и косвенно доказывая свое преимущество в Москве, являют русскому миру примеры настоящих завоевателей. Вот уже десять лет "азеры" отстреливают в нашей столице своих русских конкурентов по торговому бизнесу. И это без преувеличения можно назвать войной, пусть и с добавкой — криминальной.

Факты таковы, что за последние пять лет от рук азербайджанских стрелков и их наймитов погибли 893 русских человека. Имеются в виду разборки на рынках, стрельба в затылок и поножовщина всех мастей. При этом, конечно, гибли и "азеры", но здесь мы счет ведем только своим. Если есть в Баку газета, подобная нашей, пусть она опубликует черные списки жертв бывшей титульной нации СССР.

Закавказский крест и полумесяц одинаково враждебен русским — и в уличном, бытовом, и экстраполируя, в государственном масштабе, что бы ни говорили дипломатичные министры наших иностранных дел и респектабельные президенты. Опять те же самые армяне, но теперь уже в Ставрополье, и вовсе безоружные, даже очень интеллигентные, являются носителями экспансионистской политики на юге России. Именно они, а не турки и цыгане, как нам вещают с экранов телевидения, представляя собой теневую, долларовую силу, готовы были скупать лучшие пашни этого края, как только было бы получено добро из московской, российской, Думы. Не будь губернатора Ткачева, уже к этому лету половина Ставрополья могла стать армянской.