Гордая принцесса - Барбара Картленд

– Мне хотелось бы знать правду, – обратилась она к полковнику. – Что вы имели в виду, говоря о какой-то территории Шароша? – Она помолчала и, слегка улыбнувшись, добавила: – Не бойтесь, король ни о чем не узнает!

С явным облегчением полковник ответил:

– Ваше королевское высочество, должно быть, не знает, что наша страна поделена на две части: земли Радаков и земли Шарошей.

– Но ведь отец правит всей Добруджей, как правил мой дед, а до этого отец деда. Разве не так?

– Теоретически да, но за последние пять-шесть лет произошли некоторые изменения.

– Какие?

Ее заинтересовали слова полковника, и она даже отказалась от намерения поскакать галопом, хотя они ехали по открытой, ровной степи. Грумы держались позади, и девушка знала: если говорить не слишком громко, ее разговор с полковником никто не услышит.

– Прошу вас, продолжайте! – попросила она.

– Князья Шароши всегда были самыми могущественными землевладельцами в Добрудже, а во времена вашего дедушки князь Владислав считался самым влиятельным человеком в стране после короля.

– Можно сказать, они делили власть, – вмешался майор Касса.

– Именно! И надо сказать, вдвоем очень успешно управляли страной, – заметил полковник. Выдержав небольшую паузу, он продолжал: – Но с тех пор, как ваш отец принц Иозеф Радак унаследовал трон, все изменилось.

Илоне не требовалось объяснять, почему так произошло. Ее мать была вынуждена покинуть Добруджу, не в силах мириться с неукротимым нравом и властным характером мужа, да и сама девочка возненавидела отца с тех пор, как стала что-то понимать.

– А как обстоят дела сейчас? – осведомилась Илона.

– Добруджа на самом деле состоит из двух государств: королевства Радака и княжества Шароша.

– И эти два государства находятся почти в состоянии войны, – подхватил майор Касса.

– В состоянии войны? – недоверчиво переспросила Илона.

Покидая Францию, она надеялась больше никогда не слышать о войне, по видно даже в Добрудже о мире можно только мечтать.

– Люди Добруджи попали в очень трудное положение, – продолжал полковник. – Пока правители враждуют, некоторые, пользуясь моментом, стали мстить друг другу за старые оскорбления и даже возрождают кровную месть.

– Я правильно поняла: вы хотите сказать, что у нас с Шарошем война?

Наступила пауза. Затем полковник неуверенно произнес:

– Князь Аладар Шарош осуждает многие законы, введенные его величеством, отказывается подчиняться им и защищает своих людей, если тех арестовывают.

– Он защищает их силой? – поинтересовалась Илона.

– Два дня назад, ночью, – ответил полковник, – его люди ворвались в тюрьму в Витоци и освободили всех узников!

– А охрану убили?

– Нет, никто не пострадал. Солдат просто связали и бросили в озеро, но там так мелко, что никто не утонул. Однако подобное унижение забудется не скоро!

Голос полковника звучал сурово, но Илона невольно рассмеялась.

– Тут нет ничего смешного, ваше королевское высочество! – с укоризной заметил майор Касса.

– Простите! – извинилась Илона. – Но не далее как вчера, глядя на гвардейцев во дворце, я подумала, какой у них напыщенный вид в новой форме, придуманной отцом! Жителям Витоци, наверное, доставило немалое удовольствие посмотреть на связанную охрану, сидящую в пруду, хотя для солдат это испытание не из приятных!

– Я лишь пытаюсь предупредить ваше королевское высочество, – осуждающе произнес полковник Сеаки, – что вам не следует заезжать на территорию Шароша. Вас могут подвергнуть оскорблению или, еще того хуже, похитить! – Помолчав, он выразительно добавил: – Разумеется, для того, чтобы принудить его величество отменить некоторые из новых законов!

– Что же это за новые законы, из-за которых поднялось столько шума?

Полковник замялся:

– Об этом, ваше королевское высочество, вам лучше расспросить короля.

– Вы же прекрасно понимаете, что я не стану к нему обращаться. Я боюсь отца не меньше, чем вы, полковник!

– О каком страхе идет речь? Я питаю к его величеству глубокое уважение и подчиняюсь всем его приказаниям.

– Но вы же боитесь его! – настаивала Илона. – Ну будьте же честны! Отец всем внушает страх. Вот почему, несмотря ни на что, мне было так хорошо все эти годы жить вдалеке от Добруджи! – Вздохнув, она огляделась. – Правда, мне очень не хватало этих невероятно красивых мест и, конечно, наших замечательных лошадей!

Наклонившись вперед, она ласково потрепала загривок коня, выпрямилась и решительно произнесла:

– Скажите мне правду, полковник, а потом мы поскачем галопом по этой прекрасной земле!

Полковник потеплевшим взглядом окинул девушку:

– Что ж, извольте. Знайте, принцесса: большую часть населения взбесили два закона. Во-первых, король потребовал от каждого землевладельца половину урожая отдавать государству!

– Иными словами… ему! – тихо произнесла Илона.

– Во-вторых, – продолжал полковник, проигнорировав замечание девушки, он под страхом смерти изгнал всех цыган.

– Но это же смешно! – воскликнула Илона. – Цыгане всегда жили в мире с нами. Я помню, мама рассказывала мне, как жестоко с ними обращались в Румынии и каким страшным пыткам их подвергали. – Подумав, она добавила: – В Венгрии их тоже преследовали еще со времен Марии Терезии, а затем Иозефа II.

– Это правда, принцесса, – пробормотал майор Касса.

– Но они всегда были неотъемлемой частью нашей жизни!

– Король распорядился, чтобы они покинули страну, – заметил полковник Сеаки.

– Но куда же они пойдут? Разве что в Россию, но русские нас не любят и вряд ли примут наших цыган.

– Принц Аладар приводил королю убедительные доводы против этого решения.

– А он, конечно, и слушать не стал! – прошептала Илона.

– В последнее время принят ряд других законов, вызвавших немалые разногласия. Армию, конечно, укрепляют, но ситуация, скажу честно, не из благоприятных.

Илона улыбнулась офицерам: – Ничего удивительного! Благодарю вас, господа, за рассказ. Не беспокойтесь, я не злоупотреблю вашим доверием. – Посмотрев вдаль, она сказала: – А теперь я хочу мчаться во весь опор и забыть обо всем, кроме одного – что это самое красивое место на свете!

Она коснулась коня кнутом, и он резко пустился галопом по заросшей травой степи.

Под громкий стук копыт Илона думала, что нет ничего более приятного, чем быстрая езда верхом.

По дороге к дому она невольно бросала взгляды на работающих в полях крестьян, и ее поразил их мрачный и угрюмый вид. Неужели ей изменила память? Ведь она всегда представляла своих соотечественников доброжелательными, улыбающимися людьми!