Последние страницы моей жизни (СИ) - Шир Лина

Чайник издал громкий щелчок, я вздрогнул и покачал головой, приводя мысли в порядок. Отыскав глазами кружки, я разлил по ним чай и вернулся в гостиную. Пустые коробочки были в пакетах, которые стояли у дивана, другие, с печеньем стояли посреди столика. Сама Юля снова лежала посреди гостиной и пыталась собрать железную дорогу. Маленькая, хрупкая девчонка… как только ей взбрело в голову исполнять эти детские, глупые желания?

— Либо тут нет одной детальки, либо я что-то неправильно прицепила! — выдала она, обернувшись на меня и помахала частью, которая никак не подходила. — А кто такой этот Серега? Твой друг?

— Да… мы дружили в детстве, — кивнул я, сделав глоток чая и почувствовал, как обжег губы.

— Дружили, значит. А сейчас? — Юля поднялась, прошла к дивану и села рядом со мной, подбирая ноги под себя.

— Сейчас он известный автор, чье имя знают все, а я… здесь.

— Ты о Есенском?

Кивнув, я взглянул в окно. Уже стемнело, всюду горели фонари, окна домов, витрины магазинов, а я смотрел на них с высоты. Своими силами я заработал на квартиру, о какой всегда мечтала мама. Огромные панорамные окна, большая светлая кухня, просторная ванная, но мама так и не смогла побывать здесь. Даже не представляла, что её сын, когда-либо будет жить в «хоромах». И все же, умереть не страшно, зная, что тебя ждут ТАМ. Я снова вернусь в детство. Снова стану маленьким, резвым мальчишкой, который любил сочинять истории. Рядом будет отец, он снова построит мне деревянный корабль, который я поставлю в комнате на полку. Мама, как и раньше будет крепко обнимать, заставлять зайти в дом покушать, вместо игры в футбол. И бабушка там будет, которая по вечерам, намазав мои разбитые коленки зеленкой, прочтет мне любимую сказку про Незнайку. Возможно, ТАМ я буду счастлив.

— …бездарность! — услышал я и перевел взгляд на Юлю.

— Что ты сказала?

— Есенский — бездарность! Ты же сам это знаешь. Он пишет ни о чем, но его почему-то любят. Спросишь почему? А потому что он заказывал у папы в издательстве рекламу. Его по всем соцсетям разрекламировали. Вот оттуда и его «известность». Папа не любит таких, говорит, что всякое публикуют, а лучших просто не замечают.

— Твой отец работает в издательстве?

— Да! Он главный редактор «ШокБука».

— М-м… — протянул я, вспоминая издательство. — Петровский?

— Котов.

— Котов. — Повторил я, но все равно не мог вспомнить его. — А тебе не пора домой? Темно уже. Я вызову такси.

— Спасибо за заботу, конечно, но я на своей приехала. Ну раз уж ты гонишь меня, то… поеду. — Она взяла в руки кружку с чаем, отломила от печенья кусочек и улыбнулась. — Допью чай и поеду!

Сумасшедшая. Безумная. Бесстрашная. Если бы Юля была героем книги — она была бы именно такой. Я бы читал эту книгу и перечитывал, лишь бы побыть с ней подольше. Мне нравилось слушать ее нелепые беседы по поводу всего. За эти пару часов, которые я ее знал, она успела мне показать насколько люди могут быть жизнерадостные. Она буквально светилась изнутри. Смеялась, рассказывала о чем-то, а видя, как я внимательно слушаю ее, начинала ещё более эмоциональнее.

— Никогда в жизни столько не ела, сколько съела с тобой! — рассмеялась Юля, положив голову на спинку дивана и прикрыла глаза. — Надо ехать домой, завтра много дел.

— Верно, тебе пора домой, «Усики», — усмехнулся я, на что девчонка хотела ударить меня по плечу, но вместо этого только ткнула острым ногтем.

— А как тебя зовут?

— Зачем тебе забивать голову ненужной информацией?

— Ну же… как?

— Марин.

— Ого… — удивилась она и даже чуть приподняла голову с дивана, но сразу же вернулась в прежнее положение. — Необычное. А я просто Юля…

— Тебе пора.

— Ну хорошо, я поеду домой. Приятно было познакомиться, Марин.

Мы просидели в тишине ещё несколько минут, после чего девчонка поднялась, забрала свою сумку, прошла в коридор, где потратила ещё какое-то время на то, чтобы одеться и одарила меня улыбкой. Она ничего не сказала. Только улыбнулась, похлопала себя по карманам, ища ключи и вышла из квартиры. Я был уверен, что больше мы не увидимся. Вряд ли ей понравился наш тихий вечер. Я понимал сам, что в какие-то моменты сидел и подолгу молчал, смотря в одну точку. Не знаю, последствия болезни это или просто дело в том, что я наконец-то начал думать о жизни, но вряд ли это кому-то может понравиться. Как бы то ни было, я закрыл за ней дверь на ключ, убрал в гостиной и сел на пол, рассматривая железную дорогу, которую оставила Юля.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Я — ненормальный, — усмехнулся я и начал разбирать все, а затем собирать заново.

Ушел не один час прежде чем квартиру заполнили громкие «ту-ту», а паровозик помчался по рельсам. Зрелище завораживающее. Наконец-то что-то внутри меня смягчилось. Я понял чего мне не хватало. Не хватало легкости. Из-за вечного напряжения у меня болела голова, а теперь я смотрел на то, как паровозик мчался по рельсам и чувствовал умиротворение.

Ночью я никак не мог заснуть. Новый сюжет крутился в голове, но я не мог заставить себя встать, пойти в кабинет, сесть за ноутбук и начать печатать. Я знал, что не успею закончить, но почему-то захотелось хотя бы начать. Просто начну, пусть заметка будет. Возможно, кто-нибудь, когда-нибудь найдёт её и решит дописать, а быть может и просто безвозвратно удалит.

Встав с постели, я пошел в кабинет босиком, потому что в темноте не захотел искать тапочки, а включать свет не хотел. Я сел за стол, включил ноутбук и несколько минут сидел и думал над тем, как же лучше всего начать. И я начал.

Проснулся от того, что шея невыносимо ныла, спина затекла, ноги замерзли. Я заснул за работой. Как и раньше. Протерев глаза, я проверил то, что написал и остался доволен. Текста было много, не зря не спал пол ночи. Встав из-за стола, я поплелся в ванную, принял душ, переоделся и решил приготовить себе завтрак. После вчерашнего я чувствовал себя полным сил. Готов был горы свернуть. Чуть приоткрыв окно, впуская в душную кухню свежий воздух, я достал из холодильника яйца, молоко и принялся готовить. В дверь позвонили. Я не ждал гостей и даже не мог подумать, что когда открою, снова увижу Юлю. Лучезарная улыбка, растрепанные ветром волосы и платье — говорили о том, что она куда-то собралась. Наверняка… куда обычно ходят девчонки её возраста?!

— Доброе утро! Я пройду? — спросила она, пока я пялился на неё.

Она была в чёрном вязаном платье, которое больше напоминало большой свитер, голые коленки были в мурашках (на улице и правда холодно), в руках Юля держала сумочку, из которой выглядывала моя тетрадка. Сделав шаг от двери, я пропустил ее и предложил тапочки, как и следовало гостеприимному хозяину.

— Доброе утро. Ты что-то забыла вчера?

— С чего ты взял? — она обернулась на меня, снимая кроссовки.

— Ты вернулась.

— У нас планы!

— У нас?

— Перестань придуриваться. — Юля прошла за мной на кухню и села на стул, наблюдая за мной. — Кстати, я хотела уточнить…

Она убежала в коридор, а я продолжил готовить завтрак, только теперь уже не только на себя.

— Вот, смотри, тут написано «дописать рассказ про рыцаря Оливера». У тебя есть начало рассказа? Или придется писать с нуля?

— Мы не будем дописывать.

— Хорошо, напишем заново! А насчет торта… ты хочешь просто огромный торт или из которого выпрыгивает полуголая танцовщица?

— Думаю, что в восемь лет, когда я начинал вести эту тетрадь, я даже не знал, что в торте может сидеть «полуголая танцовщица». Эта тетрадь — прошлое! Она не нужна. — Я подошел к ней и захотел отобрать тетрадь, но девчонка ловко отскочила и нахмурилась.

— Прошлое? Ты сам в это веришь? Ты говоришь, что это прошлое. Хорошо, но зачем тогда ты собрал железную дорогу? Я хочу тебе помочь, а ты не даешь возможности.

— Помочь?

— Да! Я исполню твои желания! Зато твое лечение пролетит, что даже не заметишь! Ты же болеешь, да? Я в детстве, когда заболела ангиной, папа исполнял мои желания! Он не ходил на работу, смотрел со мной мультики и готовил оладушки. Я тогда за неделю вылечилась! — она похлопала в ладоши и улыбнулась, но её слова, словно ножом полоснули мне по сердцу.