Меч Вильгельма. Повесть - Владимир Кривонос

– Митенька! – произнесла она с укором.

– Извини, дорогая, – начал говорить мужчина, обнимая женщину. – Очень тебя прошу, извини. Я задержался на работе, а потом еще попал в пробку. Прошу тебя, не сердись.

Мужчина взял вещи и вопросительно посмотрел на Павлика.

– Этот мальчик нам взялся помочь, – объяснила женщина и обратилась к мальчишке:

– Ты, Павлик, молодец. Большое тебе спасибо! Если тебе надо в город, то мы можем подвезти тебя на машине.

– Не, спасибо. Я еще не собираюсь домой.

– Ну, тогда еще раз тебе огромное спасибо. Да, вот, – женщина засунула руку в сумку, порылась там и достала горсть шоколадных конфет. – Возьми, угощайся.

– Спасибо большое, – заулыбался Павлик, принимая конфеты. Сначала он хотел их все запихнуть в карманы своих шорт, но передумав, подошел к девочке и протянул ей ровно половину.

– Это тебе. Я угощаю.

Юлечка засмущалась, стесняясь брать конфеты.

– Да бери, бери, – Павлик сунул конфеты прямо ей в руки. – Я же говорю, что угощаю.

– Большое тебе спасибо, – произнесла девочка, пряча гостинец за спину.

* * *

Когда Павлик вернулся, мама была уже дома.

– Это ты, Паша? – раздался ее голос из комнаты.

– Ага.

Павлик отнес сумку с хлебом и молоком на кухню.

Мама гладила его вещи и готовила чемодан к отъезду.

– Где ты был? – спросила она подошедшего сына.

– В порту.

– Как прекрасно, что ты наконец-то выбрался на улицу. А то ведь со своими кораблями ты, наверное, даже забыл, что такое свежий воздух… Кстати, померь эту рубашку.

Павлик взял отглаженную белую в горошек рубашку и натянул на себя.

– Та-ак, немного коротковата.

– А я ее буду на выпуск носить.

– Ну что ж, сложи ее в чемодан. И еще положи вот эту маечку…

На следующее утро в отглаженной белой рубашке, в защитного цвета шортах и новых сандалиях Павлик рядом с мамой торжественно вышагивал по утреннему городу. В руках у мальчика был обшарпанный чемоданчик. Не очень тяжелый и вполне удобный. Улицы только начинали оживать. В этот воскресный день город просыпался медленно, как бы нехотя. Но шум машин, доносившийся с соседней магистрали, как неугомонный пульс гигантского животного, приводил все вокруг к жизни.

До места сбора пришлось добираться на трамвае. Это была старая площадь, окруженная вековыми деревьями. Под их густыми кронами стояли деревянные скамейки с закругленными спинками. В центре площади красовался старинный фонтан. Из бронзового морского конька, потускневшего от времени, вылетали вверх струи воды и, сделав в воздухе грациозную кривую, падали в небольшой круглый бассейн, создавая разноцветную радугу.

Народу на площади собралось уже много. Мальчишки и девчонки, сверкая в лучах утреннего солнца белыми рубашками, толпились кучками вокруг взрослых тетенек, молодых еще девушек и парней. Последние были воспитателями и вожатыми. У каждой такой группы стоял шест с табличкой, указывающей номер отряда.

Мама достала путевку, заглянула в нее. Павлик значился во втором отряде. Отыскали взглядом табличку с цифрой два. Подошли. Второй отряд собрался на краю площади под двумя высокими дубами. Несколько скамеек, расположенных здесь, было занято сумками, чемоданами, рюкзаками. Ребята стояли рядом с родителями. Некоторые между собой оживленно беседовали. Высокий худощавый парень в очках держал в руках списки и что-то в них отмечал.

Заметив подошедших, он подался вперед и спросил:

– Второй отряд?.. Фамилия?.. Та-ак, Воронцов. Есть такой. Павел Васильевич, – парень сделал пометку у себя в списках. – А я – вожатый отряда, Дмитрий Геннадьевич. Елена Федоровна – второй вожатый, – при этом Дмитрий Геннадьевич сделал жест рукой в сторону, где стояла девушка в штормовке. Ее вьющиеся черные волосы волнистыми прядями спадали на лоб, скрывая симпатичное лицо. Вожатая что-то объясняла двум мамам, которые в свою очередь закидывали девушку вопросами.

Наконец, на площади возникло оживление. Оно было вызвано тем, что с примыкающей улицы появились пять новеньких «Икарусов». Автобусы величаво развернулись и остановились в ожидании своих пассажиров.

Над площадью пронесся громкий голос:

– Товарищи дети и родители!..

Это высокая полная женщина – директор лагеря Маргарита Филипповна с рупором у рта встала у фонтана и принялась руководить посадкой в автобусы.

Павлик вместе с остальными в общем шуме и гаме вошел в автобус и уселся у окна. Глядя в него, он пытался отыскать среди провожающих родителей свою маму. Наконец, мальчик увидел ее. И она тоже отыскала взглядом своего сына. Приблизившись к окну, мама пыталась что-то сказать Павлику. Но тот видел только движения ее губ и ничего не слышал. От прощания у Павлика слегка повлажнели глаза. Чтобы не выдать своего состояния, он отвернулся. В этот момент автобус, качнувшись, тронулся и покатил вслед за остальными навстречу жаркому и пышному лету.

Глава 2. Сашка

Первый день в лагере был суматошным. Когда ребят привезли на место, началось размещение по корпусам. Всего было пять корпусов – двухэтажных деревянных домиков, размещенных на берегу морского залива, поэтому лагерь и имел название «Лукоморье». В центре – большая асфальтированная площадка с высокой мачтой, на которой ежедневно поднимался флаг. Рядом с площадкой расположились клуб и столовая. Вся территория лагеря, включая футбольное поле и два волейбольных корта, была обнесена высоким зеленым забором. От ворот с традиционной надписью «Добро пожаловать!» уходила лесная дорога, соединяющая лагерь с местной деревней и главным шоссе.

Отряд, в который попал Павлик, размещался на втором этаже пятого корпуса, самого отдаленного от столовой и наиболее близко расположенного к морю. Павлик поселился в комнате с еще четырьмя мальчишками, которые, как выяснилось, были все из одной школы и, даже, все из одного класса. Поэтому, они держались вместе и, похоже, пока не спешили принимать Павлика в свою компанию.

В комнату заглянул вожатый Дмитрий Геннадьевич и позвал всех получать форменную одежду: голубую рубашку с погончиками и длинные темно-синие шорты. Отстояв на первом этаже корпуса у кладовой комнаты очередь и получив свой комплект, Павлик отправился к себе. Тут поступило новое распоряжение Дмитрия Геннадьевича: стелить постели, мыть полы и, вообще, заниматься уборкой комнат. «Чтобы к обеду все было идеально!» – так заключил вожатый и добавил: «Придет смотреть сама директор лагеря».

За всем этим быстро прошло время. Когда отряд позвали на обед, Павлик почувствовал, что он по-настоящему голоден. Так что, свою порцию он проглотил в одно дыхание. И когда он вышел из столовой, то направился не в корпус, а к берегу моря. Теперь не мешало бы немного развеяться на свежем воздухе. Да и что ему делать в комнате? Друзей пока нет. А вот море – оно единственный вечный друг Павлика.

* * *

По извилистой тропинке мальчишка пробрался сквозь густые заросли кустов и вышел на пляж. Волны бархатно ложились на песок. Со стороны залива дул чуть прохладный ветерок. Он слегка шевелил волосы Павлика. Мальчишка нашел бревно, зарытое наполовину в песке, и присел на него. Подобрал валявшийся рядом плоский камешек и запустил «блинчик». Камешек проскакал несколько раз по водной поверхности и булькнул в воду.

Вдруг, Павлик услышал позади себя шлепанье сандалий. Он повернул голову и увидел взъерошенного мальчишку, который бежал к берегу, держа в руках венок из цветов. Подбежав к воде, он скинул сандалии и вошел в воду по самые шорты. Положил венок на волны, оттолкнул его от себя и, постояв так немного, поспешно вышел из воды. Взяв в руки сандалии, еще некоторое время понаблюдал за венком и только потом, развернувшись, увидел Павлика. Подойдя к нему, взглядом попросил подвинуться. Ничего не говоря, Павлик уступил место. Мальчишка сел.

Некоторое время они сидели молча. Наконец, Павлик не выдержал и спросил:

– Ты зачем венок в воду пустил?

Не поворачиваясь к нему, мальчишка ответил:

– Чтобы найти друга.

– А венок здесь причем?

Мальчишка положил на бревно сандалии. По его дрожащим ногам стекали капли воды. Он обнял колени руками. Чтобы согреться.

– Понимаешь, это венок дружбы. Его унесет волной к какому-нибудь берегу, где его найдет человек. Этот венок соединит наши души. Я должен почувствовать это. И мы с этим человеком обязательно встретимся и подружимся.

– И ты в это веришь? – в голосе Павлика прозвучала легкая ирония.

– Да, – ответил мальчишка, взял сандалии, встал и пошел босиком прочь.

– Подожди! – крикнул Павлик. Он вскочил с бревна и догнал мальчишку.

– Я не хотел тебя обидеть. Просто, я всегда думал, что друзей находят не так.

Мальчишка остановился и повернулся к нему. Растрепанные русые волосы шевелились от легкого движения воздуха. Черные глаза блеснули, как два уголька.