Старуха Кристи – отдыхает! - Дарья Донцова

– Я?

– Ну не я же!

– А почему не вы?

– Вот дура! Не похож я на сотрудника ректората, да еще и мужчина, не вызову к себе расположения, а ты что надо, толстая, уютная, не шикарно одетая, типичная чиновница-бюджетница. Значит, так, поедешь к Дорофееву домой, вот адрес, скажешь, что способна решить его проблемы, но тебе нужен точный список Никитиных прогулов. Он начнет называть даты, а ты дотошно выясняй, где он был в такой день, в другой…

– Зачем?

– Если он такой вопрос задаст, нахмурься и рявкни: хочешь дальше учиться – отвечай, мне справки делать, неохота в неприятность вляпаться, напишу – лежал в больнице, а тебя в кафе видели. И особенно обрати внимание на 28 апреля, день смерти Ани, по минутам все выясни.

– Вдруг он меня заподозрит?

– В чем?

– Ну.., скажем, что не видел меня в ректорате.

– Дура! В МГУ куча факультетов, студенты в ректорат не ходят, максимум в деканат заглядывают.

– Но у нас в вузе…

– Ты в помойке училась, а это МГУ! Работа тебе нужна?

– Да, очень.

– А деньги?

– Тоже.

– Хорошо, вот адрес Никиты. Езжай туда, он дома, ждет сотрудницу ректората, я уже все организовал, только кандидатуры на эту роль не было. Допросишь его и уходи, спокойно пообещав ему: дело в шляпе. Мобильный имеешь?

– Да.

– А говоришь, плохо живешь!

– Самый дешевый тариф, и за него Этти платит.

– Этти-шметти, – выхватил у меня из рук телефон Гри, – это мой номер, включен всегда, вот визитка. Жду потом с отчетом. Кстати, держи тысячу рублей.

– Зачем? – спросила я, разглядывая карточку, на которой были фамилия и телефон.

– На расходы, шевелись, Дюймовочка, – гаркнул Гри, – не спи, замерзнешь.

* * *

Дверь в квартиру Никиты никто не открывал, я перестала звонить, решила постучать, ударила кулаком по створке, а та неожиданно открылась.

– Никита, – позвала я, входя в пахнущую одеколоном прихожую, – это Татьяна Ивановна, из ректората.

Вы дома? Никита!

Парень не отвечал, но из противоположного конца коридора доносилась музыка. Решив, что юноша просто не услышал звонка и моего крика, я, мысленно обозвав хозяина разгильдяем, дошла до двери, из которой лились звуки, увидела юношу, сидевшего на стуле спиной ко мне, и вздохнула. Конечно, разгильдяй, кто ж еще? На подоконнике орет радио, на столике работает телевизор, правда, без звука, весь текст подается прямо в голову хозяина, на Никите наушники, ясно теперь, почему он не отреагировал на мои шаги.

Я обошла стул, посмотрела на парня, хотела сказать:

«Никита! Снимите наушники, к вам пришли из ректората».

Но слова замерли в горле. Рот парня был приоткрыт, глаза бездумно смотрели в окно, язык, жуткий, страшный, вывалился наружу…

Др-р-р, – ожил мой мобильный.

Словно под гипнозом я вытащила трубку, в ухо ворвался веселый голос Этти:

– Как дела?

– Сейчас не могу говорить, – прошептала я, невольно оглядывая стол, – давай попозже позвоню, а? Я на собеседовании нахожусь.

Что ответить на вопрос Этти? Что нашла работу невесть у кого и теперь стою возле трупа? Трупа? Ой, мама, надо срочно бежать отсюда!

Глава 2

Еле дыша, я дочапала до метро, оглядываясь на каждом шагу. В паре метров от входа в подземку виднелось небольшое кафе, я, забыв о необходимости экономить, вошла внутрь, схватила валявшееся на столе меню и изучила цены. "Салат «Цезарь» – 75 руб., «Овощная фантазия» – 40 руб. Вполне можно позволить себе порцию.

– Слушаю вас, – ласково прощебетала хорошенькая тоненькая, словно зубочистка, официантка.

– Что входит в салат «Цезарь»? – деловито осведомилась я.

– Куриное филе, сухарики, листья салата и майонез.

– А в «Овощную фантазию»?

– Ясное дело, всякие овощи: помидоры, огурцы, редис и майонез.

Я вздохнула, ну майонез-то никак нельзя отнести к овощам, это соус. Впрочем, салатами не наешься! В тарелке небось окажется одна лопушистая зелень. Кстати, вот тут возле названия блюда стоят цифры: 10-250-5-30.

– Простите, – снова обратилась я к официантке, – я не совсем разобралась, что означает эта строчка? Вроде цена «Цезаря» семьдесят пять рублей.

Подавальщица с нескрываемым презрением глянула на меня.

– У нас не дерьмовая забегаловка, – тоном вдовствующей императрицы заявила она, – вы пришли в заведение ресторанного типа, и меню у нас оформлено по правилам. Это вес.

– Чего?

– Порции.

– Простите, не понимаю.

Девчонка закатила накрашенные глазки.

– Десять – это количество сухариков.

– Штук?

– Граммов! Двести пятьдесят – салат «Айсберг», тридцать – майонез, а пять – куриное филе!

Я почесала кончик носа. Да уж, не пожалели курочки! Нет, салат брать не стану, потрачу деньги и уйду голодной!

– Берите «Цезарь», – неожиданно приветливо сказала официантка, – от него не потолстеете, никаких калорий нет.

Кровь бросилась мне в голову, и эта наглая девчонка туда же! Ну отчего все вокруг считают, что мне надо худеть? Между прочим, мода на «грабли» появилась лишь в начале 60-х годов двадцатого века, до этого женщины выглядели иначе. Посмотрите картины великих фламандцев или фотографии кинозвезд сороковых лет двадцатого века. Я просто родилась не в то время, но это еще не повод постоянно тюкать меня. А ведь сколько помню себя, со всех сторон неслись возгласы:

– Тебе следует сбросить вес.

Только Миша и Этти никогда не попрекали меня толщиной.

Муж всегда повторял:

– Танюшечка, ты мне нравишься в любом виде.

* * *

– Ну, выбрали? – воскликнула официантка. – Поторопитесь, а то люди пришли, тоже заказ сделать хотят.

Обида просто распирала меня. «Люди пришли». А я кто? Обезьяна? Между прочим, я появилась в этом кафе первой. Наверное, надо встать и, произнеся: «В вашей забегаловке отвратительный выбор», с гордо поднятой головой удалиться прочь.

И достоинство сохраню, и деньги не потрачу, ведь сто рублей последние. Желудок свело, голова закружилась, перед глазами запрыгали серые мушки.

– Принесите кофе со сливками и два пирога с мясом, – велела я, произведя в уме необходимые расчеты.

Мой организм устроен самым диковинным образом: если я попадаю в стрессовую ситуацию, то моментально испытываю приступ голода, могу даже упасть в обморок, если немедленно не поем как следует. В моем случае потребление еды не обжорство, а лечение, я не слишком здоровый человек, очень слабый физически, мне надо постоянно подкреплять свои силы.

Официантка повернулась, виляя задом, пошла в сторону кухни. Я порылась в сумке, нашла визитку Гри, вытащила мобильный. Конечно, денег на счету кот наплакал, я пользуюсь сотовым лишь в крайнем случае, но, похоже, сейчас он настал. Следует немедленно сообщить Гри об ужасной ситуации, в которой я оказалась по его вине. Ну зачем я согласилась на идиотское предложение?

Где была моя голова? Оправдывает мой поступок лишь одно: я настолько расстроилась, услыхав очередной отказ от работодателя, что потеряла способность соображать.

Нет, служба в качестве подручной частного детектива мне совсем не по душе!

– Алло, – прочирикало из трубки.

Я удивилась, вроде Гри говорил, что это его личный номер. С другой стороны, может, он дал мне домашний телефон и сейчас на том конце провода внучка бойкого деда.

– Добрый день, позовите Григория Семеновича.

– Вы ошиблись.

Я вздохнула, неудача сегодня просто льются мне на голову, ладно, повторю попытку.

– Алло, – защебетал тот же голосок.

Я быстро нажала на красную кнопочку, надо попробовать еще раз.

– Алло, слушаю, да говорите же!

– Простите, можно Григория Семеновича.

– Сказала же – вы ошиблись.

– Ой, не вешайте трубку. Я сейчас набрала номер семьсот девяносто…

Услыхав цифры, девица вяло ответила:

– Ну?

– Это мобильный?

– Да, мой личный!

– Он у вас давно?

– Я вовсе не собираюсь болтать с вами.

– Извините, но мне дали визитку с этим номером.

– Опечатка, я уже год как приобрела телефончик.

– Значит, Григория Семеновича нет? – тупо повторяла я.

– Может, где и есть, но не по этому номеру.

– Вы не знаете господина Рыбаконя?

Девушка захихикала.

– Кого?

– Григория Семеновича Рыбаконя, вообще-то он представляется как Гри.

– Не-а, – откровенно развеселилась собеседница, – ни Рыбаконь, ни Котопес, ни Жирафослон мне не знакомы. Больше не трезвоньте.

Я положила трубку на столик. Ну и ну, неужели на визитке опечатка? Впрочем, случается и такое, но мне что делать?

– Еще чего желаете? – взвизгнула подкравшаяся незаметно официантка.

Я вздрогнула.

– Нет, спасибо, несите счет.

Подавальщица протянула кожаную папочку.

– Во.

Я раскрыла обложку. «Кофе – 20 руб., пирожки с мясом, 2 шт. – 30 р. Итого: 50».

Выудив из кошелька последнюю сотню, я протянула ее халдейке.

– Держите.

– Ща сдачу принесу, – протянула нахалка, но осталась стоять у столика.