Хранители времени. Интермедия - Янина Жураковская

— Ты что творишь, душа твоя хсуддова?! — от нового вопля чародейки ощутимо дрогнули стены, и из кладки вывалилось несколько камней.

— А ты хочешь умереть стоя, как боевая лошадь? Ещё до смерти полчаса… — промурлыкал Сивер. — Если даже мы сейчас выживем, госпожа сделает из нас чехлы на мебель. Поэтому расслабься и получай удовольствие. Вот, — он достал из кармана что-то серое и склизкое, пахнущее плесенью, — съешь грибочек, дорогая. Один кусок и лиловые бегемоты станцуют на потолке фьямму, а голова улетит в окно. Эй, ребята, грибочков кто-нибудь хочет? Счастье даром, каждому, и пусть никто обиженный не уйдет!

— Так вот что ты подсунул моей маме! Скажи зубам «прощай», ыргыц! — зарычала Кристанна и бросилась на Сивера, выставив такие длинные и острые когти, что назвать их ногтями язык бы не повернулся.

Следующие несколько минут Ведьмина дюжина с огромным интересом наблюдала, как Кристанна пытается выцарапать глаза своему бывшему. Какие слова вопила при этом квартеронка, знала лишь она да старый дрессировщик полосатых слонов, почивший лет триста назад. Голоса «злыдней» разделились. Девушки скандировали речёвки в поддержку троллины, парни дружно болели за Сивера. Кого поддерживал Ларвеор и поддерживал ли кого-то вообще, оставалось загадкой: он стоял в стороне и с задумчивым видом вертел в пальцах крохотный волчок. Стены Чертога перемещений мелко дрожали, меж плитами пола просачивались струйки разноцветного дыма, на потолок медленно наползала пелена непроглядной тьмы. Сивер, навалившись на Кристанну, методично бил её головой о пол, а самый младший из «злыдней» Ярок Лис по прозвищу Знаю-Всё-И-Даже-Больше втолковывал боевым подругам, что черепа у троллей крепкие и никакого сотрясения, а тем более мозга, в них приключиться не может.

— Другое дело — эльфийские черепа, — заметил он, когда Кристанна вырвалась, и чародеи поменялись местами с точностью до наоборот.

Потолок совсем почернел, а стены начали оплывать, как горящие свечи. Ларвеор сжал волчок в ладони, и мерцающий купол накрыл его, «злыдней» и двух потрёпанных, тяжело дышащих магов, которые так удивились, что даже перестали драться.

— Откуда у вас Жемчужная сфера, капитан? — поморщившись, спросил Сивер и приложил к затылку срочно наколдованный кусок льда. Роскошный фингал стремительно расцветал под его правым глазом, на щеке сочились кровью пять глубоких царапин. Кристанна украдкой взглянула на мага поверх столь же срочно наколдованного платка, прижатого к разбитому носу, и счастливо вздохнула.

Ларвеор приподнял бровь. На его языке это означало: "Вы спрашиваете, откуда у меня сфера, способная выдержать падение метеорита, спасти от Вьюги Теней и смирить Цветок Пустоши? Полулегендарный артефакт, за который половина магов пойдёт с голыми руками на дракона, а вторая — продаст свою мать и посчитает это выгодной сделкой? Почему бы вам заодно не спросить, нет ли там ещё чего-нибудь?"

Сивер, несмотря на велеречивость и довольно бредовые представления о долге, чести и достоинстве, дураком не был, и занялся исцарапанным лицом и подбитым глазом.

— Представление начинается, — буркнула Кристанна, запрокидывая голову и крепче прижимая к носу платок.

Чертог перемещений исчез, сменившись черным небом в ярких точках звезд, высокими деревьями и старым заросшим кладбищем. Подул холодный ветерок, терпко запахли ночные травы, из-за облаков нехотя выглянула лысая, заспанная луна, и все услышали негромкие голоса и знакомый перезвон, который могут издавать только золотые монеты. Вспыхнул факел, озарив двух разбойного вида мужичков, сидящих на могиле. Откуда-то сверху раздалось негромкое покашливание, а затем звучный, хорошо поставленный голос громко произнёс:

— Два вора, лихо скрывшись от погони, делить украденное золото решили. На старом кладбище вечернею порою уселись рядом на заброшенной могиле…

— Если это аарт, я — эльфийская риан, — прогнусавила квартеронка.

Сивер со вздохом выдернул из её руки окровавленный платок, вложив другой, чистый. Кристанна моргнула и чётко объяснила, куда магу следует отправляться со своей помощью. С неба посыпались разноцветные бумажные кружочки, на фоне луны промелькнул мускулистый парень в синем трико и красном плаще и три девицы в коротеньких матросских костюмчиках, и зазвучала музыка.

Нет, ЗАЗВУЧАЛА МУЗЫКА!!!

Но никто кроме Ларвеора и ещё двоих не понял, что это музыка. Она походила одновременно на грохот бури, завывание торнадо и долбёжку куском железной трубы по листу жести. Она заставляла мозги плавиться, а глаза вылезать из орбит, крушила кости и раскалывала черепа. Кристанна, которая пялилась в пространство, ошарашенно тряся головой, внезапно заметила, что у неё из носа опять течет кровь. То же самое обнаружили Ярок, Зикка и Гапон.

Потом к музыке добавился голос… Голос… а, может, Глас, но из-за дикого шумового фона никто не мог разобрать ни слова.

Почти никто.

Чуткие эльфийские уши обладают поистине волшебным свойством отсекать чересчур громкие звуки или уменьшать их. Поэтому эльфка Леориэль, полукровка Сивер и Ларвеор, чья родословная была тайной за семью печатями, безо всякой угрозы для слуха внимали незримым бардам. И даже пытались подпевать, хотя всем троим медведь на ухо не просто наступил, но и основательно на нём потоптался.

По их мнению, аарт кончился слишком быстро. И как-то сразу. Погост исчез вместе с эффектом присутствия в кузнечном цеху Мархенских пещер, вокруг возникли каменные стены, над головой — потолок, а под ногами — пол Чертога перемещений. Полуоглохшие люди и нелюди не-эльфы осторожно вынули пальцы из ушей, закрыли рты и вернули глазам нормальные размеры, стараясь не шевелиться и даже не дышать, дабы не спугнуть ненароком благословенную тишину.

— Красивая музыка, — как ни в чем не бывало, заметила Леориэль, играя кончиком светлой косы. — И стиль интересный. Агрессивный, но интересный. Никогда ничего подобного не слышала. Барабаны… какие-то струнные и клавишные, вроде… нет, не узнаю. Надо было маму слушать… учиться играть на лютне, как подобает высокородной эльфийке, а не швырять камни в пробегающих орков… И почему я не бард?

— Ось цэ — музыка?! — пролепетал Сея, который как раз был бардом.

— Где моё кольцо? — недоуменно спросил Сивер.

— А мой брошлет? — всполошился Шольд.

— Гиде мой амулэт, да?

— И мой медаль, я-я!

— Ведь усё, усё, шо нажито непосильным трудом, умыкнули!

Некоторое время все судорожно ощупывали себя и свои карманы. Убедившись в безвозвратной пропаже золотого запаса, девушки застонали (все, кроме Кристанны — та выругалась словами, которых не знал даже Ларвеор), а мужчины разразились проклятьями (все, кроме Ярока — тот расплакался). Капитан потрогал ухо, с досадой обнаружил исчезновение серьги ("Всё золото с собой в могилу уволок… Ну и… сучок этот чародей!") и вознёс хвалу Локи, надоумившему его носить обереги из кости и дерева.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});