Заберу твоего мужа (СИ) - Ладыгина Наталия

— Ну да. Разок.

— А ты знаешь, где здесь вип-зона?

— Чего?.. А тебе зачем? — удивляется Кира.

— Просто интересно.

— Вон там, — указывает пальцем мне за спину. — Там лестница. На втором этаже. Вон то стекло наверху только нам кажется зеркалом. А тем привилегированным по ту сторону виден весь зал. Но нам туда не прорваться.

— Да я и не собираюсь. Просто спросила.

— Ну что, идем танцевать?

— Пошли, — соглашаюсь я и, сделав еще глоток воды, направляюсь за девушками в толпу.

Однако уже через несколько шагов двигаюсь в совершенно другую сторону. В сторону вип-зоны.

Подойдя к лестнице, я хорошенько осматриваюсь, чтобы никто меня не видел из персонала.

Не знаю, что я творю и что хочу от нее, но мне важно взглянуть ей в глаза.

Мне кажется, что это мне поможет. Я должна освободиться. Потому что так больше не могу. Пару слов мне нужно ей сказать. Может, немного больше.

Я преодолеваю ступеньку за ступенькой. Поднявшись, я ощущаю то, чего мне так не хватало последние пять минут — тишину.

Ни единого человека в этом широком с приглушенным светом коридоре я не вижу, но зато слышу голоса и этот… смех. Ее смех. Хотя не уверена.

Дальше по коридору я вижу раскрытые двойные двери. Я подхожу ближе к ним, двигаясь близко к стенке.

— Со мной это впервые, — вдруг разносится четкий голос Андреевой. — Никогда еще такого со мной не было…

— Конечно, понимаю, — звучит другой голос. Наверное, той блондинки. — Повезло тебе, Поля. Рядом с таким экземпляром во мне тоже любовь бы проснулась.

— Нет, ты не понимаешь. Я правда влюбилась. Впервые за свои почти кошмарные тридцать лет. Я уже думала, что не почувствую этого. До этого я лишь выживала, заставляя себя играть в любовь к мужчинам, которые откровенно были мне противны.

— Я до сих пор этим занимаюсь. Но что поделать… — цокает блондинка, а я сильно стискиваю зубы. — А он что?

— Ярослав, он… Он суховат. Но он сам по себе такой. Дело не во мне. Я знаю, что у него чувства ко мне, иначе он не сделал бы мне предложение. Знаешь, мы с ним очень похожи. Для него это тоже впервые по серьезному. И у нас обязательно получится.

— Что ж, совет вам да любовь.

Слышу стук бокалов и то, как женщины усмехаются.

Я уже собираюсь отходить, но следующая строчка диалога меня останавливает:

— Я в туалет. Скоро вернусь, — говорит Андреева, а я, округлив глаза, тороплюсь прочь с коридора за угол, потому что видела двери туалета, когда шла сюда.

Встав так, чтобы она меня не увидела, я начинаю слышать, как она стучит каблуками в мою сторону. Так, останавливается. Открывает дверь, заходит, и как только закрывает за собой дверь, я двигаюсь туда же.

Бесшумно открываю дверь чистого, роскошного туалета, так же бесшумно ее закрываю. Крадусь, проходя рядом с белыми кабинками.

Останавливаюсь, чтобы понаблюдать за ней, стоящей у зеркала.

Хочу уже себя раскрыть, но она берет в руки свой смартфон, набирает кого-то. Я хочу слышать разговор.

— Алло… Привет, — бархатисто усмехается Андреева. — Прости… — такая ласковая. — Знаю, что у тебя был насыщенный день, но… ты не мог бы приехать за мной через полчасика в клуб? Я что-то… — вздыхает театрально. — Мне тут совсем не весело. Кажется, я меняюсь. Раньше я могла всю ночь зависать, а теперь понимаю, что мне это не нужно. Да, мы наверху с подругой, — мурлыкает она в трубку, но уже в следующую секунду хмурит свои нарисованные брови. — Нет-нет, только не это… Не надо водителя. Приезжай сам. Пожалуйста, Яр…

Какой голосок… Какая покорность. Отца она строила, манипулировала им. А тут прямо сама нежность и невинность. Что, правда влюбилась? Действительно дорожит человеком, не планируя использовать его? Ну и ну, Андреева. И у тебя есть слабости.

Вдруг от радости она начинает кусать нижнюю губу и трястись, готовая запрыгать.

— Я рада! Жду тебя очень. Ага, пока, — сбрасывает, бросает смартфон в сумку и, достав красную помаду, начинает жирно красить губы.

Полчаса, значит… У нас будет время поговорить.

Я выдаю себя. Точнее, просто выхожу без единого слова. Увлеченная своим отражением, эта пустоголовая не замечает меня. А когда замечает, то сильно вздрагивает.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Черт! Ты меня напугала! — и продолжает красить губы. Я тоже продолжаю смотреть на нее через зеркало и терпеливо ждать, когда она вспомнит. Ее явно напрягает то, что я ее за спиной. Ее глазки бегают. То на себя смотрит, то на меня через зеркало. Не выдержав, она оборачивается. — Тебе что-то нужно? — интересуется ледяным тоном, оценивающе осматривая меня с ног до головы.

— Да, мне нужно, — впиваюсь в нее пристальным взглядом. — Чтобы ты узнала меня. Не могла же я за полгода сильно измениться.

Андреева прищуривается, сканирует меня своими карими глазами. Правда не узнает?

— Да, я узнала тебя, — вдруг неожиданно заявляет она, без доли удивления. — Ты дочь моего бывшего. Ну, и что надо? — скрещивает руки на груди, вздергивая подбородок повыше.

Глава 4

Вот сучка.

Еще смеет так смотреть на меня после всего, что сделала. Будто между нами ранее не было разговора.

Как она там своей подружке сказала: «До этого я лишь выживала, заставляя себя играть в любовь к мужчинам, которые откровенно были мне противны». Ну-ну.

— Спросить хотела… Как тебе живется после того, что ты сделала с моей семьей?

— Черт, — закатив глаза, чуть запрокидывает голову Андреева. — Ты выследила меня из-за этого?

— Я тебя не выслеживала. Увидела тебя случайно у клуба, вот и решила подняться поздороваться.

— Поздоровалась? Теперь катись, — указывает взглядом на выход.

— Мой отец до сих пор по тебе страдает… — тяну я, сдерживая себя из последних сил. Очень сильно желание броситься на эту тварь, подправить ей прическу и лицо к приезду ее жениха.

— Это его проблемы. Мы все с ним давно решили.

— Это ты решила. Сбежала, только он перестал быть способным удовлетворять твои потребности.

— Так-так, стоп, — саркастично усмехается Андреева. — Помню, ты умоляла меня оставить в покое твоего отца, а теперь хочешь…

— Ни черта я не хочу! — обрываю эту суку, сильнее сжимая кулаки. — Когда я просила тебя об этом, моя мать еще была жива.

Брюнетка снова театрально закатывает глаза, качая головой.

— Да сколько можно… — тянет она. — Не думай, что мне не было известно о ее болезни. Она и так бы умерла. Я здесь ни при чем. На моем месте могла быть и другая женщина. Все претензии к твоему отцу.

Это правда. Мама болела. Но ее можно было спасти.

— А ты не думай, что мне не известно о том, что он потратил на тебя все свои сбережения. Все те, которые должны были пойти на лечение мамы! Он отнял эти деньги у нашей семьи из-за тебя! — вскрикиваю я. — Ты все из него вытянула! Все!!

— А я не собиралась быть со стариком задаром! — парирует она злобно. — Ты че, тупая, девочка?! Не понимаешь, как это работает? Ни черта я ни тебе, ни твоему отцу не должна, ясно? Я за все расплатилась. Катись отсюда!

— Ах ты дрянь…

— Плевать я хотела на то, что ты обо мне думаешь, — резко дергается в мою сторону угрожающе. — Не путайся под ногами, а то раздавлю, — шипит вкрадчиво. — А теперь вон пошла.

Секунда, две… и раздается ее оглушительный крик.

Впившись пальцами в волосы этой бессовестной твари, я начинаю дергать ее в разные стороны, а потом резко вниз, чтобы она встала на колени.

— Что ты там сказала?! Раздавишь меня?! Давай, я жду!

— А-а-а! Пустииии! Тварь! Я тебя…

Я не могу остановиться. Отпускаю ее волосы и валю мерзавку на пол. Давлю ей в плечи, чтобы она не могла встать.

— Из-за тебя умер мой самый дорогой человек! — кричу ей в лицо. — А тебе на плевать! Ты отмороженная тварь, которая оставляет после себя боль и горе! И уверена, что не только нам! Привыкла оставаться безнаказанной, да?!

— Пусти меня! А не то пожалеешь! Ты не представляешь, с кем связалась! Я сотру тебя в порошок!