Уйти красиво - Елена Яковлева

— Ну что же, — Поздняков прогнал печаль мудрой улыбкой, — она еще как-нибудь заглянет на огонек.

О том, что она однажды останется здесь навсегда, он уже давно не мечтал.

* * *

Лариса Кривцова возникла в жизни Николая Степановича Позднякова двадцать пять лет назад — подумать только, какая цифра! Он только начинал работать следователем в Подмосковье, а она и вовсе была зеленой студенточкой Литинститута. Знакомство состоялось в лучших традициях жанра. Молодому сыщику Позднякову начальство поручило разобраться в обстоятельствах гибели литературного критика Рунцевича, произошедшей в загородном доме творчества писателей. Разбираться, правда, там было особенно не в чем — несчастный попросту свернул себе шею, неудачно выпав по пьяной лавочке с балкона своего номера на четвертом этаже, что и подтвердили многочисленные свидетели. А Лариса Кривцова, стройная двадцатилетняя девушка с трогательными ямочками на щеках, как раз и оказалась главной свидетельницей.

Поначалу их отношения трудно было назвать романтическими. Поздняков хорошо запомнил ее испуганной, шмыгающей покрасневшим носиком, в каком-то дурацком коротеньком халатике, выставляющем напоказ покрытые зябкими мурашками коленки. Он брал у нее показания на месте происшествия, в десяти шагах от распростертого на асфальтовой дорожке трупа. Девчонка-свидетельница ошалело таращила огромные глаза-блюдца на мертвеца и сбивчиво, дрожащим голоском отвечала на вопросы двадцатисемилетнего Николая Позднякова, который был уже достаточно тертым калачом, чтобы понимать, в каком качестве она весело проводила время в элитном заведении. Разумеется, ее захватил с собой кто-нибудь из маститых, чтобы не скучать в кругу себе подобных. Стоит ли говорить, что она вызывала у него не то чтобы антипатию, скорее — брезгливость. А потом родилось чувство, осеняющее его жизнь и теперь, спустя четверть века.

Он затем пару раз вызывал ее в свой кабинет в районном УВД, куда она являлась уже не в куцем халатике, а в хорошеньком платьице, обнажавшем отнюдь не покрытые мурашками коленки, а стройные, длинные ножки. Белокурые волосы до плеч обрамляли ее чистое, как пасхальное яичко, свежее личико с поразительно ясными, ничем не замутненными глазами. Поздняков влюбился в Ларису отчаянно, до полного самоотречения, а ведь считал себя тогда вполне обстрелянным по женской части и даже слыл в кругу приятелей удачливым ходоком. Просто в те времена это была не женщина, а сгусток космической энергии, именно космической, потому что ни одно земное существо или иная материальная субстанция не могли сочетать в себе столько разнополюсных и даже взаимоотталкивающих качеств. Впрочем, нечто космическое, как предполагал Поздняков, присутствовало в ней и до сих пор.

В конце концов дело о смерти гражданина Рунцевича Г. С. было закрыто за отсутствием состава преступления, а отношения Позднякова и Ларисы приобрели весьма недвусмысленный характер и зашли так далеко, что они даже подали заявление в загс. А дальше шилось белое платье, а счастливый жених добыл себе по заветному блату черный костюм-тройку импортного производства. Милицейское начальство грозилось вручить молодым сразу после регистрации ключи от отдельной квартиры, но вот незадача — вероломная невеста упорхнула чуть ли не из-под венца. Укатила в Сибирь с группой писателей в так называемую творческую командировку, уже постфактум прислала коротенькое невразумительное письмецо, в котором именовала свое вероломство благоразумием, поскольку у них бы все равно ничего не получилось. С горя Поздняков пил целую неделю. Сначала он ее ненавидел, потом искал скрытые причины случившегося, вспоминал встречи и разговоры, стараясь вычислить то самое опрометчиво сказанное им слово, что отвратило от него Ларису. Потом, когда она вернулась в Москву, долго надоедал ей, подкарауливая у Литинститута. Она страдальчески морщила чистый лобик и говорила:

— Поздняков, милый, ну все, все. Пойми ты это, наконец, и живи своей жизнью.

Он же, в недавнем прошлом ходок и сердцеед, пытался разгадать в ее ясных, радостных глазах какую-нибудь загадку.

А время шло себе и шло, Поздняков постепенно не то чтобы смирялся, скорее привыкал к своей боли, пытался, как мог, жить своей жизнью, издали продолжая следить за жизнью Ларисы, складывавшейся по всем внешним признакам более чем удачно. Очень скоро она вышла замуж за знаменитого легкоатлета — олимпийского чемпиона Михаила Ковтуна, широкая белозубая улыбка которого не сходила со страниц газет и с экранов телевизоров, вызывая у ревнивца Позднякова зубовный скрежет. Потом он увидел в книжном магазине ее первую, скромно изданную повесть. Лариса бесхитростно, как и в жизни, улыбалась с титульного листа. Под ее фотографией помещалось похвальное слово начинающему автору за подписью одного из маститых. Книжку Поздняков, конечно, купил, положив начало уже довольно обширной библиотеке, занимающей две полки в шкафу, где ныне собрано все, написанное известной писательницей Ларисой Кривцовой.

С легкоатлетом Лариса прожила лет пять. В хронологическом порядке это выглядело так: замужество, первая книжка, потом вторая, затем серьезная травма у Ковтуна — он повредил коленную чашечку и перестал участвовать в соревнованиях. Исчезла его победная олимпийская улыбка со страниц газет, пошли слухи о его страшных запоях и, наконец, об их с Ларисой разводе. Позднякова как раз перевели в Москву — его служебное рвение, которым он пытался заглушить сердечную боль, начальство заметило и оценило по заслугам. Но он даже смел тешить себя надеждами на возобновление отношений с Ларисой. Не очень-то талантливо он организовал как бы случайную встречу с ней возле редакции какого-то журнала, в котором она регулярно печаталась. Лариса обрадовалась, кинулась ему на шею, защебетала: «Поздняков, миленький!» Дала ему свой телефон, взяла с него обещание не пропадать (как будто он куда-то пропадал), но дальше звонков и редких чисто дружеских свиданий дело не пошло.

Когда Лариса вышла замуж во второй раз, в Позднякове ни с того ни с сего заговорило пресловутое чувство собственного достоинства, и он очертя голову женился. Из этого скороспелого брака, разумеется, ничего путного не вышло. Вроде бы и женщина была хорошая, порядочная, хозяйственная, избаловавшая его вареньями и соленьями, а ему все было что-то не так и не этак. Может, потому, что он с самого начала рассматривал свою семейную жизнь в качестве своего рода ответа Ларисе? В общем, вскорости у него с женой жизнь пошла наперекосяк, а последней каплей в этой чаше отчаяния оказалась случайно брошенная экономной благоверной, упорно копившей деньги на машину, фраза:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});