Солярис - Лиа Фэ

белоснежные дверцы, как мне на голову чуть не вывалилась стопка свежевыглаженной одежды. Глаза распахнулись от удивления, а руки в последний момент подхватили внушительную кипу. Я раздраженно вздохнула.

— Вот же сестрёнка! Та еще помощница.

Если бы не моя хорошая реакция, то пришлось бы собирать все вещи с пола. На это ушло бы минут десять, не меньше, а мне сегодня никак нельзя было опаздывать.

Опустив отутюженную стопку в сторону и постепенно вернув вещи на место, я окинула свой гардероб придирчивым взглядом. Да уж, тусклее и мешковатее одежда только у готов. Впрочем, меня это вполне устраивало. Руки сами собой потянулись к излюбленным черным джинсам, в дополнение к которым были выбраны черный топ и тёмно-зелёный свитер. Я мигом скинула с себя пижаму и натянула выбранные вещи, оставался лишь лёгкий макияж.

С косметичкой я подружилась не так давно. Но не потому, что мама в своё время не научила дочь пользоваться подводкой, просто пока все мои одноклассницы тащились от поп-звёзд и красились как в модных журналах, я читала. Книги мне всегда были больше по душе, чем видеоклипы и девичники у подруг. Зато Лине, в отличие от меня, всегда удавалось совмещать миры модниц и книголюбов, чему я, честно признаться, немного завидовала. И всё же мне были чужды все эти девчачьи штучки, пока… Пока я не влюбилась.

Это произошло два года назад, когда ко мне в душу запал один парень, даже не знавший о моём существовании. К сожалению, я была не единственной девушкой, влюбившейся в него по уши. Ох, далеко не единственной.

Тихий смешок слетел с моих губ, когда я вспомнила те времена.

Тогда я вполне могла смириться с тем, что он никогда обо мне не узнает и просто остаться такой, какая есть. А могла попытаться изменить что-то, стать лучшей версией себя и попробовать обратить на себя его внимание. Переходный возраст — тот самый период, когда ты особо подвержен любому влиянию. Когда моё сердце заняла любовь, перед глазами вспыхнули слова, подслушанные в одном ток-шоу: «Никто с первого взгляда не влюбится в твой богатый внутренний мир».

Это была громкая фраза, но, даже спустя годы, я не могла не признать её правоты. Ведь, в конечном счёте, это помогло мне стать лучше. Пусть и не в привычном большинству смысле. Ведомая лишь упрямством и воодушевлением, я и решилась с головой окунуться в девчачий мир.

В этом мне отлично помогла лучшая подруга. И хоть Лине не удалось избавить мой гардероб от многочисленных свитеров и огромных футболок, она привила мне любовь к косметике и научила красиво укладывать волосы. К слову, это привело к успеху, тот самый парень заметил меня. Через какое-то время мы начали встречаться, но в конце концов разошлись. Я вновь встряхнула головой, отгоняя ненужные мысли, об этом мне точно не хотелось сейчас думать.

Быстро подкрасив ресницы и щёки, я намазала губы вишнёвым бальзамом и в довершение образа нанесла на запястья любимым цветочный аромат, не забыв напоследок улыбнуться своему отражению. Всё вместе выглядело вполне неплохо. Сумка, балетки и я готова.

Мне не терпелось скорее выбежать из дома, так что я без раздумий схватила свой любимый рюкзак и поспешила на первый этаж.

— Мила, ты уже встала? — с кухни донёсся мамин ласковый голос.

Я остановилась как вкопанная. Не стоило сбегать, не сказав родным ни слова. Несколько секунд я медлила, а затем ноги сами понесли меня на кухню.

— Конечно, мам, — натянуто улыбнулась я, облокачиваясь на дверной косяк. — Во-первых, я не Арина — спать до обеда. А во-вторых, ты что забыла, что сегодня возвращается Лина?

— Такое забудешь, — в ответ фыркнула она. — Ты же мне все уши прожужжала. Садись за стол, я сделаю завтрак.

На этот раз моя улыбка была от всей души. Сегодня у мамы оказалось хорошее настроение. К сожалению, данное явление с каждым годом можно было лицезреть всё реже.

Когда папа стал частить с командировками, мама сильно изменилась. Поначалу это было незаметно, ведь она по-прежнему ходила в свой любимый фитнесс клуб или встречалась с подругами на воскресных собраниях. Позже я заметила, что она стала брать на себя всё больше обязанностей, начала всё чаще проводить время вне дома. Словно пытаясь заполнить супружескую пустоту заботами о других. Но хуже всего становилось, когда её гиперактивность сменялась приступами меланхолии. Тогда мама могла сутками сидеть в своей комнате, толком не выбираясь из постели.

Не знаю, замечала ли это Арина, но я — да, поэтому старалась всё реже лезть к матери со своими проблемами и переживаниями. Я знала, как трудно и одиноко ей без папы, поэтому не смела возлагать на неё еще и собственные тревоги.

Однако иногда случались дни, когда мама была в прекрасном расположении духа. Это было похоже на тёплое солнечное утро, грянувшее во время суровой и серой зимы. И я была безмерно рада, что, несмотря на папину двухдневную задержку, на материнском лице сегодня сияет улыбка.

Только вот её хорошее настроение, никак не могло оправдать моё опоздание. Опустив взгляд в пол, я покачала головой.

— Прости, мам, но я опаздываю. Мы с Линой позавтракаем в нашем месте.

— Хотя бы кофе возьми, — предложила мать, коварно сверкнув глазами.

Я держала оборону не более трёх секунд.

— Возьму, — закусив губу, простонала я. Ну что за женщина! Она знала чем меня подкупить. От кофе, тем более с собой, я никогда не отказывалась.

Через секунду раздалось жужжание кофемолки, затем послышался звук льющегося кипятка. Наконец мама протянула мне ароматную жидкость и спросила:

— Ты ничего не забыла? Ключи, проездной, кошелек…

— Мам, — моя ладонь вскинулась в предупредительном жесте — ну конечно нет. Я же не маленькая.

— Ну конечно, — передразнила она меня. — Я просто забочусь.

— Спасибо, я ценю это, правда, — пролепетала я, возвращаясь в прихожую и натягивая кеды.

— Ладно, всё, хватит болтать, иди поцелуй маму и беги уже по делам.

Я засмеялась, быстро чмокнула маму в щёку и выскочила за дверь. Этот маленький обычай прощания завёлся у нас очень давно, когда я была еще маленькой. Мама и папа всегда целовали меня с сестрой на прощание перед уходом в школу или погулять. Точнее, раньше всегда целовали, теперь это происходило гораздо реже. И не потому, что мне было уже семнадцать, а Арине — четырнадцать. Просто и мы, и родители, немного изменились.

Спустившись по ступенькам крыльца, я сделала большой глоток кофе и отправилась к месту встречи.

Несмотря на яркое солнце, объявшее своим светом весь Солярис,