Полдень, XXI век (март 2011) - Коллектив авторов

– Да не чертова, а самая обычная. Ну пошли, пошли, работы-то непочатый край…

Шаталов все еще не понимал, зачем он все это делает, работа казалась бессмысленной, глупой, изнуряющей, как будто высасывала из человека все силы. Он еще надеялся, что это какой-то розыгрыш, что его снимает скрытая камера и его будут показывать по центральным каналам – потому что какой смысл делать что-то, если тебя не показывают по центральным каналам? Шаталов ждал чуда, чуда не происходило, и когда он нес тяжелые мешки с мукой, ничего не происходило, и когда старик велел месить тесто, чуда не произошло.

– Вот так, теперь в печь их давай суй, – приказал дед, – вот хорошо, теперь и отдохнуть можно, и подремать чуток, только ты меня через полчаса разбуди, непременно разбуди, слышь?

– Обязательно, – кивнул Шаталов, но старик уже захрапел на лавке, вытянувшись во весь рост. Шаталов оглядел дом, нашел электрическую розетку, воткнул ноутбук, удивился, что здесь, в заброшенном доме, есть электричество, зашел в Интернет, потому что хотел узнать новости. Новостей за прошедшую неделю накопилось много, он узнал, что Игрек успел стать популярным режиссером и снять три фильма, а другой одноклассник написал книгу, которая стала бестселлером и которую одобрил сам Лукьяненко. Третий работал в модном проекте, параллельно учился в двух институтах и в свободное время прыгал с парашютом. Ни фига себе, сказал я себе… Четвертый… пятый… десятый… Шаталов с досадой захлопнул ноутбук, испуганно огляделся – к счастью, старик не проснулся.

Жизнь казалась праздником, на который не пригласили только Шаталова: указали на ворота, выставили за дверь. А ты, брат, не такой, как все, а ты хуже всех, они смогли, поступили, засветились – а ты нет, нет… Шаталов заскрипел зубами, посмотрел на часы, спохватился, бросился к печи, по ходу дела расталкивая старика.

– Что, время подошло… – сказал дед, – а, спасибо, пошли, пошли, вынимай противень, да осторожнее, горячий же! Вот так, так, держи… Все, ставь на стол, дай им поостынуть… Вот и вся наша работа, брат, а ничего, хорошо ты с ней справился.

– А что… это такое?

– Как что? Ну ты даешь, парень. Это же хлеб. Хлеб, хлеб, видел когда-нибудь хлеб?

– Видел.

– Ну вот, мы его здесь делаем.

– Вот так… из земли… растет… хлеб?

– Ну да, а ты что думал, хлеб на деревьях растет или с неба падает, как манна небесная? Да не скажи, вот он, хлеб-то, так и получается… Ну-ка, попробуй, – старик разрезал душистый каравай пополам, начал кромсать ломтями, краюшку протянул Шаталову, Шаталов понюхал краюшку, надкусил.

– Не фига себе, сказал я себе. а ведь вкусно… Знаете, а в магазинах хлеб совсем не такой, он там пресный какой-то… сухой…

– Ну да, он же там залежался, бедный… Нет, брат, если хочешь настоящего хлеба попробовать, то это только к нам…

Шаталов еще раз посмотрел на каравай хлеба – это было не кино, и не шоу-бизнес, и не рекламное объявление, этот хлеб нельзя было записать на кассету или положить в банк, но это было что-то необычайное и чудесное, о чем хотелось снимать фильмы и писать в газетах…

– Ну давай, давай, пошевеливайся, день-то поджимает уже, а у нас еще только пол-Сибири распахано, – ворчал дед, спеша за плугом, сеял зерно, на этот раз это была какая-то не то пшеница, не то овес, Шаталов до сих пор не знал, хотя пахал уже три года.

– А может, хватит уже? – взмолился Шаталов, когда они миновали очередной меридиан.

– Да какое там хватит, день-то еще светится, так надо бы допахать, немножко же осталось. Н-н-о-о!

Шаталов уже знал, что «немножко» означает километров пятьсот, не меньше, и проклятый дед выжмет-таки из меня последние силы, распашет и засеет сегодня все поля в Сибири, какие тут только есть. Россия лежала перед Шаталовым, большая, бескрайняя, теперь для Шаталова как будто не существовало в России городов – только поля, поля и поля. А завтра будет Дальний Восток, а послезавтра на Русской равнине поспеет хлеб, пора будет убирать, молотить, у меня опять все руки будут в кровавых мозолях… Мимо прогромыхал поезд, в вагонах слышались голоса, кто-то орал песню, из открытого окна вылетела пустая пачка из-под сигарет, взмыла на ветру, упала в землю.

– Вот что делают, сволочи… – разозлился старик, – в землю бросают, а ведь это же хлеб… они и не знают, откуда хлеб берется, думают, с неба падает, вот как ты думал…

– Да не думал я так вовсе, – смутился Шаталов, – ты не бойся, это они сейчас все в Самару из Сибири едут, там кастинг, «Фабрика звезд». Так что вся эта галиматья еще на неделю, а потом поутихнет все.

– Жди, поутихнет оно, тут не одно, так другое, – огрызнулся дед, – ну давай, давай, жми на соху, пошел, пошел, что ждем-то?

– Ни фига себе, сказал я себе, – прошептал Шаталов, когда дошел до конца Сибири, – это же с ума сойти можно, все время так пахать…

– Ну а ты что хочешь, кто еще вспашет, ежели не мы? Или ты из городов людей приведешь? Бросайте мол, офисы, люди добрые, идите поле пахать!

– А ты всегда его один пахал?

– Отчего же всегда… Тут раньше знаешь сколько мужиков было? Вот, деревни вдоль железных дорог видал? Так раньше там все сплошь люди жили, крепкие были мужики, каждая деревня свое поле пахала. А потом стали уходить из деревень, все на эти ваши на кастинги или куда там… А поля-то пахать надо, вот мы и пахали… за себя, за того парня, за всю деревню… Потом я остался, да два брата мои, да отец наш. Отец умер, братья в какую-то там Рязань-Казань подались, на юристов учиться… Вот, теперь один пашу… Ну все, все, вынимай соху, домой пошли, еще хлеб испечь надо, завтра закупщики придут, что мы им скажем?

Шаталов вытащил соху из влажной душистой земли, стряхнул черные комья, остановился на краю поля.

– Ну что, парень, совсем выдохся? – старик тихонько толкнул Шаталова, – пошли, пошли, время-то поджимает…

– Ты извини, дед, – Шаталов смутился, – я… я давно сказать тебе хотел…

– Что сказать? Приболел, что ли?

– Да нет… Ухожу я от тебя. Там сейчас в городах новые кастинги для сценаристов, так грех свой шанс упускать. Ты уж без меня тут как-нибудь.

– Да как без тебя? – старик всполошился, затряс белой бородой, с которой падали пучки соломы, – не, парень, ты погоди уезжать, вот замену тебе найдем, тогда и катись ко всем… на все четыре стороны.

– Да нет, дед, где ее замену-то взять, а мне сейчас ехать надо. Ты не волнуйся, я как в городах окажусь, поищу тебе кого-нибудь, мало ли там безработных… – Шаталов смутился, почувствовал, что краснеет, – ну все, вон поезд мой подъезжает, я билет-то еще вчера купил… Бывай, дед, не поминай лихом.

– Да ты куда намылился, чертенок ты эдакий? – старик шагнул вперед, как будто хотел преградить Шаталову дорогу, – ты хоть понимаешь, что я без тебя тут и не вспашу ничего? Ты хоть чуешь, что силы у меня уже не те… Ты хоть понял, что я без тебя никуда? Нет, ты это брось, вот замену тебе найдем, там и иди… А сейчас никуда я тебя не пущу, ишь чего задумал…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});