Танец Лилит - Гордей Дмитриевич Кузьмин

всё различие.

– Вкусная помада? – спросила она после поцелуя, погладив парня по скулам, а после вновь поцеловала, улыбнулась, а после обняла так крепко, прошептав: – Я рада, что мы с тобой познакомились! Давай теперь будем вместе? Всегда будем вместе.

Даниэль посмотрел на неё, погладил волосы, а после поцеловал, проговорив: – Я с удовольствием. Наконец-то теперь не буду одинок. Теперь в моей жизни будет спутник. – он ангельски улыбался, пока он думал: «Наконец-то я не буду одинок, наконец-то я не буду сходить с ума, буду смотреть на неё по утрам, дням и вечерам, а может и на эти балы перестану ходить!» И тут подул ледяной ветер, сковавший его тело, но они целовались пока обнимали друг друга, пока наслаждались телами друг друга. Лилит прошептала незаметно: – Теперь мы навсегда будем вместе…

Она взяла Даниэля за руку, повела его внутрь здания, где тускло, как ни в чем не бывало, горел свет. Пара вошла вглубь этого лабиринта, дева остановилась, приблизилась к Даниэлю. Тот вопросил: – Что тако… – но не успел закончить, как почувствовал спиной зеркало, как почувствовал руки на своих ключицах. Он улыбался, пока девушка краснела слегка.

– Не смотри на меня! – проговорила она, пока расстегивала его черную рубашку.

Даниэль наслаждался процессом, даже не заметив, как потух свет, а Лилит исчезла, как ни в чем не бывало. И он вновь остался один в этой кромешной тьме. – Что происходит?… – молвил он, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь, но вдруг лабиринт наполнил светодиодный свет, озарив тьму своим фиолетовым свечением. А затем голос: – Найди меня. – молвил зловещий женский голосок.

– Лилит? – спросил он, проходя далее по лабиринту. Вдруг раздался щелчок, а отражения в зеркалах обратились в миры другие. Пропали отражения, обратившись в иное нечто. Тут был рай, тут был ад, кровавые моря и война, темнота и свет… Здесь было абсолютно все миры, все отражения. А впереди, где не было зеркал стояла эта дама, устремляя взгляд в неизведанную пустоту.

И вдруг ему вспомнился её прекрасный танец, и это чувство… Будто наступает конец.

Она немного шевельнулась, а позже обернулась. – Ужас, не правда ли? – обратилась она к нему.

Не спешил он отвечать, ибо просто не знал, просто не мог ответить.

– Это всё посмертие. Иллюзорные миры, придуманные человеком. Это призма, сквозь которую смотрит смертный. – она окончательно озарила своим ликом чистоты и красоты, лишив Даниэля оков, удалая разум в слова её. – А есть точка, которая соединяет миры посмертия и жизни. Эта точка имеет название «смерть». – промолвила она, отходя в сторону одного из зеркал.

– Что ты хочешь? – спросил вдруг он, немного оцепенев.

Девушка ехидно усмехнулась. – Сверши касание смерти. Было ведь тебе интересно это чувство.

– Касание смерти? – уточнил Даниэль, убеждённый в том, что слышал это однажды, но не мог вспомнить где.

– Да, неужели ты забыл? Каждый раз, будучи здесь, ты задаёшь один и тот же вопрос. Коснувшись её, ты утеряешь жизнь, перейдешь в мир посмертия, ощутив точку смерти.

Он подошёл сперва к ней, позже двинулся чуть дальше. Пред ним выстроилась тьма. Но нет, это была не она, во тьме присутствует свет, а здесь… Будто вовсе ничего, абсолютная пустота. Не буду врать, он ожидал почувствовать холод или страх, но ничего… Никогда Даниэль не чувствовал этого. Мысли в тот миг тоже исчезли, а взор был устремлён лишь в эту чёртову точку. Его руки потянулись к ней. И это свершилось… Юнец почувствовал ничто. Юнец почувствовал, что ничего не почувствовал. НИЧЕГО.

Он резко подскочил с кровати, осматриваясь по сторонам. Не помнил тогда ничего, да и попытки вспомнить были тщетны. Будто… да, именно пустота была в моей голове. И он чувствовал, что нет чего-то, но чувствовал, а значит это было! И когда понял, что есть хоть что-то, его сердце и душа успокоились. Даниэль вспоминал девушку, вспоминал всё, но касание смерти… не мог вспомнить, ничего не мог вспомнить, лишь эту пустоту. И тогда вслух произнёс: – Смерть – это отрезок бесконечности.

И тогда задумался ещё сильнее. «Если та точка была смертью, то и бесконечность – это пустота, ничто в истинном её воплощении.»

И отныне боле волновал вопрос не смерти, а жизни, вопрос конечности… «Что же такое конечность в бесконечности?… Тот же отрезок, как и смерть? Или что-то другое? Что-то такое, что не является бесконечностью. А смерть в конечности – это… соприкосновение конечностей и бесконечностей?… И как конец может обрести бесконечность после смерти…»

Как-то раз, после этого, Даниэль нашёл старинный альбом, желая вспомнить маму, как она выглядела. Найдя, он открыл альбом, принялся рассматривать фотографии. И уже где-то под конец, ронял, что узнал её… Это была Лилит…

Той девушкой была его мать. И в миг осознания он понял всё. Но не понял одного: «Умер ли я…»