О русских детях в окружении мигрантов … Свои среди чужих - Изяслав Адливанкин

Можно привести некоторые примеры из опыта Душепопечительского Центра, в котором я работаю. К нам обращаются многие быстро поседевшие родители по причине участия их детей-подростков в разного рода фашиствующих молодежных группах. Где в основе их явной невменяемости, как правило, лежит ярый антисемитизм. На недоумение родителей: «почему так произошло?» после нескольких вопросов находится очень простой и логичный ответ: потому что в их русских семьях по любому поводу обыденно обсуждалась известным образом жизнь евреев. И детская душа в итоге трансформировала эту «обыденность» в обыкновенный фашизм. Логично. Нелогично было бы, если бы этого не случилось. При этом «дитя», вступив в «организацию», немедленно переносит свое «национальное рвение» уже на всех «нерусских», а в основном на выходцев с Кавказа и исламских регионов. Так же имеет место и обратный процесс: остро поставленный фатальными условиями национальный вопрос, порождающий ту или иную неприязнь, проецируется в дальнейшем уже не только на приезжих, к примеру, с Кавказа - это становится определенным принципом жизни в человеческом обществе. Разрушительным - для самого этого общества.

Нужно ясно понять: в подростковой среде нет никакого умеренного или «традиционного» ислама - здесь он исключительно радикальный, пусть и «по-детски». Что более откровенно и болезненно, чем «по-взрослому», это заложено в естественных свойствах детско-подростковой психики.                                                     

Для нерелигиозных детей, попадающих в атмосферу религиозной агрессии, проблема даже более злокачественна, чем для религиозных, православных, в частности. Играет роль, во-первых, разный духовный иммунитет, во-вторых, в сознании религиозных этому противостоянию находится обоснование и логика ищет определенные выходы, а у атеистически воспитанных подростков фатальная неразрешимость этой атмосферы неизбежно формирует аномалии личностного плана.

Прозелитизм радикального ислама наиболее эффективно действует там, где человек поставлен в фатальные условия тесного сосуществования. В обществе - это армия, тюрьма и... школа. Касательно армии в некоторых регионах ставится вопрос о решении не призывать лиц из «южных регионов», чтобы не превратить службу русских парней в кошмар. Более того, в комендатуры поступает масса заявлений о призыве на службу от мигрантов с Северного Кавказа, в основном. Парадокс? Нет, выверенная стратегия, хотя и крайне грубо реализуемая.

В тюрьмах идет системная массовая работа по обращению уголовных элементов в радикальный ислам, чем крайне обеспокоены пенитенциарные органы. Радикальные исламисты создали в тюремной сфере так называемые «джамааты» и «организовали процесс преступления и наказания» таким образом, чтобы в тюрьмы попадали спецы ваххабитов по вербовке. Тоже парадокс? Нет, та же стратегия. Нужны войны.

Относительно школы в этом аспекте вопрос никто и не ставит, но он особый. Здесь своя особая же стратегия, которая учитывает вполне естественное течение событий. Во взрослом социуме условия общения разных мультикультурных групп продиктованы определенными социальными законами, и при этом есть возможность избежать постоянного контакта, потому межэтнические и иные разногласия не проявляют себя в полной мере. Но в школьном сообществе не действуют «взрослые» социальные законы, а в тупиках тесного общения вскрывается даже латентно существующая агрессия. Конечно, это актуально и для иных учебных заведений, но чем старше ребенок, тем он свободнее и это дает ему возможность избежать нежелательного общения, а «школьное расписание» не оставляет никаких шансов.

Так, к счастью, пока не везде, но в лучшем варианте, выросший в такой ситуации человек будет просто стремиться при первой возможности уехать куда-нибудь подальше. Точно так же, как сегодня в уже «мирной» Чечне русское население однозначно вынуждено покинуть страну, благодаря этому «миру» имея лишь возможность сделать это как-то цивилизованно; как в солнечной Абхазии после избавления ее Россией от грузинского геноцида русские сидят на чемоданах, так и в городах русского Севера русские дети, принужденные к сосуществованию с гиперактивным «юго-восточным» сообществом, благодаря аналогичному «миру» будут всего лишь ожидать скорейшего окончания школы. А пока этот каждодневный процесс в корне уничтожает и то доброе, что еще благодаря усилию многих талантливых людей способно дать образование.

Между русскими подростками и детьми из исламских семей колоссальная разница в смысле определенной приспосабливаемости к окружающим условиям. Многие семьи мигрантов приехали из зон конфликтов, в которых сформировалась в прямом смысле «военная ментальность» переживших их подростков, возникли глубинные механизмы адаптации к самым разным формам агрессии - что совершенно отсутствует у русского населения, особенно юного. Дети быстро взрослеют на войне и далеко не в лучшем смысле. Конфликты, о которых мы знаем, в основном происходили на межэтнической почве, и, естественно, что это стало в целом крайне обостренной темой в ментальности исламских подростков. Что для коренных россиян вообще никогда не было проблемой.

В целом остро резонирующая на национальную проблему специфика восточного мышления происходит из большой скученности на небольшом географическом пространстве разных этносов и их модификаций, как, к примеру, на Кавказе, где проживает более 50-ти этнических групп. Сейчас эта «специфика» перенесена в традиционно русские регионы и если данная тема фатально встала перед личностью, для которой она принципиально нова, то это наиболее разрушительно, так как не существует совершенно никакого опыта ее разрешения.

Свою роль играет фактор самого семейного уклада жизни этих народов - многодетных семей, где с раннего детства развивается определенная конкурентоспособность личности, в отличие от обычно единственного ребенка в русской семье, выросшего частью в тепличных условиях, частью - и, увы, большей - в «неблагополучных» семьях. О предпринимательских способностях восточной личности нечего и говорить - это хорошо известно.

Плюс элементарный криминалитет: возрастной ценз русских подростков, способных участвовать в организованных криминальных группировках, на порядок ниже, чем в группировках исламского толка.

Девочки-подростки откровенно рассказывали мне, что приходя в школу, они снимают нательные крестики (если одежда такая, что они видны), чтобы не подвергнуться осмеянию со стороны своих исламских однокашников. Но это безобидное «осмеяние» имеет корнем ярую ненависть «взрослых» радикалов - здесь возраст хоть и обнажает подноготную, но и смягчает ее. Хотя думается - последнее все же лишь благодаря условиям российской школы.

Дети обычно молчат по поводу своих школьных проблем, в целом даже не понимая их - это их мир, в котором они родились и живут, и все в нем кажется им вполне естественным, пусть даже и неприятным. Но взрослые не должны молчать, если они, конечно, не утратили способность понимать проблемы детей...

 Вполне правомочно дать всей этой ситуации такую оценку: если ребенок, подросток, не имеет возможности реализовывать или естественно выражать свою этническую, культурную или религиозную принадлежность по причине страха перед какой-то постоянной угрозой, в итоге занимает пассивную позицию и это процесс долгий - это ведет к стиранию культурной и этнический самоидентификации личности. Если это процесс массовый и системный - он приводит к культурному самовырождению этноса. Что, по сути, имеет только одно название - ЭТНОЦИД.

 Но процессы, о которых идет речь - часть глобального противостояния. Это известная тактика, отработанная тысячелетиями: янычары были, как известно, выращенными в исламе детьми православных греков и славян. Можно без всякой метафоры утверждать, что в тихих, «упорядоченных» городах Сибири уже живут и действуют сотни таких «янычар» - молодых людей из русских семей, принявших радикальный ислам и яро ненавидящих своих бывших единоплеменников и некогда родную страну. Их число неизменно увеличивается, ибо именно на них сделана политическая ставка...

 Злокачественный приоритет молодежи

На наших глазах практически во всех регионах мира вспыхивают социально-политические конфликты, превалирующей основой которых являются разного рода молодежные бунты. Данную форму активности современной молодежи нужно особо отметить. При этом в европейских странах это в основном эмигрантская молодежь - не сами эмигранты, а уже родившееся в эмиграции поколение. И в абсолютном большинстве речь идет о выходцах из арабских стран. Это одна из причин того, что лидеры ведущих европейских держав теперь в один голос заговорили о крахе политики «мультикультурализма».