Игрушка в наследство - Михаил Тульский

раза два или три, по-моему, — сказал Стас, тоже закуривая.

— А вы не знаете от чего она умерла?

Стас пожал плечами.

— Не знаю. Сказали, что умерла во сне. Приехала с дачи, позвонила матери, они поговорили, тетя Тамара легла спать, а утром просто не проснулась. Говорят, что, когда умирают во сне, то это легкая смерть. М-да…

Стас вспомнил похороны тети Тамары; его тогда поразило выражение лица покойной маминой тети — испуганное. Неужели кукла и к ней приходила? Хотя тетя Тамара всегда на сердце жаловалась… Тут однозначно сказать, конечно, нельзя. Может просто сердце во сне остановилось, такое часто бывает.

Стас закурил и спросил у Ольги Евгеньевны:

— Вы сказали, что ваш брат с женой погибли в автокатастрофе. Вы не знаете, как это произошло?

— Брат с женой возвращались от ее родителей на машине: они жили где-то в Калужской области, и, на абсолютно пустой дороге у моста через Оку, брат почему-то резко вывернул руль. Машина упала в воду. Брат погиб сразу, а его жена умерла чуть позже в машине «Скорой помощи» по дороге в больницу.

Врач рассказал потом мне, что когда ее укладывали на носилки, она все твердила, что на пустой дороге прямо перед ними возникла фигура девочки с куклой в руках. Чтобы избежать столкновения, брат и вывернул руль. Но дело все в том, что рядом с тем местом, где они разбились нет ни дач, ни какого другого населенного пункта, так что этой мифической девочке просто не откуда было взяться.

Стас снова невесело усмехнулся.

— Мистика какая-то, — заметил он, вдавливая окурок в пепельницу. — Сегодня ночью тоже черти чего творилось.

Он рассказал соседке о событиях прошедшей ночи.

— Правда не знаю, — добавил он в заключении. — Сон это был или на самом деле.

— Мой вам совет, Станислав, — сказала Ольга Евгеньевна, вставая. — Если вы знаете, где эта проклятая кукла лежит, то сожгите ее от греха подальше ко всем чертям.

— Думаете, дело в ней?

— Знаете, я человек не верующий, во все эти потусторонние дела вообще никогда не верила, ни в молодости, ни сейчас, но… понимаете, Стас, тут мне племянница покойная уже несколько ночей подряд снится, умоляет от куклы избавиться. Видать, неспокойно ей там, — Ольга Евгеньевна подняла глаза к потолку.

— Подождите, Ольга Евгеньевна, — Стас вскочил и направился к лестнице на чердак. — Давайте, я уж сразу, при вас ее сожгу.

Разбирая игрушки на чердаке, Стас внутренне уже готовился, к тому, что по всем правилам фильмов ужасов и мистических триллеров, которые он так любил смотреть, кукла должна обязательно исчезнуть, ан нет: вот она. Правда взгляд прежний, злобный.

Стас схватил куклу за шиворот платья, в которое она была одета, и стал спускаться вниз, держа игрушку спиной к себе. Так, чтобы не пересечься взглядом с этой таинственной игрушкой.

Ольга Евгеньевна, увидев куклу, поежилась и, несмотря на озвученные вслух принципы атеизма, перекрестилась, еле вымолвив:

— Господи… как человек смотрит.

— Где сжигать-то будем? — Стас, недовольно морщась, остановил духовный порыв соседки-атеистки.

— Там, за домом, кострище, есть, несите туда, а я спички и жидкость для розжига костра принесу, — с этими словами Ольга Евгеньевна скрылась в своем доме, а через минуту вышла, неся в руке пластмассовую бутылку с жидкостью для розжига костров и коробок спичек.

Стас бросил куклу на середину кострища и побрызгал на нее из бутылки, после чего зажег спичку и подпалил длинное платье, в которое была одета кукла.

Раздался страшный крик. Стас и Ольга Евгеньевна одновременно вздрогнули. Так кричит маленький ребенок, когда очень сильно испугается.

Стая ворон, до этого мирно сидевшая на заброшенной колокольне, которая располагалась рядом с дачным поселком, как по команде вспорхнула в небо и начала с безумным карканьем носиться над поселком.

Ольга с силой сдавила локоть Стаса и чуть слышно прошептала:

— Отлетела…

Вороны кружились над поселком, костер потихоньку начинал угасать. Ольга Евгеньевна закурила и спросила Стаса:

— Ну так чего с дачей-то делать будете? Продавать?

— Не знаю, пусть мать с отцом решают, — Стас, не отрываясь, смотрел на догорающий костер.

От куклы остался только фрагмент лица с глазом. Перед тем, как огонь поглотил и его, Стас заметил, что из глаза куклы медленно катится слеза. Вот тебе и игрушка в наследство, не ты с ней, а она с тобой играть будет. Причем на кону если и не жизнь, то психическое здоровье, что тоже существенно. Ладно, вроде всё на этом. Или не всё? Эта сущность, потусторонняя, которая в кукле жила по идее и вернуться может, ещё во что-нибудь вселиться, тут, на даче хлама подходящего избытком. А может и в человека, хотя ну на фиг такие теории, только себя накручивать на ночь глядя, и без того предыдущая ночка бессонной выдалась. Хотелось бы эту ночь поспать спокойно. А для того, чтобы спать спокойно, надо на ночь ужастик какой-нибудь посмотреть, для Стаса это всегда лучшим снотворным было. Конечно, если это ужастик на экране, а не в реальной жизни.