Новая кровь - Карина Вальц

древним, но раненым. Правый край покосился, внизу зияла дыра… в темноте казалось, что некий зверь отгрыз часть величественного камня, оставив следы неровных зубов. Днем наверняка все выглядит еще более страшно, со всеми этими ямами и разрушениями рядом. Ночь сглаживала многие недостатки.

В моей фантазии дворец выглядел иным.

Но был ли он таким когда-то?

Я не знала. Не помнила.

У меня были лишь фантазии, которые казались не настоящими воспоминаниями, а игрой воображения. В моей фантазии было много золота и блеска, вычурности, игристого вина и ярких нарядов, но внутри дворца я видела лишь белые стены. В моих покоях все было скупо и лишено засоряющих взор деталей. Дворец прочно ассоциировался с золотом, но это было ошибкой, поэтому не стоит слишком доверять воображению.

Оставив мучительные попытки вспомнить что-то новое, я побрела вперед.

Чем дальше шла, тем более пустой казалась местность, идти было все труднее. Камни под ногами крупнели и вскоре стали преграждать путь, я буквально продиралась вперед, пока не выдохлась и не присела в небольшую выемку, показавшуюся неплохим укрытием на время. Со стороны меня не увидеть… хотя кто меня тут может увидеть? Сплошная пустота. Дворец давно не видно, идти дальше в ночи нет смысла, только ноги переломаю. Я хотела попасть в город, посмотреть на улицы, вдохнуть запахи… вдруг там мои фантазии будут ближе к реальности? Может, в городе меня будет проще найти, я понимала этот риск, но… как не попробовать? Я человек без цели и памяти, мне некуда идти. Разве что в камнях сидеть, пока от голода не умру.

Так пусть для начала целью станет город.

А дальше, глядишь, появится новый вызов, подаренный свободой.

ГЛАВА 2. Город мертвых

Жить среди мертвых и жить на Мертвой Земле — понятия разные. Никто и не представлял, насколько.

Альтьер Дарлан. «Мертвоземье после войны: воспоминания очевидцев»

С рассветом я выбралась из укрытия и продолжила путь.

Желанная свобода подкидывала испытания, с непривычки разболелись ноги, руки… все тело. В своей тюрьме я просидела долго, еще дольше провела в беспамятстве. И еще Посмертье с неизвестным сроком… самое время признать, что забеги по серым пустотам — задачка не для вчерашней узницы, но упрямство заставляло двигаться дальше, терпеть боль и не обращать внимания на разбитые колени и кровь на ногах. Всеми этими «украшениями» я разжилась ночью, но как-то вскользь, даже не заметив, не почувствовав боли. Голова шла кругом от радости, в таких условиях любая боль остается на заднем плане.

Жаль, что радость поулеглась и на смену пришли иные чувства.

«Слабостью не впечатлить, уважение вызывает стойкость» — вспомнилось внезапно. Видимо, в прошлой жизни в умной книге вычитала. По рассказам Дарлана, я училась в университете и была хороша. Правда, он сразу добавил, что это вовсе не признак ума, задаваться не стоит. Но по мне, этот Дарлан попросту использовал мою беду с головой и насмехался.

Вспомнив об этом, я зашагала бодрее.

Стоило выбраться из долины серых камней, и показался город. Окутанный туманом и такой далекий, но это все же был город. Дворец белел слева, за ним высилось похожее здание, такое же острое и высокое. Дома помельче спускались с холма и пропадали внизу, темнея, превращаясь почти в черноту. Внезапно подумалось, что город выглядел пастью чудовища с острыми белыми зубами и темной начинкой. И я так рвусь оказаться внутри этой пасти…

Чтобы пройти дальше, пришлось забраться на холм. С него я увидела кое-что еще: за пастью чудовища скрывалась та самая стена, о которой рассказывал Дарлан. Я не сразу поняла, что это такое, издалека стена выглядела чем-то иным, темной цепью, простирающейся по серой пустоте, и цепь эта проглядывала даже сквозь туман. Она ныряла в него и вновь показывалась, и так насколько видели глаза. Дарлан рассказывал, что стена высока, так высока, что на нее не забраться человеку, поэтому я видела ее, находясь… не знаю, очень далеко. Возможно, до стены не добраться даже за день.

И почему-то она страшила намного больше города-пасти.

«Страх — повод идти вперед».

Страх мой не был обоснованным, стена далеко, да и вообще… с какой стати ее бояться? Но мурашки так и бежали от осознания монументальности постройки. Хотелось взглянуть на нее ближе, убедиться, что она настоящая. Настоящая и уродливая. Неправильная.

Впрочем, какое мне дело? У меня другая забота — заполнить пробелы, которые не захотел заполнить «добрый друг». Если я и впрямь альтьера (а зачем держать меня во дворце и кормить, если это не так?), известная и уважаемая, то мой уход в Посмертье кто-то должен помнить. Имя я знаю… если оно настоящее, конечно. Вроде на наглой лжи я никого не ловила, но… разве я бы смогла? С кашей в голове приходилось полагаться на интуицию, а она подсказывала на слово никому не верить. Игры разума с дырой в голове — то еще приключение.

Очень много вопросов, а я даже до города не добралась. Там тоже придется как-то выживать… возможно, перед побегом стоило подумать подольше, подготовиться. Стянуть что-нибудь у «доброго друга», чтобы позже продать и купить еду. При мысли о еде живот предательски скрутило. Свобода пахла замечательно, но только пахла, а не кормила. Кто ж мог предположить, что так все будет… я точно нет. О еде ни разу не вспомнила.

Вздохнув, я спустилась с холма и начала путь до города.

Мысли в голове роились всякие, но ввиду открывшихся обстоятельств в лице голода преобладала одна — я-таки «уважаемая и известная альтьера». Пожалуй, только такая личность могла позабыть об основных потребностях человека. Еда всегда была на моем столе, оттого не ценилась. Она была чем-то обыденным, о чем не стоит заботиться. Во мне нет страха умереть от голода, иначе я бы о таком задумалась инстинктивно… скорее всего. Дарлан не раз упоминал, что «говнистая натура» осталась со мной, стало быть, и остальные привычки могли сохраниться. Меня вела вперед забытая версия Иды, только и всего.

Жаль только, что эта Ида не умела выживать.

И терпеливо ждать подходящего случая.

Что ж, придется работать с чем есть. В этом есть даже что-то интересное, азарт, если угодно. Это хороший шанс проверить забытую Иду, стряхнуть с нее пыль и заставить действовать, как-то явить себя… мне. Казалось, старая Ида совсем рядом, стоит только протянуть руку, стереть туман с воспоминаний, и она появится. Посмертье тянет к земле, но это не продлится вечность?