В сиянии небесных сияющих - Ростислав Жуков

Лающие стены: зелёные и розовые сгустки краски, чёрные расходящиеся кверху столбы. Ты – островерхая ночь, ты – отвлечённый душ. Уплотнение, может быть, сгусток, цвет его – лиловый, но может быть красный, оранжевый, грязно-розовый, фиолетовый. Выворачивается чёрная петля, и тебе наконец удаётся выбраться в другую трубу. Новая труба такая же чёрная, как первая.

0.29. Закоченевший на транзитном мартовском ветру Капитон Варсонофьевич залезает в поданную электричку. Её подали всего за 4 минуты до отправления, но Капитон Варсонофьевич садится в неё один. Капитон Варсонофьевич один во всей электричке; внутри всё сотрясается и грохочет. Работают адские машины. Капитон Варсонофьевич садится.

0.33. Двери захлопнулись, электричка дёрнулась и ПОВОЛОКЛАСЬ. Капитон Варсонофьевич смотрит в окно: освещённый изнутри пустой вокзал уходит назад. Видно, что человек без определённого пола и возраста всё так же спит внутри. Из такого же желтокаменного, как вокзал, туалета доносится страшнейший грохот воды. Исчезают последние мутные огоньки Малой Вишеры. Внутри электрички всё сотрясается и грохочет – работают Адские Машины. Стёкла дребезжат. Треск + удар, воздушная волна – встречный поезд.

…Не хотите ли вишнёвого крема?

…Ты знаешь, что он умрёт снова, когда загорится мусор, что всё будет старым, что человек, умерший уже сегодня, никогда не узнает, что он боролся всю жизнь с пьяным ежом, и завтра ему умирать будет уже незачем.

Посмотри на людей, глаза которых залеплены соусом. А вон цитирующие. Эта категория людей пришла с пауком, и они ответят тебе на любой вопрос, но до тех пор, пока не загорится мусор. Когда загорится мусор, все они умрут.

Твоё лицо старое и усталое, и ты умрёшь на днях, то время как я буду ехать в Торфяное. Летом ты исчезнешь в корнях трав, ты затеряешься там. Ты развиваешься и возвышаешься, ты паришь под перевёрнутым ящиком. Ты и твоя конструкция – одно и то же.

Что же ты, дурак? Иди сюда, ты сделаешь себя фиолетовым или белым, не желаешь ли улизнуть? Видишь ящерицу? Она знакома всем, она двойная. Луна черна, и Земля видится из космоса чёрной. Иди сюда, я покажу тебе кое-что ещё: коричневый лист, расчерченный синими линиями, где…

0.47. Капитон Варсонофьевич, 70-летний врач-венеролог, видит на сиденье рядом с собой двойную ящерицу и понимает сразу, в чём же тут дело, потому что много нельзя узнать о том, о чём нельзя узнать вообще ничего.

Ты летаешь под перевёрнутым ящиком, ты стремишься к постоянному удвоению, и ты будешь стремиться к старой истине, забытой тобой, не зная закругляющегося пути. Я вижу тебя, я видел тебя, по крайней мере, я еду в Торфяное, может быть, ты скажешь, куда едешь ты? Пятиточечное движущееся отрывистыми толчками существо-вещество, спичечное пространство, разрушенная связь между скользкой стеной, уходящей вверх, бывшей уже чем-то раньше, и новой отделившейся от стены ящерицей. Придя, ты увидишь, что на самом-то деле там никого нет, что то же самое может повторяться сколько угодно раз, но не в том разноцветная мазня будет опять старой новостью коричневых разрушенных цветов.

1.17. Капитон Варсонофьевич прибыл в Чудово, и электричка продолжает свой путь в Торфяное без него.

Двойная ящерица выходит следом за ним.

К. В. Дерменгольм поправляет френч и оборачивается к ней.

– Ну что, здорово, – говорит двойная ящерица.

– Здорово, – отвечает Капитон Варсонофьевич Дерменгольм.

12 – 13 февраля 1986 года.

В автоматическом ночном пивном баре

Капитон Варсонофьевич Дерменгольм и Магуист Пенедонтович Лукьяппер пришли в ночной автоматический пивной бар «Туп» ночью. Там никого не было. Каменный пол был грязен и мокр. Пивные автоматы светились тусклыми оранжевыми огоньками. В углу сидел Показывающий Филин.

Удивившись присутствию Показывающего Филина, приятели налили себе по две кружки, бросив в щели дважды по 20 копеек.

– Вот я не понимаю, – сказал Магуист Пенедонтович, выпив полкружки, – с чего бы кому-то нужно было знать, что его нет именно в связи с тем, что он здесь.

– Я думаю, – отвечал Капитон Варсонофьевич, – что того, чего нет в связи с тем, что оно здесь, нет также и в связи с тем, что его нет нигде.

И в этот момент по потолку прошлёпала двойная ящерица, а изумрудно-голубые тени прошли обратно, и большой розовый ненастоящий Дядя Вася Щеглов с мыльного завода стал петь чувственный романс «Я начальник лесопилки», а ненастоящий голубой Дядя Петя Вашингтонов, сверкая ненастоящим голубым кумполом, стал подпрыгивать, сжиматься, растягиваться и собираться в складки, как гармошка, при этом он играл на аккордеоне, пел «Камаринскую» и танцевал вальс. Ритмически резво и задорно припрыгивая, по стенам и потолку пошли бесконечные ряды зелёных и фиолетовых манпюльдиков, потом появились шарапупы, шагающие в свинговом ритме. Люстра то исчезала, то появлялась и падала вниз, прошибая каменный пол, откуда сразу начинали вылезать и выбираться небольшие ненастоящие Дяди Пети Вашингтоновы, сверкая маленькими кумполами, но пол снова восстанавливался, становясь как был, и им это не удавалось, потом люстра падала вновь, снова начинали через дыру выбираться Дяди Пети Вашингтоновы, снова восстанавливался пол, и так продолжалось без конца. Троллейбусная дуга сгибалась и разгибалась, сыпались толстые мясистые плоды цурюка, на полу они начинали ритмически подпрыгивать и ползать туда-сюда, ненастоящий Дядя Вася Щеглов всё ещё пел, прижав к волосатой груди микрофон, отставив далеко в сторону правую руку, закатив глаза и вывалив язык, люстра всё падала, и маленькие ненастоящие Дяди Пети Вашингтоновы всё не могли выбраться, основной ненастоящий большой Дядя Петя играл на бубне и ездил на носороге, в углу возник красный глаз, и Дядя Петя Вашингтонов упал перед ним на колени и шёпотом по-английски возопил: «Красный глаз!! Красный глаз!! Как это здорово! Дайте мне ручку! Я запишу это красиво!!». Шарапупы в свинговом ритме зашагали к нему, протягивая ему вместо ручки живых чугунных Показывающих Филинов, ритмические манпюльдики всё шли и шли маршеобразно бесконечными рядами; Дядя Вася Щеглов допел наконец, сел на пол и стал подпрыгивать на заднице, грубо рыча, микрофон он съел и упал рылом в грязь; не следует забывать, что он был ненастоящий; ненастоящий Дядя Петя Вашингтонов взял микрофон и, сжимаясь и растягиваясь, как гармошка, закатив глаза, вывалив толстый язык и откинув в сторону руку, стал петь романс:

Ты бьёшь детей,Ты бьёшь детей,Я вижу тщетность мира и затей.Там, где просвет,Просвета нет,И жизнь темна, как чёрный туалет.Но красный глазПленяет нас,Иначе я давно залез бы в унитаз.Иди туда,Иди сюда,Всё в мире мерзость, гадость, тлен и ерунда.

Ненастоящий Дядя Петя Вашингтонов пел что-то ещё, наморщив лоб и с омерзением глядя куда-то в угол, сокращался, пыжился, прыгал и вываливал толстый чёрный язык, но уже почему-то ничего не было слышно. Наконец он упал мордой в густую грязь, и всё исчезло.

…Капитон Варсонофьевич и Магуист Пенедонтович по-прежнему стояли в ночном автоматическом пивном баре «Туп» с пивными кружками в руках. Допив по очередной кружке, они с удовлетворением поставили их на места и вышли на улицу. Было три часа ночи. Показывающего Филина в углу уже не было.

22 февраля 1986 года.

Город Новобубонск

Улыбка видна везде. Её видно даже сквозь полосы гашёной извести, видно сквозь воздух, сквозь прекрасное будущее, видно в цвете, видно в цветах, видно в цветной капусте. Её смывает косая пена, это пенится пиво, пенится мыло, пенится раздельное продуцирование. На носилках несут шахматные кроссворды, а отличия, горелые спички – они особенно важны уже сейчас, снова и везде.

Цветная капуста – это то же самое, что:

а) горелые спички

б) цветные кроссворды

в) цветы на асфальте и бетоне

г) цветные горелые спички

д) раздельное продуцирование

е) шелуха с хвоста носорога

ё) рогатые раздельные цветы

ж) негоции, инкции и филициндрии

з) гашёная известь

и) пиво

й) мыло

к) другое.

Гу-гу, гу-гу-гу…

Но тихо! Идёт раздельное продуцирование. Уже булькают затемнённые жидкости в колбочках и ретортах, уже гнездится в углах лаборатории загадочный сумрак, уже склонились над ретортами и пробирками красные круглые носы, уже написано на пожелтевшем листе бумаги прямыми чёрными буквами слово «редукция», уже прыгает в колбе в больших остроконечных очках тот, кому там нужно быть, уже затыкают большими чёрными пробками пробирки, уже выпал в самой большой колбе искомый серо-буро-малиновый осадок, а вот – на большой двери уже пишут мелом корявые буквы и цифры:

Простецкая аддескция

0,07% ± 0,002%

Вмерсириум срумпикс