От Орлеана до Танжера (Воспоминания о поездке в Пиренеи и Марокко) - Луи Буссенар

В это же время к комиссару полиции явился пастух, предложивший провести экспедиционный отряд к пещере, где скрываются какие-то бродяги и откуда уже два дня несутся душераздирающие крики.

Этот человек мог оказаться провокатором. Тщательно проверили его личность и пообещали: или щедрое вознаграждение в случае успеха дела, или пуля в лоб, если он заманит мстителей в ловушку.

Гору немедленно окружили, и охота на бандитов началась. Она была трудной, но недолгой. Провожатый очень уверенно провел военных через самые крутые скалы, что было под силу только опытным и бесстрашным горцам. В итоге они очутились на узеньком кольцевом карнизе, окаймлявшем скальную вершину. Под ногами зияла пропасть, внизу шумела река. Один человек смог бы успешно защищать этот проход от целого полка.

К счастью, уверенные в своей безопасности, негодяи не выставили дозорных. Со стороны пещеры карниз заслоняли заросли самшита и утесника.

- Это здесь! - прошептал проводник.

Охотники за людьми взяли оружие на изготовку, впереди идущий потихоньку раздвинул кусты и смело прыгнул в открывшийся грот.

- Сдавайтесь! - крикнул он зычно, и это усилило его голос.

Остальные солдаты последовали за первым. Захваченные во время сна, трабукары почти не сопротивлялись и быстро были скручены.

Стали искать юного Массо, но, увы, обнаружили только его труп, еще теплый, с девятью ножевыми ранами.

Пленение бандитов вызвало во всей округе вполне понятную бурную радость. Их дело рассматривалось в суде, восьмерых приговорили к смертной казни, и ее могли наблюдать жители как в Соре, так и в Перпиньяне.

Следствие обнаружило весьма печальные обстоятельства гибели несчастного юноши. Разбойники, оказывается, были обмануты их же сообщником, служившим связным. Он присваивал себе деньги мадам Массо и всякий раз говорил, что она отказывается платить.

- А вот и пещера трабукаров, - сказал мне Казальс, указывая ружьем на куст, пожелтевший от дождей и ветра и как бы инкрустированный в скалу на противоположной стороне ущелья.

Я невольно вздрогнул, мне почудилось сквозь неумолчный грохот хмурой реки отчаянные призывы последней жертвы трабукаров.

...Приближаемся к ферме Пла-Кастенье, расположенной на высоте 850 метров. Я уже говорил в связи с посещением водяной мельницы о первой тени, упавшей на восхитительный пиренейский пейзаж. При виде этой фермы тень сгустилась еще больше.

Вероятно, никогда не попадалась мне на глаза более откровенная нищета, да еще в сочетании с отталкивающей грязью. С виду дом с низкой крышей из некогда ярких рельефных кирпичей, поблекших под воздействием дождя и солнца, не лишен живописности. На рыжеватых, с коричневым оттенком стенках весело играют солнечные лучи.

Но какое разочарование, едва только ступаешь за ограду! Это какая-то топкая клоака, в которой непременно измараешься, пока добредешь до шаткой лесенки, ведущей в главную комнату, приподнятую над землей метра на два с половиной. Большие черные свиньи, громко хрюкая, вылущивают колосья маиса, с жадностью хрумкают перепачканные в грязи каштаны.

Грязь переносится на наших подметках и в эту комнату, более темную и задымленную, чем хижина угольщика. Замусоренный пол в ней никогда не подметается (не говорю уж - моется). Меблировка состоит из большого сундука, похожего на гроб, плохо отесанного ларя, лоснящегося от грязи, двух хромых стульев и грубо сколоченного массивного стола. Легионы пауков обосновались на стенах, покрытых вековым слоем копоти и сажи. В углу - куча сухого дрока*, служащего топливом для очага, откуда вырывается густой и едкий дым. Ветхая, неплотно пригнанная дверь болтается, готовая упасть, и, жалобно скрипя на своих ржавых петлях, хлопает при каждом порыве ветра. Окон в комнате нет, но есть большое отверстие в стене, которое закрывается ставнями на ночь или от холода. В углублении замечаю какое-то подобие кровати. Убогое ложе бедняков!

______________

* Дрок - род кустарников и полукустарников семейства бобовых.

Возле печки, весь окутанный дымом, дрожит столетний старец. Щетинистые брови, погасший взор, седая спутанная борода, пожелтевшие руки непрерывно перемешивают угли, покорное лицо труженика, чующего близкую смерть. Затем несколько розовощеких ребятишек, ужасно грязных, и их мать, бедное создание, страдающее базедовой болезнью. Они с любопытством уставились на нас. Мне почти стыдно за наше одеяние, представляющее такой разительный контраст с их лохмотьями, и сердце сжимается при виде гречишного хлеба, который не стали бы есть наши собаки.

Никто из этих обездоленных не понимает ни слова по-французски. Такого мне не встречалось даже в Гвиане. Там, по крайней мере, хижины у негров чисты и вигвамы краснокожих обладают примитивным комфортом. Пища обитателей девственных лесов обильна и разнообразна. Я могу спать под их кровом, делить с ними трапезу, обмениваться мыслями. А тут...

Итоги охоты плачевны. Я это предчувствовал. После бешеной погони удалось подбить зайца и двух розовых куропаток. Честь охотников из провинции Босе спасена.

II

Новые огорчения. - Погоня за пароходом. - Соревнование поезда и корабля. - Крупный проигрыш - крупные ставки. - Потомок пиратов. - Буря. Альхесирас*. - Танжер**.

______________

* Альхесирас - город на юге Испании, на берегу Средиземного моря.

** Танжер - город и порт в Марокко (Северная Африка).

Время торопит, и через несколько дней настает минута прощания с так сердечно предложенным мне домашним гостеприимством. Упряжка дилижанса бьет копытами и звенит колокольчиками. До свидания - и в дорогу!

Остановка в Перпиньяне - только для завтрака в обществе верного приятеля Д., префекта Восточных Пиренеев, и вот уже Пор-Вандр.

Здесь поджидает очень досадная "накладка". Доверившись справочнику, обещавшему все мыслимые гарантии, я прибыл в порт к трем часам пополудни в законной надежде взойти на корабль в пять. Агент Трансатлантической компании без труда развеял мое заблуждение: пароход отчалил десять часов назад!

Что делать? Глупо терять время в напрасных стенаниях. Пришло на ум, что пароход останавливается в Барселоне, затем в Грао, порту Валенсии*, и в Картахене** перед тем, как направиться к Орану, и что, воспользовавшись береговой железнодорожной линией, я выиграю в скорости и смогу догнать его в одном из этих трех пунктов. В любой другой стране мне бы это удалось. Но опасно полагаться на эти страдающие одышкой испанские поезда, ползущие, как мокрицы, по извилистым путям полуострова! Напрасно я проследовал без передышки через Барселону, Таррагону, Валенсию, Мурсию***, оставив позади более восьмисот километров, чтобы попасть в Картахену. Злой рок посмеялся надо мной. Трансатлантический лайнер отошел от причала полчаса назад.

______________

* Валенсия - историческая область на юго-востоке Испании, у Средиземного моря (главный город - Валенсия).

** Картахена - город в Мурсии (см. ниже).

*** Мурсия - историческая область на юго-востоке Испании, у Средиземного моря (главный город - Мурсия).

Думаю, что за все время моих путешествий ни разу не доводилось так чертыхаться!

Но, поскольку проклятиями не сдвинешь дело с места ни на миллиметр, решение принимается сразу. Как бы ни хотелось мне осмотреть Картахену, я немедленно отправляюсь на поиски судна, идущего в Оран. Если такого не сыщется, то - черт побери! - сам зафрахтую* корабль. Крупный проигрыш крупные ставки.

______________

* Зафрахтовать - нанять судно для перевозки груза.

Обращаюсь к начальнику порта, который безбожно коверкает французский, и объясняю ситуацию на еще более скверном кастильском.

В конце концов приходим к взаимопониманию. Он предлагает мне "Илиот", маленькое рыболовецкое суденышко с неполной палубой, с единственным парусом на высоченной мачте. Было бы неосторожностью пускаться в море на такой скорлупке.

- А хотите шхуну? - спрашивает он, указывая на трехмачтовый корабль с квадратными парусами, водоизмещением тонн на триста.

- Слишком велика, и капитан заломит бешеную цену.

- Месье предпочитает "фелук"?

- О да, согласен на фелюгу!*

______________

* Фелюга, фелука - небольшое парусное судно (промысловое).

- Хорошо! Вам повезло!

- Не может быть! Тогда это впервые после моего отъезда! Но объясните, почему повезло...

- Потому что "Санта Каталина" на рейде, и, если уговорите хозяина, у вас будет самый доблестный моряк нашего порта!

Он указал на небольшое судно, примерно восьмидесятитонное, пришвартованное к набережной.

Оставалось только перейти по висячему мостику, соединявшему корабль с набережной, и вот мы уже на борту. С первого взгляда восхитила подчеркнутая чистота маленького средиземноморского суденышка, редкостное явление для коммерческих кораблей, особенно для испанских. Юнга, лежавший на решетке, медные части которой сияли золотом, вскочил при нашем появлении и проводил в каюту капитана.