Жертвы времени (СИ) - Евгения Федорова

Да, я боялся Нижнего города, потому что мне не хотелось быть заколотым в грязной подворотне лишь за то, что на мне надеты дорогие ботинки из хорошей кожи. Ну, а уж связываться с жительницами грязных кварталов было опасно для здоровья не меньше, чем уйти на равнину без оружия и провианта. Здешняя леди с легкостью могла прирезать тебя даже по причине неосторожно брошенного слова. «Женщины помойки» — так звали их в пристойных кругах — никогда не терпели оскорблений и всегда знали, как отомстить.

— Не понимаю, что в этом плохого. К тому же девчонка хороша в постели, — поделился со мной Тони и взглянул лукаво, с легким вызовом, который толковался весьма однозначно.

«Развратник, — подумал я. — Ну уж нет! Мне этого не надобно!»

Я потер виски, ощутив жуткую усталость Подумал, что пора бы заканчивать с крепкой выпивкой. Все равно когда-нибудь придет время заняться делом, так почему бы не сейчас? До меня не раз доходили слухи, что в Среднем городе не хватает инженеров; друзья предлагали не зарывать талант художника, хотя я и не считал свое умение рисовать таким уж талантом. Найти работу на самом деле не проблема, но я постоянно отказывался, потому что каждый мой друг предлагал собственную работу, превознося ее на невиданные высоты. И мне не хотелось так. Как «так» я и сам не понимал, не хотел понимать, что во мне говорит ленность и апатия, но пока на счетах водились деньги, можно было считать себя особенным, не желающим жить, как живут другие. Быть особенным было приятно, если не задумываться о том, что ты ничего из себя толком не представляешь. Ты не врач, не разработчик, не инженер, не оператор, не художник. Никто. Юноша с деньгами, крутящий хвосты симпатичным брюнеткам. Такая жизнь куда лучше, чем наполненное рутиной существование других. Во всяком случае, я встаю с постели лишь тогда, когда хочу, и еду туда, куда мне заблагорассудится.

Вот и доигрался…

Первый раз за несколько лет, пролетевших как одно мгновение, я вдруг вспомнил, что когда-то, еще до смерти моих родных, цель жизни была в чем-то другом. Я ощутил, что вспоминая прошедшую неделю, месяц, год, не испытываю удовлетворения и не помню, что такого делал. Ощущение пустоты было слишком острым, мне показалось, что всего этого времени не было вовсе, оно исчезло и вместе с ним пропала часть моей жизни.

Мечты о лучшем, которые я когда-то лелеял, показались вдруг глупыми. Переехать в верхний ярус Среднего города, где можно купить отдельное жилье? А не много ли ты хотел? И сколько нужно было сделать для того, чтобы вдруг начать новую жизнь не среди камня и стекла, а на границе красивого парка, просыпаясь по утрам под пение настоящих птиц, а не тихих трелей из звуковой системы? Говорят, из верхнего яруса видны даже горы, но еще лучше они видны из Верхнего города. Уж теперь мне точно не подняться на эту недосягаемую высоту. Там место лишь самым богатым.

Стало грустно. Впору было повеситься. Я кисло улыбнулся своим мыслям.

— Ну, ладно, — Энтони отошел от стены, — к ней пойду Только я как-то нетвердо стою…

Я взял его под руку и, поддерживая, повел туда, куда он указывал. Мы пили с ним на равных еще час назад, но от немереного количества алкоголя я ощущал разве что усталость

Почему я пошел? Потому что не мог его бросить, потому что друзья нужны для того, чтобы выручать в трудных ситуациях. В следующий раз, когда мы встретимся с ним, Энтони ожидает неприятный разговор. Уж я все ему выскажу, пусть почувствует вину и всю необъятность своей глупости! Но сейчас он не способен меня услышать.

Узким грязным улочкам Нижнего города не было конца. Они хитроумно сплетались, словно сползшиеся в клубок змеи. Темные и пустые, они едва ощутимо уходили вниз, опускаясь на бесплодную равнину степей, окруживших Гранд Сити.

Мы пересекали перекрестки, потерянные в череде домов, вступали в марево висящих между близко сдвинувшимися стенами ароматов, обоняя запахи гниющей пищи, гари и испражнений, и тогда меня начинало поташнивать. Чтобы справиться с подступившим к горлу комом, приходилось дышать ртом, и тошнота медленно отступала.

Так далеко в Нижний город я еще никогда не заходил. Под ногами постоянно что-то скользило, а по углам, более не таясь и не стесняясь идущих мимо людей, шуршали грязными листами крупные серые крысы. Они поворачивали заостренные морды и провожали нас своими черными блестящими глазами.

Я давно привык к темноте, хорошее ночное зрение досталось мне от матери. Длинные, розовато-серые хвосты крыс казались скользкими кольчатыми червями, недовольно подергивающими головой. Чудилось, эти черви-хвосты живут совершенно отдельно от своих хозяев, и их стремления вовсе не совпадают с желаниями серых падальщиков.

«Молодой лорд? — размышлял я, пытаясь занять разбушевавшийся разум. — Разве же настоящий лорд решился бы вступить в этот наполненный грязью хаос, таящий в себе миллионы опасностей? Будь я на самом деле лордом, глубокое отвращение заставило бы меня отвернуть. И это было бы лучшим выбором!»

Какое глупое прозвище придумал мне друг! Оно совсем не соответствует реальности. Неудачная насмешка, да. Пусть я люблю комфорт и должное обхождение, совершенно не переношу эти жуткие запахи бедной жизни, но так ведь и все остальные! Просто они прячут это в себе, а я не считаю нужным скрывать свои чувства.

Пьяный Энтони, нетвердо шагавший рядом со мной, чувствовал себя в Нижнем городе как дома. Он ни разу даже не сморщился; скользкие ошметки и нестерпимые запахи его ничуть не угнетали. Его гнала вперед жажда любви, и я знал, что в таком состоянии никакие преграды Тони не помеха.

Никогда бы не подумал, что мой закадычный друг посещает грязнейшие и беднейшие кварталы Гранд Сити. Все, кого выкинула жизнь на обочину дороги, собрались здесь и мстили злобно и самозабвенно тем, кто все еще ехал по той дороге и не упал с лошади…

Мы долго блуждали по переплетению темных улочек, и я вдруг со страхом подумал, что когда Энтони доберется до своей цели, я останусь в Нижнем городе совершенно один. Выбраться отсюда будет очень непросто. Тони сегодня даже не вспомнит о моей безопасности, о том, какой угрозе подвергнусь я, оставшись в одиночестве среди незнакомых домов.

— Мне сюда, — друг резко остановился.

— Ты что собрался идти в этот… подвал? — я с подозрением оглядел потрескавшееся от времени, неопределенного цвета здание. — Может, лучше вернемся в Средний город?

— Ты ничего не понимаешь, — он отмахнулся от меня, как от назойливой мухи. — Я тебя звал составить мне компанию, но ты не согласился. Твое право выбора, а именно выбор, если ты помнишь, составляет нашу судьбу. И определяет свободу.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});