Живое море - Жак-Ив Кусто

Глава 2. «Калипсо»

История «Калипсо» начинается в 1944 году, когда в освобожденном от оккупантов Париже кинотеатры показывали мой фильм о погружениях с аквалангом. Фильм был документальный, в четырех частях и назывался «Эпаве» («Затонувшие корабли»). Он понравился не только зрителям, но и Главному управлению французского кино, через которое правительство помогало киноработникам. И я задумал снять под водой художественный фильм, надеясь, что ссуда от Управления позволит также построить исследовательское судно; до тех пор мы либо работали на траулерах, либо арендовали суда.

Много лет Филипп Тайе, Фредерик Дюма и я вынашивали замысел идеальной конструкции, учитывающей все, что мы знали о подводной фотографии и водолазных платформах. Инженер-судостроитель Андре Морис прекратил наши наброски в чертежи семидесятипятифутового судна. И вот, захватив эти чертежи, а также смету на строительство и эксплуатацию, я отправился в Париж добиваться государственной поддержки. Главное управление кино приняло меня хорошо и рекомендовало «Кредит Насьональ» утвердить мое предложение о съемке художественного фильма; банк не возражал, но на корабль средства дать не мог.

Полагая, что исследовательское судно, приспособленное для аквалангистов, должно заинтересовать океанографов, я обратился в министерство просвещения, которому подчинены университеты и государственные лаборатории. Меня выслушали с должным вниманием и ответили: «Исследование моря? Это дело военно-морских сил. Только они могут позволить себе завести исследовательское судно».

А что, ведь неплохой совет! И почему мне, военному моряку, самому не пришло это в голову? Когда я в 1944 году, минуя промежуточные инстанции, обратился к начальнику штаба ВМС адмиралу Андре Лемонье и попросил его распорядиться, чтобы укомплектовали нашу Группу подводных изысканий, он тотчас дал команду. Теперь я пошел к адмиралу М., председателю комиссии, которая заведовала изысканиями в океанах и приморских областях. Одобрительно кивая, он выслушал мой рассказ о наших работах и участии в испытаниях первого батискафа Огюста Пикара.

— Наш отряд идет впереди в освоении человеком подводного мира, — заключил я. — В интересах государства — помочь нам сохранить ведущее положение, создать судно нового типа для подводных исследований.

— Вы всего лишь капитан-лейтенант, с таким званием у вас ничего не выйдет, — ответил адмирал. — Нужно включить судно в наш бюджет, провести через Национальное собрание… Мой совет вам — продолжайте служить на флоте! Дослужитесь до звания адмирала! Тогда вам, быть может, удастся получить судно.

Он искренне хотел помочь мне.

Я обратился к адмиралу П., начальнику кадров ВМС.

— Нет, — сказал он, — военно-морские силы не могут предоставить вам судно.

Перелистал мое личное дело и строго добавил:

— Из восемнадцати лет службы вы семнадцать провели на море. Это намного выше нормы. Вам давно пора на берег, в штаб.

Я обратился к начальству, желая еще более активно работать на море, а мне сулят берег! Вот так штука… Я вытянулся в струнку.

— Разрешите доложить: у меня теперь одна цель — дать моей стране судно для подводных исследований. Прошу о трехмесячном отпуске для устройства личных дел.

Адмирал согласился, но добавил, покачав головой:

— Кусто, это бесполезно. Вы только испортите себе карьеру.

Я ушел, не представляя себе, как осуществить свое громкое обещание.

Дома, в Санари, Дюма, Симона и я за обедом стали обсуждать неутешительный исход моего обращения к властям.

— Кого еще мы знаем? — спросил Диди.

Я открыл свою адресную книгу и вслух прочел первую фамилию на «А».

Он-то нам и нужен! — воскликнула Симона.

Я закрыл книгу.

— А кто он? — поинтересовался Ди.

Симона объяснила:

— Мы познакомились в ресторане во время войны. Мне страшно хотелось курить, а табак достать было невозможно. Рядом со мной у стойки сидела женщина, она достала из сумочки сигарету. Я молчу. Вдруг она говорит: «Давайте разделим ее? Все равно последняя». Поделили сигарету пополам и познакомились. Жак целую ночь проговорил с ее мужем о море. Помнишь, что он ответил, когда ты сказал о своей мечте завести себе судно после войны?

— Верно, — подхватил я. — Он сказал, чтобы я, когда придет это время, обратился к нему.

— Так поехали! — воскликнула Симона.

Мсье А. не забыл о встрече военных лет. Он познакомил нас с одним англичанином, энергичным человеком, в душе которого мои планы тотчас встретили отклик. Сам старый моряк, англичанин посоветовал мне:

— Незачем строить новое судно. Для ваших целей достаточно переоборудовать списанный «фейрмейл».

Речь шла о патрульном судне береговой охраны, их в годы войны выпускали целыми сериями.

— На Мальте продают много «фейрмейлов», — продолжал он. — Я оплачиваю покупку и переоборудование.

Потрясенный такой щедростью, я поспешил возразить:

— Но я не знаю, когда смогу расплатиться с вами!

— Забудьте об этом, — ответил он.

Мы условились, что судно будет принадлежать некоммерческой организации «Французское океанографическое товарищество».

Вместе с инженером-судостроителем Анри Рамбо я вылетел на Мальту. Но «фейрмейлы» нам не понравились. И тут мне попалась на глаза «Калипсо» — минный тральщик водоизмещением 360 тонн, длиной 140 футов, построенный в США в 1942 году для английских военно-морских сил. После войны он перевозил людей и грузы между Мальтой и Гоцо. По мнению Рамбо, деревянный корпус тральщика был в отличном состоянии.

Нас приятно удивила цена. Щедрая субсидия англичанина покрывала и стоимость судна, и полное переоборудование. Прежний владелец сдал «Калипсо» на Антибскую судоверфь, а я вылетел в Париж для новой встречи с адмиралом П.

— Судно есть, — доложил я. — Прошу официально прикомандировать меня на три года без сохранения содержания к океанографической экспедиции «Калипсо».

_ Что это за океанографическая экспедиция «Калипсо»? — спросил адмирал.

— Экспедиция, которую я организую.

— Послушайте, молодой человек, — сказал адмирал, — военно-морские силы не могут командировать людей на службу к самим себе. Но вы можете получить отпуск, предоставляемый офицерам, которые хотят перейти в коммерцию.

— Я не собираюсь продавать носки или радиоприемники, — возразил я. — У меня задуманы исследования, не рассчитанные на прибыль.

Это нужно было подчеркнуть, потому что упоминание о бизнесе в моих отпускных бумагах могло сбить с толку организации, к которым я хотел обратиться за поддержкой. Адмирал П. оформил мне трехлетний отпуск «в интересах национальной обороны»; в итоге я мог рассчитывать на моральную поддержку военно-морских сил.