Безликий - Дебора Рэли

травмы творят очень странные вещи с нашим разумом.

Его голос звучал резко, как будто он недавно пережил потрясение, и она смутно вспомнила, что в Пайке совсем недавно случились какие-то трагедии.

Винтер потянулась, чтобы слегка коснуться его руки.

— Шериф Янсен был хорошим человеком.

— Да. — Кир нахмурился, наклонив голову, как будто его осенила внезапная мысль. — Вы знаете…

— Что?

— Я потихоньку разбираю отцовские коробки. Медленно — вот главное слово, — сказал он. — И вот наткнулся на конверт с именем вашей матери на лицевой стороне.

Винтер от удивления отдернула руку и моргнула.

— Что в нем?

— Я не знаю, но он лежал вместе с документами, которые отец принес домой из офиса шерифа после выхода на пенсию, так что могу предположить, что это как-то связано с этим делом.

— Дело закрыли давным-давно, — отметила она. — Просто случайное ограбление, которое закончилось фатально плохо. Расследование закончено.

Кир покачал головой, прежде чем Винтер замолчала.

— Если преступника так и не поймали, и не осудили, то, по словам моего отца, дело нельзя закрывать. Он проводил свои отпуска, просматривая старые отчеты в надежде, что мог что-то упустить.

— Человек, преданный своему делу.

Губы Кира искривились.

— До самого конца, — проговорил он с болью в голосе. Затем покачал головой, как бы отгоняя плохие воспоминания. — Хотите посмотреть?

Винтер вздрогнула, когда порыв ветра прошелся холодком по ее позвоночнику. А может быть, это просто нахлынули воспоминания о том, что случилось с ее матерью двадцать пять лет назад. В конце концов, одно дело — посетить могилу и положить свежие цветы. И совсем другое — копаться в ужасных воспоминаниях о том, как испуганным ребенком она сидела на заднем сиденье машины, когда ее матери выстрелили в упор четыре раза в грудь.

— Я не уверена, — прошептала она.

— Господи, простите меня. — В его чертах застыло сожаление. — Последнее, чего вы, наверное, хотите, это чтобы вам напоминали о той ночи.

Винтер отмахнулась от извинений Кира.

— Обычно я не трачу время на то, чтобы вспоминать об убийстве, — призналась она. — Но я стараюсь не забывать о ней. Я была так молода, когда мама умерла, что у меня не так много воспоминаний. Поэтому я здесь. Сегодня годовщина ее смерти. — Она оглянулась на могилу рядом со своими ногами. — И поскольку я слышала о вашем отце, захотела воспользоваться возможностью попрощаться с шерифом.

— Дам вам время подумать об этом, — пробормотал Кир. — Я буду весь день в доме отца, пытаясь починить крышу, которая решила протечь посреди ночи. Это двухэтажный дом с зелеными ставнями в нескольких кварталах к северу отсюда. Просто двигайтесь по Олсон-стрит и поверните налево на Четвертую. Вы его не пропустите.

— Спасибо.

Винтер стояла неподвижно, как статуя, пока Кир уходил, ее живот сводило от странного беспокойства.

Этот день всегда давался ей нелегко, но обычно он не сопровождался какими-то трудностями.

Сейчас она чувствовала себя так, словно стояла на краю пропасти. Сядет ли она в свой грузовик и вернется к комфорту привычной рутины? Или совершит прыжок в неизвестность?

Глава 2

Винтер крепко спала, когда звук чего-то стучащего за дверью мотеля вырвал ее из беспокойного сна. Она заставила себя открыть глаза, гадая, не идет ли там какое-то строительство. Звук напоминал работу отбойного молотка.

Сдвинувшись на мягком матрасе, она натянула одеяло на голову, но стук продолжался. Более того, он стал громче.

Кроме того, кто-то звал ее по имени.

Какого черта?

Скатившись с кровати, Винтер, спотыкаясь, отодвинула край занавески. Она дважды моргнула, прогоняя помутнение из глаз, и выглянула наружу.

Было уже достаточно поздно, солнце поднялось над горизонтом, заливая бледным солнечным светом усыпанную гравием парковку. Винтер повернула голову и посмотрела на темную фигуру, стоящую перед ее дверью.

Ноа Хеллер.

Его вид поразил ее с ошеломляющей силой. Не только потому, что он последний человек, которого она ожидала увидеть стучащим в дверь ее номера в мотеле, но и потому, что он как раз из тех мужчин, которые вызывают у женщин реакцию «удар под дых».

И дело не только в его фигуре ростом в шесть футов, которую подчеркивали мускулы, наработанные физическим трудом в качестве офицера по охране природы. И не в загорелом лице с чертами, выточенными до сурового совершенства. Или темных глазах, в которых читалась властность, не сопоставимая с его тридцатью одним годом.

Дело в силе его присутствия. Как будто он носил с собой свое личное силовое поле, которое захватывало и удерживало внимание. Не поверхностная харизма кинозвезды. Или хитрое обаяние продавца. Ноа Хеллер обладал глубоким, резонирующим магнетизмом, абсолютно естественным и неотразимым.

Откинув с лица спутанные волосы, Винтер поспешно натянула брюки и свитер. Она не взяла с собой сумку, поэтому ей пришлось надеть ту же одежду, что и вчера.

Приведя себя в приличный вид, она распахнула дверь и с недоумением посмотрела на друга.

— Ноа? — взглянув через его плечо, она увидела зеленый джип, припаркованный рядом с ее грузовиком. — Что случилось?

Он засунул руки в передние карманы джинсов, отчего его мощные мышцы вздулись под утепленной фланелевой рубашкой. Для того чтобы Ноа надел простую куртку, должно стать ну очень холодно.

— Все в порядке. По крайней мере, дома все в порядке, — заверил он Винтер, его темный взгляд прошелся от ее спутанных волос до пальцев ног. — Меня больше беспокоит то, что происходит здесь.

Она выдохнула, даже не подозревая, что сдерживает дыхание. Часть ее существа всегда подспудно ожидала катастрофы. Ее психотерапевт сказал, что это реакция на травму, полученную в детстве. Лично Винтер считала, что это просто благоразумие.

Надеяться на лучшее и готовиться к худшему, верно?

— С чего бы тебе беспокоиться?

— Я заходил к тебе в квартиру, но тебя там не оказалось, и я позвонил твоему отцу. Он сказал, что ты останешься в Пайке.

Винтер помрачнела. Она совсем забыла, что к ней собирался зайти Ноа с бутылкой ее любимого вина. Наряду с Тоней, он был одним из немногих, кто знал, что она ежегодно ездит в Пайк, чтобы навестить могилу матери. Когда ее клиенты спрашивали, почему она всегда закрывает ресторан на второй неделе апреля, Винтер отвечала, что это для того, чтобы сделать ремонт и обновить оборудование. Она не хотела, чтобы кто-то вторгался в ее личное горе.

С Ноа все иначе.

Он был не только другом, но и пережил свою собственную трагедию, когда его родители погибли в аварии, устроенной пьяным водителем. Ноа тогда было всего четырнадцать лет. Они оба пережили утрату, которую другие не могли понять.

— Это