Никто мне не верит - Молли Катс

— Прекрати. Бери это платье. Все, что тебе надо сделать, — это надеть его и ждать, пока мужчины сбегутся к тебе. Кстати, — сказала Кара, расстегивая молнию на платье, — давай-ка узнаем, сколько они хотят за эти туфли.

* * *

Линн не могла оторваться от иллюминатора. Ее не волновало, что люди могут посчитать ее провинциалкой.

В любом случае, не так сильно волновало, чтобы не смотреть.

За свою жизнь она летала очень мало. Пока что ее успех ограничился узким кругом зрителей. Теперь это могло измениться.

Но ей не стоило на это особенно рассчитывать. Открывшиеся возможности могли обернуться по-разному. Она достаточно долго работала на телевидении и видела много отчаянных голов, покинувших Бостон во всей своей красе, устраивающих приемы, где вино лилось рекой — и затем отброшенных в сторону, как ненужный мусор.

Ничего личного. Она это хорошо поняла. Чтобы стать известным всей стране, ты несомненно должен быть самым лучшим. Если ты не смог стать таким — что ж, твоя жизнь не кончается, но и на общенациональную популярность ты можешь не рассчитывать.

Теперь наступила ее очередь испытать себя.

Они летели над Айовой. Внизу сквозь облака были видны многочисленные фермы, зеленые и коричневые квадраты земли; серые пятна прудов, словно покрытых глазурью, нагромождения зданий. Они летели слишком высоко, чтобы видеть животных внизу, но Линн знала, что они там есть. Она знала не только это, но и многое другое.

Маленькой девочкой Линн ухаживала за цыплятами и свиньями на ферме родителей в Восточном Теннесси. Это была лишь одна из ее многочисленных обязанностей, но самая любимая, потому что во время каждодневной работы эти животные становились ее зрителями. Она читала им свои школьные сочинения и стихи, которые писала. Они были единственными, кому хватало времени выслушать ее.

Так что она действительно была провинциалкой.

Она отвернулась от окна и взяла журнал, который так и не начала читать.

Затем она представила себя со стороны; свои тощие бедра и темные волнистые волосы, развевающиеся в разные стороны. По крайней мере теперь это хоть стало модным. Еще раньше ей пришлось изменить свою манеру разговаривать — не только акцент, но и «пастушьи» выражения, которые делали речь фермерских детей похожей на речь семидесятилетних старцев. Некоторые выражения в речи ее брата до сих пор выдавали его происхождение. Поэтому его друзья и сослуживцы в банке все время поддразнивали его.

Но многие звезды телевидения начинали в провинции. Всем профессиональным приемам, которыми она пользовалась, Линн научилась у Фила Донохью — тоже провинциала, начавшего свою сказочную карьеру в Дейтоне в штате Огайо.

На первом курсе колледжа Линн наблюдала за тем, как Фил работал со зрителями на своих шоу в Дейтоне.

— Мне нужна ваша помощь, — говорил Фил зрителям. — Шоу — это вы. Мне нужно, чтобы задавали удачные вопросы, чтобы я не выглядел глупо. — Он заучивал их имена. Разговаривал с ними во время рекламных пауз. — Как поживаете, Бетси? Придумайте хороший вопрос для сенатора, Джо.

Естественно, им очень хотелось помочь, они с нетерпением ждали того момента, когда смогут сделать то, что было нужно Филу. А так как у них это получалось, все зрители, смотревшие программу по телевизору, чувствовали, что это они сами встают со своих мест и задают вопросы сенатору.

— Ваши зрители — это ваша жизнь и смерть, — изрек однажды Фил. И Линн отнеслась к этому высказыванию так же серьезно, как ко всему, что слышала на занятиях в колледже.

Начав свою карьеру, как и Фил, в провинции, она надеялась, что в настоящее время обладает хотя бы половиной того мастерства, каким он владеет в совершенстве.

Так что, если быть до конца честной, не является ли провинциализм лишь поводом, чтобы не думать о главном? На самом деле главное, что ее беспокоило, это — сможет ли она пробиться на общенациональные программы.

Достаточно ли она хороша для этого?

Или, что ближе к правде, что достаточно хороша и сможет. Но сама все испортит. Вернется к своим старым привычкам, несущим лишь разрушение. Сама себе навредит, потому что не заслужила подобной удачи.

Она отложила журнал и снова повернулась к иллюминатору.

* * *

После официальной встречи ее отвезли в прекрасный ресторан в Малибу под названием «У Джеффри». Как ей сказали, это было одно из тех мест в Голливуде, где постоянно проходят самые различные сборища. Ресторан находился прямо на берегу Тихого океана. Они сидели на свежем воздухе за столиком на шестерых среди ваз, наполненных цветами с пьянящим ароматом. Тепло от обогревателей, установленных на специальных стойках, смешивалось с дуновением солоноватого бриза.

Линн сидела между Вики Белински, вице-президентом национального синдиката КТВ, и Леном Холмсом, вице-президентом по подбору программ. Днем они провели три часа в тиши кабинетов в обманчиво непринужденной беседе, в ходе которой из Линн вытянули все даже самые маленькие мысли, связанные с ее пониманием системы телевидения, все ее идеи будущих программ. Ее происхождение. Круг общения. Прямые вопросы, косвенные вопросы, вопросы, не требующие ответа. Вики часто и громко смеялась, Лен был более сдержан.

Она не готовилась к этому разговору, хотя Кара пыталась подготовить ее. Домашние заготовки ответов могли стать ошибкой. Ее непосредственность — вот что их интересовало, и другого способа продемонстрировать им это не было.

Но она безумно устала. Даже этот дружеский ужин был утомителен. Основной раунд был закончен, но пять человек продолжали оценивать ее достоинства, все еще высчитывая для себя надежность своих капиталовложений… Вряд ли это можно было назвать дружеской вечеринкой.

Вики передала ей корзинку с хлебом. Серебристо-розовая корзинка была покрыта лаком; кусочки овсяного хлеба с золотистой корочкой были завернуты в теплые салфетки. Аромат хлеба неожиданно вывел ее из состояния безразличия и усталости, и она почувствовала, что голодна. Она взяла большой кусок и намазала его маслом.

Внизу шумел прибой; вокруг обогревателей клубился легкий туман. Еда принесла ей легкое расслабление. И она почувствовала себя лучше, ощутила в себе способность радоваться тому, что происходило с ней.

Потому что ей было чему радоваться. Она знала, что блестяще выдержала предыдущие испытания и что продолжала выдерживать те, которые предлагались ей сейчас. КТВ, один из самых значительных синдикатов сети общенационального вещания, был кровно заинтересован в том, чтобы заполучить ее шоу. В том, чтобы сделать из нее Опру или Салли Джесси.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});