Рейтинговые книги
Читем онлайн Литературная Газета 6441 ( № 48 2013) - Литературка Литературная Газета

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 44

Хотя сегодняшнее мероприятие, безусловно, уникальным является по составу участников. Здесь, повторяю, и преподаватели, и специалисты, и критики, есть, конечно, и бизнесмены. Но даже бизнес – это не нефть, и не газ, и не металлургическая промышленность. Вот сказали: 6 миллиардов – оборот. Вроде – о, как много! На самом деле для бизнеса это не такой уж и большой оборот.

В общем, можно сказать, что здесь собрались люди, преданные своему делу. А ваше дело – это русский язык и литература, это то, что делает русских русскими. Это то, что создаёт большой, многообразный, многонациональный русский мир и поддерживает его статус. И всё это делается, в общем, в достаточно скромных условиях и за скромное – назову прямым словом, – скромное материальное вознаграждение, а подчас и вообще без такового.

Сейчас Михаил Юрьевич Лермонтов вспоминал своего великого предка, нашего великого поэта, и вспоминал о том, что я уже обращался с его словами в ходе избирательной кампании. Сейчас, слава богу, никаких избирательных кампаний нет, но я хочу закончить нашу встречу тоже его словами. Помните, как он говорил в известном стихотворении: «Люблю Отчизну я, но странною любовью!»? Это почему? Потому что у каждого из нас своя Россия, но она у нас одна.

Спасибо вам за служение России!

Теги: Российское литературное собрание

Мыши и теплоходы

Юрий ПОЛЯКОВ, писатель, главный редактор "Литературной газеты"

Там, на Российском литературном собрании, не удалось сказать о многом. Например, о российском постмодернизме, не совпавшем с национальными историческими смыслами и оставшемся игрой седомудрых тинейджеров. Или - о новых реалистах, вообразивших, будто фекальная масса, вогнанная в текст под большим давлением, делается алмазной прозой. Не делается. Можно было бы поговорить о современной поэзии, которая пренебрегла предостережением Николая Заболоцкого и превратилась-таки «в бормотанье сверчка и ребёнка», поэтому нечего удивляться, что стихи теперь не собирают ни залов, ни тиражей. О центонном зубоскальстве, продолжающем традиции «агиток Бедного Демьяна», и говорить нечего: не та материя – бумазея. Надо бы вспомнить и о критике, которая давным-давно променяла осторожное советское правдолюбие на сытую цепную жизнь в подворотнях премиальных фондов и окололитературного глянца. У нынешних критиков даже лица стали какие-то уклончивые[?]

Кто плавал по Волге, замечал, конечно, что теплоходы чаще всего носят имена писателей: «Пушкин», «Толстой», «Чехов», «Маяковский», «Шолохов»… Это не реликтовый каприз агитпропа, это законное признание того, какую огромную роль играла литература в истории нашей страны до последнего времени. Нас даже называли литературоцентричным обществом. Однако с конца 80-х стала активно внедряться мысль, что, мол, литература – дело частное, интимное, кухонное, что любая сцепка изящной словесности с государством – верный признак недобитого тоталитаризма. Кстати, «голливудоцентричность» почему-то не помешала американцам стать мировым лидером и глобальным дистрибьютором демократии.

Конечно, можно бы согласиться с тем, что литература – дело частное, и почить на грантах, периодически по линии Агенпопа выезжая за рубеж, чтобы поругать своё Отечество и посодействовать глобальным затеям иных держав. В самом деле, какое дело «поэту мирному» до того, что в нашей стране катастрофически упал интерес к чтению, а грамотность скоро вернётся к уровню 20-х, когда начинал свою работу незабвенный ликбез.

Какая забота «новодрамцу» до того, что репертуары театров наполнены вивисекцией классики или переводным смешиловом, а современную российскую пьесу читают друг другу в лабораторных кружках, как раньше доклады энтомологов-любителей. Писатель некогда был частым гостем в библиотеках, школах, студенческих аудиториях, на заводах, стройках, в научных институтах. Низко для высокого искусства? Наверное, не ниже, чем декламация рифмованной матерщины на устричных корпоративах. Следуя наказу Гоголя, писателю давали возможность «проездиться по России». Существовала целая система, в частности Бюро пропаганды художественной литературы. Не нравится слово «пропаганда»? Не надо. Пусть это будет общество ревнителей русского слова. Никто лучше писателя не увлечёт молодого человека книгой. Хотя при этом надо помнить: хорошая книга делает человека лучше, а плохая – хуже. И если советская литература изнывала от платных оптимистов, то теперь она зашлакована штатными пессимистами, выпестованными букерами. А, впрочем, кому какое дело? Литература-то – дело частное… Кстати, зачатие и деторождение – тоже дело глубоко частное, даже интимное, однако от этого зависит демография и в конечном итоге историческая судьба народа. Впрочем, что до судьбы народа литератору, измученному национальной самоидентификацией, как мятущийся транссексуал – очередной сменой пола.

Однако есть, есть ещё писатели, сознающие неразрывную связь своего труда с «безъязыкой улицей». Как быть с ними? Сегодня, когда немощные союзы писателей с большим аппетитом окормляют в основном самих себя, необходимы новые формы организации писательского сообщества. Помните анекдот про низкорослую семью? Сын приводит в дом лилипутку и объявляет: «Женюсь!» А мудрый отец задумчиво говорит: «Сынок, эдак мы и до мышей доженимся!» Так вот, доженились-таки мы до мышей: в реестре профессий писатели вообще отсутствуют. Нет такой профессии! Пока не будет принят закон о творческой деятельности, любое объединение литераторов для власти по статусу останется примерно тем же, чем является общество любителей розовых черепашек. Очевидно: для выхода из системного кризиса писательскому сообществу необходима правовая и техническая помощь государства. Да, помощь, и нечего кричать о том, что писателей снова «построят». Когда в начале кризиса зашатались российские банки и власть вбухала в них гигантские бюджетные средства, почему-то правозащитники не кричали о наступлении на свободу предпринимательства. Хотя по рыночной логике можно было бы сказать: «Зашатался – падай. Придут другие, молодые, сильные…» Нет, насыпали банкирам денег, как леденцов улыбчивому дебилу.

Наша литература наконец должна всерьёз начать сотрудничать с государством, своим, между прочим, – не чужим. Сотрудничать, а не обслуживать. Официантская бабочка мастеру слова не к лицу. Впрочем, некоторые вместо бабочек носят белые ленточки. Убеждён, у отечественной словесности наконец должны появиться общие с государством проекты, нацеленные на будущее державы и связанные с развитием отечественной культуры. Инструментом этого сотрудничества могло бы стать Российское литературное общество, воссозданное по аналогии с Военно-историческим обществом, успевшим за короткий срок серьёзно потеснить в информационном пространстве казённый антипатриотизм, который насаждали в стране с начала 90-х, как прежде Хрущёв кукурузу. Конечно, если литератору неприятие любой власти необходимо для обмена веществ, он так и останется в глумливой оппозиции к любому общему делу. Имеет право. Мы живём в свободной стране. Да, писатель, всегда и во всём согласный с властью, – низкий приспособленец. Но писатель, всегда и во всём с ней не согласный, – просто глупец… 

Теги: Юрий Поляков , Российское литературное собрание

Возможность остаться русским

 Максим Шевченко. Сквозь мутное время. Русский взгляд на необходимость сопротивления духу века сего. - М.: Центрполиграф, 2013. – 320 с. – 3000 экз.

Журналист и поэт, политолог и телеведущий, член Совета по развитию гражданского общества и правам человека при Президенте России и член Президиума Совета по межнациональным отношениям Максим Шевченко издал книгу публицистики и стихов. Уверены, она вызовет читательский интерес. И не только потому, что автор был ведущим актуальных политических программ Первого канала, правда, выходящих в эфир преимущественно за полночь, но тем не менее собирающих огромную аудиторию. В первую очередь – из-за убеждённости и напористости, уверенности в своей правоте Максима Шевченко. "Я, как известно, вёл митинг на Поклонной[?]Толкнуло меня на это естественное чувство отвращения к городской протоплазме, из которой я, москвич, вышел как первосущество из протоокеана и которое всегда вызывало и продолжает вызывать у меня приступ душевной тошноты (если, конечно, душу может тошнить)". Так начинается авторское предисловие, которое, как и вся книга, уже вызвало противоречивые оценки. Шевченко размышляет о возможности остаться русским в мире, жаждущем гибели России, приводит причины необходимости сопротивления духу времени, которое меняет образы и искажает ориентиры. «Вера: общее в борьбе», «Кавказская политика как суть будущего России», «Мы – русские», «Восток–Запад», «Элиты должны вспомнить о народе или исчезнуть» – так называются главы книги. И в каждой из них автор пытается пробиться сквозь мутное время. Он не стесняется, к примеру, в размышлениях о пресловутом Едином государственном экзамене и споря со сторонниками, прямо написать: «Советская система образования была почти идеальной. Она обеспечивала социальную возможность в получении высшего образования для любых категорий населения. Для любых». И время, как говорится, подтвердило правоту Шевченко – ЕГЭ будет меняться. Заканчивается книга русской балладой о времени «Путешествие из Москвы в Петербург».

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 44
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Литературная Газета 6441 ( № 48 2013) - Литературка Литературная Газета бесплатно.
Похожие на Литературная Газета 6441 ( № 48 2013) - Литературка Литературная Газета книги

Оставить комментарий