Оазис - Иван Алексин

менее тридцати килограммов, — док радостно потёр руки. — Ловись рыбка большая и очень большая!

— А если что-то вроде мамонта попадётся? — озадачился Костя, устраиваясь рядом с ним в кабине. — Куда вы его потом девать будете?

— Да хоть динозавр! — беззаботно пожал плечами док. — Наша мышеловка умеет растягиваться в зависимости от объёма, попавшего в неё объекта. А по прочности периметру купола не уступит! Исследуем, а потом заморозим. Пускай новый экспонат транспортника дожидается. Там места хватит!

Тень Цветка в бессильном отчаянии металась внутри невидимого круга, вновь и вновь пытаясь вырваться на свободу. Всё было тщетно. Лапы вязли в пустоте, как в густом киселе, буквально чуть-чуть не доставая до земли, а стоило попробовать дёрнуться в сторону, как невидимая сила мягко отбрасывала её назад, заставляя в бессильном отчаянии царапать когтями воздух. Её охватила паника. Свобода была краеугольным камнем самосознания велифов, и любое её ограничение не воспринималось мозгом даже гипотетически. Ей нужно вырваться! Это невыносимо!! Шёпот Ветра!!! Посланная в эфир волна отчаяния и ужаса была такой силы, что всё живое вокруг буквально оцепенело. Окрестный лес замер на мгновение, а затем взорвался треском улепётывающих в разные стороны животных. Но если животные испытали на своей шкуре лишь отголоски чувств Тени Цветка, то Шёпоту досталось по полной. Эмпатический удар был такой силы, что он, на несколько мгновений, потерял ориентацию в пространстве и оглушённый, ничего не видя перед собой, беспомощно припал к земле. В следующее мгновение наступила тишина. Сознание велифа, стремясь спастись от запредельной перегрузки на мозг, отключило эту способность. Потрясённо тряся головой, он попытался сфокусировать внимание на своей подруге. Перед глазами всё плыло, ноги предательски дрожали, не желая держать сразу ставшее словно чужим тело.

— Я здесь!!! Что случилось любимая!!! — голос Шёпота прорвался сквозь накрывшую Тень Цветка пелену безумия. Она обессилено рухнула на дно невидимой тюрьмы и жалобно заскулила:

— Я не понимаю! Не могу выбраться! Не отпускает! Сделай что-нибудь!!!

— Сейчас. Не бойся! Я помогу! — слова давались велифу с трудом. Во рту чувствовался явный привкус крови. Он тупо уставился на скрючившуюся в невидимой ловушке подругу, силясь сообразить, как ей помочь. Мысли путались, каждое движение отдавалось в голове сильной болью. Пошатываясь, Шёпот направился в сторону Цветка, пока не упёрся носом в невидимую стену. Та мягко спружинила, легонько оттолкнув велифа назад. Тот очумело потряс головой и попытался пройти с другой стороны. И вновь наткнулся на преграду. Невозможность преодолеть стену вывела велифа из оцепенения, приведя в ярость. Шёпот уже со всего разбега налетел на невидимую преграду, почти добравшись до подруги. Почти… И был резко отброшен в сторону, пропахав в земле изрядную борозду и хорошенько приложивших о небольшое деревце, росшее на свою беду неподалёку. Зарычав от ярости, велиф тут же вскочил на лапы и повторил бросок. Затем ещё и ещё… Вскоре он выдохся. Тяжело дыша, Шёпот рухнул на траву, лихорадочно пытаясь придумать хоть что-то. Тень Цветка, свернувшись в клубок, бездумным взором уставилась куда-то вдаль, не реагируя больше на окружающее и не отзываясь на зов своего друга. Шёпот попытался перейти на мыслеречь, но отступился. Псиспособности к нему ещё не вернулись.

— Должен быть выход! Обязательно должен! — бормотал он лихорадочно, бессознательно царапая когтями рыхлый мох. Затем Шёпот вскочил и, нетерпеливо поскуливая, обежал ловушку по кругу, периодически тычась в барьер носом. И каждый раз, натыкаясь на упругое сопротивление. Бросив полный отчаяния взгляд на свою подругу, молодой велиф безнадёжно взвыл и, вновь потеряв голову, начал судорожно рвать когтями землю, в надежде пробиться снизу.

Треск падающих деревьев заставил его обернуться. Шёпот Ветра встал в боевую стойку и угрожающе зарычал. На поляну, подминая по себя колючий кустарник и ломая преградившие дорогу деревья, выползало, утробно урча, огромное чудовище. Не уступавший своими размерами гигантскому карогу, появившийся хищник не был похож ни на что видимое Шёпотом ранее. Приземистое, с вытянутым телом, без какого-либо намёка на наличие конечностей, оно было скорее похоже на упавший обломок скалы, чем на животное. Но целеустремлённость с которой оно летело по направлению к Тени Цветка, чуть касаясь днищем сразу поникшей травы, не оставляло сомнения ни в разумности чудовища, ни в его намерениях.

— Любимая! Прогони его! — отчаянно вскричал велиф. — У меня мыслеречь ещё не восстановилась!

Тень Цветка не шелохнулась. Всё происходящее проходило мимо её сознания. Между тем чудовище неторопливо приблизилось к ловушке, поблескивая огромными глазами на плоской морде и Шёпот Цветка увидел, как из его тела вытянулась щупальце, потянувшееся прямо к невидимой клетке. Дикая ярость захлестнула сознание и он бросился на врага.

Геннадий высунулся из бокса и с наслаждением втянул в себя свежий лесной воздух. Да! На Земле такие запахи только в нескольких оставшихся парках найти можно. Да и то… Не то это, не то! Прекрасная планета! Не зря её сразу Оазисом окрестили! Райский уголок в бескрайних просторах космоса! Ну что же. Сегодня можно совершить первый полёт над лесом, наметить территорию вырубки. Осмотреть, так сказать, будущие владения. Орловский мазнул глазами по местному солнцу, диск которого ужу успел полностью вынырнуть из-за леса, окинул взглядом сам лес, полюбовался на реку. Затем перевёл взгляд на поляну, ставшую на ближайшие полгода им домом. Здесь, ровным рядом выстроились семь боксов: четыре небольших, три покрупнее; над ними нависал огромной скалой космокатер, к которому то и дело деловито подъезжало несколько роботов-погрузчиков, складируя неподалеку контейнеры; слева ближе к лесу, уже поблёскивал металлом на солнце планетолёт; справа, возле реки, тихо урчал вездеход, из которого показалась голова техника.

— Вездеход я протестировал, Геннадий. — Изуми неспешно подошёл к профессору. — Можно пользоваться. Сейчас планетолётом займусь, — техник зачем-то пригладил рукой и без того прилежно уложенные волосы и наябедничал. — А на втором док с пилотом куда-то укатили. Даже проверить оборудование не дали!

— Чему там ломаться? — усмехнулся Орловский. — Запас прочности запредельный. Да и ты его за время полёта несколько раз тестировал.

— В нашем деле лучше десять раз перестраховаться, чем один недоглядеть, — упрямо возразил японец. — Хотя планета, конечно, спокойная. Каких-то катаклизмов тут ожидать не приходится.

— Всё же нужно узнать, как у них дела, — потянулся к передатчику Геннадий. — Не зря док с утра в лес сорвался. Наверняка одна из ловушек сработала! Наверное уже добычу пакуют!

— Да вон они, — остановил Орловского Изуми. — Как раз возвращаются.

Расстояние от леса до лагеря вездеход преодолел за несколько секунд и, деловито урча, плюхнулся возле Геннадия, осыпав его смесью из веток, мха и ободранной коры. Мгновением позже наружу выкатился возбуждённый док.

— Похоже, удачно поохотились, док? — скорее