Миа: Тьма над Горным краем (СИ) - Цветкова Виктория

________________________________________

[1] Борг — хищник, обитающий в болотистых местностях в южной зоне всех материков. Серо-белый гигантский червь с ядовитыми железами.

***

Веер герцогини Оленрадэ заработал с удвоенной энергией, подняв локальную бурю. Легкий изумрудный шифон ее верхнего платья пошел красивыми волнами, почти как стяг на ветру. Колебания воздуха долетели и до герцога — его зачесанные назад светло-русые волосы слегка растрепались. Недовольный этим, он укоризненно тронул мачеху за руку и веер наконец-то замер. Слава Шандору, а то в глазах невыносимо рябило.

Но, как оказалось, лучше бы герцогиня работала руками, чем языком.

— Обучение в столичной Школе Искусств — начинается с восемнадцати лет. — вставила она в разговор свои десять хилдо [1]. В нежном голоске сьерры Доретт слышалось легкое беспокойство. Моя драгоценная мачеха и мое персональное наказание все пять лет, с тех пор, как герцог Оленрадэ вновь женился. — Дорогой, терпеть дерзости Миарет еще год — выше моих сил! К тому же там учат только за плату.

По глазам отца я увидела, что каждое из слов супруги только укрепило его в принятом решении, окончательном и бесповоротном. Он слишком хочет избавиться от меня, а если уж представилась возможность потрафить своей скупости…

У его светлости словно прибавилось энергии, он продолжил нотацию, но я слушала, не вникая, так как уже поняла главное — своего решения он не изменит. Мне предстоят долгие годы обучения делу, которым я ни за что не стану заниматься.

— Воображаешь, что я буду и дальше содержать тебя, отнимая часть наследства от другого своего ребенка, более одаренного? Тебе семнадцать, в этом возрасте ты уже вполне готова к самостоятельной жизни в университете, под надежным присмотром опытных наставников. Я, конечно, буду выплачивать пособие на твое содержание. — Тут хорошенькое личико мачехи исказила хмурая гримаса. Герцог, наверняка, подметил это и добавил: — Не слишком большую сумму, ты должна понимать свое положение. Нужно учиться быть скромной и послушной, чтобы в дальнейшем не опозорить свой род и эйса, которого мы изберем тебе в мужья.

Каждое из его слов было как пощечина. Они словно каменной плитой накрывали меня, оставляя наедине с отчаянием и безысходностью.

— Но почему именно зельевар? — всхлипнула я, делая последнюю попытку вырваться из тисков отцовской воли и долга перед родом. Было уже безразлично, будут на меня при этом орать или нет. — Древняя литература — моя мечта и призвание! А вы…

Герцог в крайнем раздражении стукнул кулаком по деревянному подлокотнику кресла, так, что тот раскололся надвое. Глухой удар прозвучал в тишине комнаты как раскат грома:

— Выброси эти глупости из головы! — заорал он. — Упрямая капризная девчонка! Талант у нее… Никакой муж не позволит тебе слоняться по пыльным архивам. Забудь! Пора развивить дар хотя бы в малой степени! Старание и систематические занятия практической магией тебе обязательно помогут… — Он резко оборвал фразу и подытожил безапелляционно: — Ты поступишь в Магический университет Горного края. Готовься к отъезду, завтра на рассвете я доставлю тебя в Виал.

__________________________________

[1] Хилдо — мелкая серебряная монета. 100 хилдо =1 золотой лей.

2. Мне делают подарки

Когда одна мечта умирает, ты должен двигаться к новой. — П.Суэйзи

Не помню, как вернулась к себе. Навзрыд ревела, уткнувшись в подушку. Слезы быстро иссякли, но я еще долго всхлипывала, болезненно перебирая в памяти наиболее хлесткие фразы отца.

Бастард… Вот что мучило меня сейчас.

Вначале я не обратила внимания, что его светлость употребил именно это слово. Сочла очередным оскорблением. Но похоже, в раздражении он выдал тайную мысль. Герцог не может доказать, что я бастард, и на этом основании выкинуть меня из дома. Он стесняется бездарной дочери, скрывает от всех, опасаясь нелестных для него слухов. Как я раньше этого не понимала? Стало больно, и в то же время я почувствовала огромное облегчение, словно свежий ветер ворвался в комнату и унес лишние мысли. Что если герцог действительно мне не отец?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Тогда, получается, я бастард?

Но как это возможно, ведь в детстве я дважды проходила испытание! Кристалл рода никогда не лжет, ошибки исключены, без сомнений он отторг бы бастарда. Это независимый и непреклонный судья. Будь я действительно чужой для дей’Холлиндоров, моя участь решилась бы сразу. Если при первой проверке родовой артефакт не признает новорожденного, он будет официально объявлен безродным, лишен магии и отправлен в какое-нибудь дальнее поселение на милость чужаков. Никому нет дела до несчастного изгнанника, даже родителям. Особенно им. В нашем королевстве безродному, живется хуже, чем приговоренным к каторге. В обществе, где принадлежность к касте знати возведена в абсолют, изгои обречены на одиночество: им запрещено жить в крупных городах, заводить семью и детей; за нарушение — вечная ссылка на Прóклятые острова, затерянные в океане далеко на севере.

Закон о бастардах, установленный еще Великим Шандором в первоначальные эпохи, жесток и действует во всех странах, где правят человеческие династии. Как рассказывал учитель, это обеспечивает рождение сильных магов исключительно в семействах аристократов. Так знать защищает право на власть. Могущественные маги в человеческих королевствах — потомки от браков с великими магическими расами: драконами, демонами и эльфами. Только знати дано управлять всем в государстве.

Трудно сказать, сколько в нас, жителях мира Андор, осталось изначальной человеческой крови. За прошедшие со времени появления в этом мире людей тысячелетия, не только знать, но и простолюдины с удовольствием смешивали кровь с представителями магических рас. Все ради обретения дара. Потому среди крестьян, ремесленников и торговцев тоже немало магов. Но простым людям позволено сочетаться браком только с представителями младших магических рас — оборотней и гномов, их магия слаба и не универсальна, однако, является прекрасным подспорьем в ремеслах и передается потомкам даже в третьем поколении. Оружейник, владеющий магией огня — смесок гномов — способен производить уникальное по свойствам оружие. Услуги садовника-мага земли всегда будут востребованы. В нашем мире маг-ремесленник достигнет богатства и почета быстрее и легче собрата без дара. Естественно, не будь сурового закона, по которому бастарда полностью лишают магии, простонародье принимало бы отверженных из знати весьма охотно, и вскоре у наших правителей, возможно, появилась бы достойная конкуренция.

Конечно, не все изгои безропотно соглашаются тянуть лямку позора. Я слышала, порой несогласные уходят в орочьи степи, в поисках того, на что не могли надеяться среди своих. Их принимают в племя. Взамен орки получают воина, фанатично настроенного против людей. Вот такой ответ на жестокость законов. Интересно, а наша уважаемая королева и ее советники в курсе сложившейся ситуации? Или постоянные набеги на границы их устраивают?

Значит, я — бастард? Незаконный ребенок, которого по какой-то странной причине не отослали, не изгнали из рода. Горькое разочарование отца, позор матери, которая прожила всего несколько лет после моего рождения и даже видеть меня не желала. Я помню это смутно. Мое стремление к маме, ее крики: «Уберите ее!» Тогда это впервые разбило мое детское сердце… Отца я всегда очень боялась и быстро выучилась прятаться, заслышав на лестнице его тяжелые шаги.

Нелюбимая, нежеланная самым близким людям.

В шесть меня отослали в поместье в сопровождении пары гувернанток. Там прошло несколько относительно счастливых лет. Я училась, читала все подряд и обрела первых в своей жизни друзей. Ребята из деревни, вместе с сыном управляющего поместьем, тайком проникли в господский сад. В начале рассматривали меня во все глаза, как диковинку. А я сидела с книжкой на скамье и с не меньшим любопытством разглядывала их. Смуглым сорванцам казались странными мои светлая кожа и волосы, но через полчаса мы уже весело играли за оградой поместья, подальше от глаз моих гувернанток.