Глубинка - Олег Овчинников

В общем, если коварные враги пытались усыпить мою бдительность посредством усиленного питания, они почти добились своего.

За ужином хозяева дома были на редкость неразговорчивы, не проявляли по отношению ко мне повышенного любопытства. Я был благодарен им за это. Что, скажите на милость, я смог бы им ответить, начни они меня расспрашивать о моей городской жизни? «Как там город? Стоит еще?» Да кто ж его знает!

– А можно я вашего волка покормлю? — спросил я, когда ужин остался далеко позади и я снова почувствовал в себе достаточно сил для передвижения. — Уж больно он у вас тощий.

– Да покорми, — ответил дет Игнат. В голосе его слышалось легкое неодобрение. — Только бестолку все это. Все равно ведь никуда.не денется.

Я его не понял.

Взял у хозяйки на кухне миску с костями, вышел во двор. Когда кормление подходило к концу, волк уже приветливо помахивал хвостом.

– Серый! Умный песик! — похвалил я и осторожно провел ладонью по его шерсти.

Шерсть была шершавой и теплой.

Солнце уходило за горизонт, такой близкий в этих местах. Сгущались сумерки. Через полчаса я уже лежал на печи, заложив руки за голову, и балансировал на грани сна и бодрствования. Сон побеждал.

На завтрак были блины со сметаной. Что я могу сказать? Блинами нас в космосе не кормили. Скорее всего, из-за того, что запихать блин в тюбик крайне сложно. Но даже если это кому-нибудь и удастся, то станет только хуже. Ведь достать его оттуда уж точно не сможет никто!

Рыжему Матвею, похоже, надоело бестолку крутиться у нас под ногами и бросать из-под стола заискивающие взгляды в надежде на подачку. Решив, что ему некогда ждать милости от хозяев, кот взял инициативу в свои руки. Пардон, лапы. Используя мои колени в качестве плацдарма, рыжая бестия вскочила на стол.

Уверенно вписавшись одной лапой в горшочек со сметаной, а другой — в плошку с вареньем, Матвей принялся сосредоточенно обнюхивать блюдо с блинами.

– А ну, брысь! — строго прикрикнул я, одной рукой пытаясь осторожно столкнуть кота со стола, не разбив при этом посуду. Ответом мне было обиженное вяканье.

– Да Бог с ним! — добродушно отозвался дед Игнат. — Пусть себе потешится. Масленица все-таки.

– А день какой? — поинтересовался я.

– Четверг, — был ответ.

Пока я пытался решить, какие ассоциации возникают у меня со словом «масленица», кот, пользуясь щедрым разрешением хозяина, начал тешиться. Выглядело это так. Матвей высвободил левую лапу из сметаны и провел ею по поверхности блина, оставив жирный след. Аналогичным образом он смазал блин вареньем. И только после этого принялся его поедать. Что ж, совсем неплохо для четверолапого.

А о масленице я смог вспомнить только, что так назывался один из многочисленных народных праздников. По-моему, в этот день всем надлежало печь куличи, красить яйца и прыгать через костер. Впрочем, я мог и ошибаться. Матвей быстро насытился и лег прикорнуть прямо на столе, положив голову на тарелку с недоеденными блинами.

Блинов мне почему-то больше не хотелось. Я решил удовольствоваться бутербродом.

Алгоритм приготовления бутерброда чрезвычайно прост. Отрезаю здоровый кусок хлеба. Беру его в левую руку. Пододвигаю к себе поближе блюдце с маслом. Беру в правую руку нож. Отрезаю… Вот тут-то в алгоритме и произошел сбой! Масло не хотело отрезаться. Может быть, нож тупой? Осторожно провожу по лезвию большим пальцем. Недостаточно осторожно. Нет, если кто здесь и тупой, то уж точно не нож. Пытаюсь пилить ножом кусок масла. Нож не оставляет на нем царапин. Задумчиво рассматриваю нож. А в голове — ни одной мысли!

– Да ты вилкой его, вилкой! — сочувственно советует дед Игнат.

Совет оказывается дельным. При помощи вилки легко отделяю большой кусок и размазываю по хлебу. Руки по непонятной причине противно подрагивают. Бутерброд летит вниз и падает на пол. В принципе, маслом вверх, но поднимать его все равно не хотелось.

У меня вообще пропал аппетит.

И это была первая странность.

Что это? Еще один прокол таинственных хозяев астероида? Нарушение физических законов? Для чего? Случайность или демонстрация силы? Дескать, землянин, возвращался бы ты на свою Землю, зачем тебе эти опасные игры?

Я мог бы задать себе еще не один десяток риторических вопросов, но тут ко мне подошел дед Игнат и прервал поток моих мыслей.

– Что, так и собираешься весь день просидеть? Шел бы лучше на речку, искупался бы, рыбки поудил. Я вот как раз и удочку прихватил.

С этими словами дед протянул мне удилище с привязанной к нему капроновой веревкой. На конце веревки болтался сильно погнутый заржавленный крючок.

Удочка, выданная дедом Игнатом, была из бамбука. Причем, свежеспиленного. Таким образом, общий счет матча стал три — ноль в мою пользу. Если уж неизвестные творцы виртуальных Вселенных старались создать у меня иллюзию, будто климат и природа здесь соответствуют привычной для меня средней полосе России, то откуда же здесь, скажите на милость, мог взяться бамбук? А?

Тогда меня это еще позабавило.

Уже через полчаса я перестал следить за счетом. Я мог только пассивно наблюдать, как окружающая меня субъективная реальность наносит удар за ударом по моим нервам, психике, разуму.

Я уже не пытался делать выводы.

Но это будет только через полчаса.

Стоило мне выйти за околицу, как меня заставил остановиться очень громкий и резкий свист. Он раздавался чуть впереди слева, где возвышалась невысокая гора. Казалось, звук идет как раз с ее вершины. И звук этот был невероятной силы. Я не думал раньше, что люди могут ТАК свистеть!

– Ну вот и Соловей-разбойник, — произнес я, резко поворачиваясь на свист и с удивлением ощущая в своей левой руке рукоятку бластера.

Вот уже второй раз за день! Надо бы последить за своей реакцией, так и пристрелить кого-нибудь не долго!

Но пристреливать, как оказалось, было некого. По крайней мере, беглым взглядом окинув поверхность горы, я не обнаружил на ней ни одной стоящей мишени. С другой стороны, я не увидел и какого-нибудь естественного укрытия, за которым этот чемпион по художественному свисту мог спрятаться.

Мне оставалось только недоуменно пожать плечами.

Я сложил руки рупором и прокричал, если быть откровенным, не слишком надеясь на ответ:

– А-а-а-у-у!

– У-у-а-а-а! — ответом мне было эхо. Только очень странное эхо.

Предпринимаю еще одну попытку. В голову не приходит ничего лучшего, чем:

– Я Дима!

Хотелось продемонстрировать неизвестному потенциальному собеседнику свою вежливость, представившись первым.

– Амид я!

Так я узнал, что у эха… или у эхо… тоже может быть имя. Странное имя, химическое.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});