Популярный обзор русской истории. VI—XVI вв. - Дмитрий Гутнов

Как-то один наш известный соотечественник, знаменитый иммунолог, сотрудник Луи Пастера и одно время сам директор Пастеровского института И. И. Мечников заметил в сердцах, что «Человеческая история, лишенная идеи прогресса, представляет лишь бессмысленную смену событий, вечный прилив и отлив случайных явлений, которые не укладываются в рамки общего мировоззрения». И это действительно так. Именно сознание человека выявляет в этой, в общем, случайной выборке событий и фактов важные и неважные, те, что свидетельствуют о наличии какой-то закономерности, наконец, описывает их в определенной последовательности и под определенным углом зрения. Этот угол зрения может быть совершенно различен в разные эпохи у разных групп людей и зачастую имеет совершенно различное значение в глазах разных поколений. Так, недавний панк-молебен группы Pussy Riot на амвоне Храма Христа Спасителя, с высоты решений Трулльского собора 691—692 гг. квалифицируется однозначно, как бесовщина и святотатство, искупление за которые можно найти лишь в Геенне Огненной. Прокуратурой же РФ образца 2012 г. оное деяние именуется не более как злостное хулиганство и кощунство, которое требует наказания тремя годами лишения свободы. Как говорится, почувствуйте разницу! Другое дело, что усилиями различных модераторов, наше общественное мнение, как обычно оказалось перед весьма искусственным выбором: Если ты поддерживаешь приговор светского российского суда в этом, ставшим почти теологическом споре, значит ты – мракобес. Если ты сочувствуешь исполнителям панк-молебна – добро пожаловать в сатанисты. Отыскать истину в этих условиях чрезвычайно сложно.

Именно поэтому у человечества нет однажды и навсегда записанной истории. Каждое поколение с высоты своего опыта пытается историю переписать. В связи с этим появляется искус ее подкрасить и ретушировать, несколько облагородив неприглядность того, что было в «настоящей» реальности. А то и вовсе поставить с ног на голову.

Вот потому-то, кстати говоря, один известный наш историк, М. Н. Покровский, любил говаривать, что «История – есть политика, обращенная в прошлое». Он сам активно этим занимался в период 1921—1927 гг., когда СССР стоял перед перспективой сталинского «Большого Скачка» и разные там архаические дореволюционные трактовки нашего прошлого, по мнению высшего руководства страны, могли пагубным образом сказаться на ускоренном строительстве светлого будущего. Так что Михаил Николаевич знал толк в том деле, которое делал. Сейчас нечто подобное мы можем видеть в потугах наших западных коллег переписать историю Второй Мировой войны, выставив главными победителями в ней не СССР, а себя, родимых. Делается это не из чувства уязвленного самолюбия, а по вполне осязаемым политическим причинам, о которых сегодня я скажу чуть ниже. Сменившееся за истекшие семьдесят лет с момента окончания войны поколение землян, которые в сознательном возрасте застали и пережили это ужасающее событие мировой истории, этому объективно способствует. Словом, как метко выразился в свое время замечательный французский мыслитель Д. Дидро «В истории любого народа найдется немало страниц, которые были бы великолепны, будь они правдой».

Но означает ли это положение дел, что история нельзя познать в силу пагубности человеческой природы, не способной учиться на собственных ошибках. Утверждать так было бы другой крайностью. Более того, именно достоверные исторические знания служат залогом нормального функционирования целых отраслей жизни современного общества. Например, в практической политике большое значение играет фактор прецедента. В тех случаях, когда проведение какой-либо процедуры или принятие какого-либо решения не описывается действующими регламентами или законодательными актами, обращаются к историческим прецедентам. Поэтому знание тонкостей политической истории не является плодом только досужего любопытства. Те же проблемы часто возникают при разрешении дипломатических споров. Так, оконченная в 2005 г. делимитация русско-китайской границы в числе прочего описается на традиции подобной же делимитации, прописанные в целом ряде прежних соглашений с китайской стороной начиная с Нерчинского трактата 1689 г., впервые обозначившего границу между двумя странами. В том числе и на исторические прецеденты и традиции опираются разработчики новых законов и узаконений и пр.

Насущную потребность в исторических знаниях можно ярко проиллюстрировать на примере истории техники. Детальный анализ характера и причин крушений самолетов, судов, разрушений электростанций, мостов и пр., изучение влияния на эти катастрофы техногенных и человеческих факторов, по сути, напрямую служит спасению человеческих жизней в будущем. Все вы, конечно, знаете о катастрофе суперлайнера «Титаник» в 1912 г. Этот корабль по замыслу его создателей был не просто самым современным в мире. Он должен был взять «Голубую ленту Атлантики» – неофициальный приз по скорости преодоления Атлантического океана и удерживать его минимум лет десять. Но случилось то, что случилось. Гибель этого корабля-символа наступающего века привлекла к нему всеобщее внимание. Она дала сюжет немыслимому количеству журналистских расследований, романов, киносценариев и пр. Как вы знаете, сюжет этот был экранизирован четыре раза, не считая документального кино. Много на эту тему было написано и исторических трудов. Эти исследования позволили по минутам восстановить хронологию развития катастрофы и вкупе с сугубо техническим анализом ее причин существенно скорректировать наши подходы к живучести современных океанских кораблей, разработать жесткие нормативы расселения пассажиров этого плавучего города, сформулировать правила поведения в чрезвычайных ситуациях для команды и пассажиров, определить требования к спасательному оборудованию и т. д.

Примечательно, что в той же самой степени знание прошлого важно для предотвращения катастроф социальных. Вот красноречивый пример. Император Николай II, не задумываясь, дважды наступил на одни и те же грабли, открывшие путь к двум русским революциям. Первый раз 9 января 1905 г. царь не захотел брать на себя ответственность за решение вопроса о том, что делать с массовой демонстрацией рабочих, которые хотели рассказать ему о своих тяготах. Он уехал в Царское Село, поручив во всем разобраться министрам. А для них отказ императора от встречи со своим народом означал одно – расстрел бунтовщиков. Как вы знаете, следствием этого поступка стала Революция 1905—07 гг. В схожих обстоятельствах февраля 1917 г., когда доведенные до отчаяния рабочие питерских предприятий вышли на улицы с требованием хлеба, царь в ультимативной форме приказывал военному губернатору Санкт-Петербурга генералу Хабалову «прекратить беспорядки». Неужели Николай II не понимал, каким образом будут истолкованы слова этого приказа его непосредственными исполнителями? С первыми выстрелами по демонстрантам в столице Российской империи началась Февральская революция. Этот пример, хотя и утрированно, но очень красноречиво показывает цену неучета исторического опыта в практической политике. Я более чем уверен, что при желании, вы и сами можете назвать мне множество примеров из повседневной жизни, где неангажированное знание прошлого жизненно необходимо. Еще раз убеждаешься в справедливости афористического замечания нашего известного историка В. О. Ключевского, из которого современное поколение знает ровно половину. «История учит только тому, что ничему не учит, – говорил он. И добавлял: Но очень сурово наказывает тех, кто не хочет у нее учиться».

Кстати говоря, именно поэтому история всегда рассматривалась как один из важных предметов образовательного цикла. То, что «Предупрежденный вооружен», прекрасно знали древние. Конечно же, первыми курс исторических знаний проходили многочисленные наследники престолов, будущие цари и властители мира. Известно, например, что будущий Александр Македонский постигал азы наук, в том числе и истории под руководством знаменитого философа Аристотеля. А Александр Невский в юности увлекался чтением «Александрии» – повести о победах и деяниях своего македонского тезки. Тот же В. О. Ключевский регулярно бывал в Ливадии и в Царском Селе, где обучал наследников императора Александра III. и т. д.

Ну и потом, когда образование перестало быть уделом избранных и потихоньку стало распространяться на другие слои населения, история в той или иной форме в нем всегда присутствовала. Особую мобилизующую роль исторические знания всегда играли на крутых поворотах истории – при проведении реформ, революций, ведении войн, которыми было так богато Новое время. Тут надо помнить, что как любая гуманитарная наука, история помимо научно-образовательной несет и громадную идейно-воспитательную нагрузку. Что может более сплотить нацию, нежели констатация общего исторического пути и общей исторической памяти?