Мы – Tanzwut. Эра Тьмы (СИ) - Мурзина Ника

Один за другим демоны начали исчезать. Первым в воздухе растворился крупный мужчина с искрящейся бородой. За ним последовал длинноволосый барабанщик. Третьим был демон с растущими из спины мохнатыми конечностями. Сразу за ним исчез легкий, прыгучий мужчина, все представление развлекавший народ танцами и зазываниями. Следующим в потоке воздуха растворился высокий демон, чьи руки были украшены ледяными узорами. А за ним с разницей в секунду, исчез мужчина, чье лицо словно разделялось на две части: одна выражала глубокую скорбь, а вторая — надежду.

Самым последним начал исчезать с площади Дьявол. Мельком взглянув на свои бледнеющие ладони, мужчина поднял голову к очистившемуся от облаков небу, прикрыв глаза и глубоко вздохнув. Налетевший порыв ветра мягко сдул уже полупрозрачное тело последнего из семи необычных музыкантов, будто призывая забыть обо всем том, что происходило на этой земле еще пару минут назад.

В какой-то момент мужчина осознал, что уже давно вышел из своего дома, теперь стоит на площади в полном одиночестве. Он словно только что пробудился от странного сна, на какой-то миг и правда подумав, что все произошедшее ему только привиделось. И ведь действительно, разве могут демоны прийти с миром? Разве могут они защищать людей?

И все же было кое-что, что осталось от этой истории. Инквизитор не сразу заметил, что посередине дороги были сложены инструменты, своим звучанием прогнавшие болезнь. Но почему они не растворились вместе с их обладателями?

Инквизитор осторожно взял бузуки, пройдясь пальцами по ее струнам. Они будто источали собственную магию, желая звучать вновь.

Перенеся инструменты в дом, мужчина каждому нашел свое место. Они стали вечной памятью о семи музыкантах из другого мира. Инквизитор приказал ухаживать за инструментами и беречь ихстолько, сколько это будет возможно. Он считал своим долгом сохранить то, что осталось от его спасителей. Не верил, что демонов можно так просто убить. И кто знает, может, много веков спустя, когда его тело уже давно станет землей, эти инструменты наконец окажутся в руках своих хозяев, и снова придет время их музыки.

Глава 1. Король без королевства

Яркий, на мгновение ослепляющий луч света. Последнее увиденное изображение словно выжглось на сетчатке, оставив после себя лишь белую вспышку. Противный визг тормозных колодок резанул слух, дезориентировав. Липкий, всепоглощающий страх холодными лапами оплел тело, заставив застыть в ожидании чего-то ужасного.

Чей-то громкий, спасительный крик, раздавшийся слева от вспышки, вырвал из оцепенения, помог сбросить с себя невидимые оковы. Силы удвоились, а ноги почувствовали небывалую легкость.

Мужчина средних лет резко отскочил в сторону от несущегося на него черного автомобиля, упав на противоположную сторону тротуара. Нижняя часть спины и руки приняли на себя весь удар. Даже через толстую ткань куртки мужчина почувствовал, как кожа на локтях содралась и начала саднить. В голове звенело, словно по ней ударили чем-то тяжелым, разбив все мысли на мелкие осколки.

— Козел, куда ты лезешь под колеса?! — из открытого окна машины высунулось перекошенное от страха и злобы бородатое лицо, начав что-то орать в сторону мужчины. Но тот видел лишь то, как меж бровей водителя пролегла глубокая морщина, и как шевелились его губы, очевидно, осыпая мужчину ругательствами.

В голове продолжало шуметь, будто в ней завелся целый рой пчел. Но мыслей никаких не было. Их полностью вытеснил всепоглощающий страх. Мужчина продолжал полу-сидеть полу-лежать на тротуаре, невидящим взором прожигать пространство перед собой. Он не собирался что-либо отвечать водителю, у него не было сил даже просто собрать мысли в одну кучу.

Тем временем автомобиль уже уехал дальше. Водитель, убедившись, что человек не пострадал, решил вернуться к своим делам и не задерживать поток машин за собой. Люди, что видели происшествие, постояли какое-то время на месте, словно ожидая продолжения, но затем полностью потеряли интерес к происходящему.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Упавший мужчина, словно во сне, поднялся на ставшие ватными ноги. Колени подкашивались, он еле удержался на ходу. Удивительно, но дело обошлось лишь парой царапин на локтях, да несколькими синяками. Про таких, как он, говорят, что в рубашке родился.

Привалившись плечом к ближайшему фонарному столбу, мужчина поднял голову к ясному, голубому небу, пытаясь восстановить сбитое дыхание. Тело вдруг пронзила страшная мысль о том, что он сейчас мог не стоять здесь, посреди тротуара, а лежать мертвым на дороге с перебитым позвоночником и месивом вместо органов. Невольно в голове всплыло воспоминание о крике, который так вовремя вернул его в реальность. Странно, но он даже не смог понять, кому этот крик принадлежал: мужчине или женщине. Он уже даже не был уверен, что кто-то действительно кричал.

Мужчина вдруг понял, что уже с минуту неотрывно смотрит на солнце. Как только эта мысль появилась в голове, глаза тут же больно защипало. Часто моргая, он поспешил опустить взгляд, мельком глянув на здания, растянувшиеся вдоль всей улицы, и остановившись на сером камне, которым был выложен тротуар. В голове мелькнула странная мысль о том, что он совершенно не узнавал место, где находился. Он даже не смог вспомнить, куда именно направлялся и почему чуть не попал под машину. Мужчина непроизвольно сжал руку в кулак, и та резко отозвалась ноющей болью. Посмотрев на свою ладонь, он стряхнул с нее мелкие камушки, оставшиеся после падения. Кожа кое-где порозовела, а где-то и вовсе содралась.

А затем мужчину прошиб холодный пот. Он начал вертеть перед собой обеими руками, с каждой секундой все больше осознавая, что не узнает собственное тело. Оно казалось совершенно чужим. А мгновением позже к горлу подступил удушающий ком тошноты: он не смог вспомнить собственное имя.

Кто он такой? Где вообще находится? Почему ничего не помнит? Это единственные мысли, которые сейчас вертелись в голове мужчины. И чем дольше они занимали его, тем сильнее накатывала паника. Страх перед неизвестностью уже полностью вытеснил страх перед недавней близостью смерти.

Мужчина оглядел себя от самых стоп до исцарапанных ладоней. Самая обыкновенная одежда, которая подходила к сезону. Какой сейчас сезон? Он решил, что сейчас середина весны. Да, апрель. Достаточно прохладно, но уже нет того пронизывающего зимнего холода. Пусть эта информация и не была главной, но она немного успокоила мужчину — память потеряна не полностью. А если так, то остатки следует постараться хоть как-то, но вернуть.

Мужчина осмотрелся: он находился на относительно неширокой улице, движение машин которой разграничивали зеленые насаждения, тянущиеся куда-то вдаль. Он решил просто идти вперед. Без цели, без четкого направления. Просто идти вперед, пока не вспомнится хотя бы название места, где он находился. Оторвавшись, наконец, от холодного столба, он медленно пошел вдоль несильно оживленной улицы.

Идя по тротуару, мужчина постоянно вертел головой из стороны в сторону: по левую руку тянулась дорога, по которой то и дело проезжали автомобили, а по правую, среди зеленеющих деревьев, мелькала полоса невысоких жилых домов, в которых первые этажи были заполнены всевозможными небольшими лавочками. Но сколько бы мужчина не разглядывал улицу, в голове продолжала клубиться пугающая тишина. Ничего из окружающего не пробуждало в мозгу ни одного воспоминания.

«Смотри-ка!»

И снова этот странный голос. Мужчина резко обернулся, пытаясь заметить того, кто его окликнул. Но людей рядом почти не было. А те, что и были, продолжали торопливым шагом свой путь, совершенно не обращая внимания на странного мужчину. И опять же, отметил он, голос невозможно было отнести ни к женскому, ни к мужскому. Он был безличным. Если вообще был. Вдруг ему снова показалось?

«Ближе…»

Мужчина вздрогнул, когда голос шепнул ему на ухо. Он казался настолько реальным, словно прямо за спиной кто-то стоял. Мужчина остановился в нерешительности, оглядевшись. Но рядом вновь никого не оказалось. Люди все еще не обращали на него никакого внимания, спеша по своим делам. Тогда мужчина признался сам себе, что ситуация уже начала его напрягать. Не каждый день теряешь память, а тебе в ухо начинают односложно шептать.