Атлантида Сумрачного Солнца. Предтеча - Алекс А. Алмистов

В то время, как прибывшие с ними воины уже вовсю натягивали луки. Сверкая золотыми стрелами Судьбы.

Изготовились к «ответной» стрельбе и затаившиеся в засаде «тени».

Еще минута, и ладья уткнулась носом в линию прибоя.

Почти одновременно с этим, раздался громкий свист.

Миг… и старик упал, дрожа и дергаясь в объятиях смерти! Еще бы, из его груди торчало ровно десять стрел?!

– Да свершиться… воля Посейдона и архонтов – Царей. – громко провозгласил следующий акт ритуала Тритон. И резко опустил вниз свою левую руку. – Знающий умер! Так пусть погибнут и те, кто стал тому причиной!

И снова… залп! Десятикратный свист. Зловещий лязг металла об металл. И, в результате… десять бездыханных и распластанных на палубе тел.

Само собой, что в этот раз уже стреляли «тени».

– Ну что ж, все идет как по маслу! – удовлетворенно подытожил Тритон, жестом приказывая своим лучникам покинуть позиции и возвращаться в лагерь. – Теперь, я спокоен. Ритуал соблюден. И будущий Царь уже не нуждается в нашей защите?!

Протей кивнул. При этом, все еще не спуская глаз с фигуры, невозмутимо поднимавшейся на борт судьбоносной Ладьи

Просто сказать, что Жрец Протей, завидовал Избраннику Судьбы, означало… не сказать ничего!

Ведь, когда-то, много лет назад, такая же самая ладья вполне могла прийти и за ним самим?!

Но она не пришла.

И не взяла его на свой борт.

И не доставила в Божественный Посейдонис.

И все потому… Потому что, он не вовремя родился!

Не Первым, но Вторым!

А значит, несмотря на все его благородство, ему никогда так и не стать Царем!

* * *

Тусклый, бледно зеленый диск Сумрачного Солнца медленно, но верно, клонился к закату.

Для всех без исключения жителей Пелагсикона [2]это означало только одно – неизбежный конец Света и грядущее торжество Тени!

Тени, чьи зловещие языки-Сумерки уже тянулись к подножию величественных гор и замершим в ночном оцепенении городам.

Тени, которая, как и любая беда, никогда не приходила одна. Но несла с собой, если не очередное безрассудство стихии, то, как минимум, тяжелый, чем-то похожий на сиренево-бурое желе, туман и лютый холод.

И, наконец, тени, бросить вызов которой не смел не только никто из смертных, но даже жрецы и Цари!

Так, судя по всему, должно было случиться и на этот раз, но…?

Но вдруг в самом сердце Акрополя, мраморным призраком вознесшимся над столицей атлантов, ослепительно вспыхнул и возбуждено замерцал изящный шпиль на крыше Храма Посейдона?

Еще мгновение и… последний изумрудный луч уже скользнувшего за горизонт светила прошил его насквозь, сломался пополам и как отточенный кинжал вонзился в сердце золотого диска Мойр [3].

Диск, прежде смутно различимый в отблесках заката, чуть покачнулся, вздрогнул, засверкал и начал медленно вращаться.

И, о чудо, его поверхность заискрилась серебром, из центра вспучилась прекрасным женским ликом и заструилась плетью из змеиных тел?

Это был сигнал! Точнее, Воля свыше!

С которой не спорят. Но на нее уповают! Причем не только смертные, но даже…

Десять статных, облаченных в белоснежные тоги, фигур поспешно, но с достоинством, приблизились к Воротам Храма.

Но прежде, чем решиться через них пройти, пришельцы опустились на колени, низко склонив головы к земле и вскинув вверх свои правые руки. Демонстрируя тем самым своему Божеству, что они безоружны и движимы одной и, притом, исключительно благочестивой целью.

– Великий и бессмертный бог морей и океанов, Посейдон! Молю тебя о милости и доброй воле! – твердо, но с почтением произнес один из десяти пришельцев. Тот, что носил с серебристый обруч – змейку на своем высоком лбу.

– О благородный Покровитель мира моего народа, Посейдон, дозволь нарушить твой покой Правителям Священной Атлантиды! Перед тобой Царь Атлант! – речитативом снова загнусавил он, протягивая руки к черному безмолвию небес и дерзко в них сверкавшим звездам. – Другие мои восемь братьев тоже здесь! И все мы ждем! Ждем с должным трепетом и благоговением! Ждем от тебя того, чтоб милостью своей открыл бы ты Совет Царей Священной Атлантиды. Открыл сегодня. В эту ночь. В часы почтительного поклонения Пентахрону [4].

Царь перевел дыхание. И только после этого продолжил речь:

– Мы будем рады провести в твоих владениях всю ночь. Дабы в твоем присутствии, как требует того обычай, судить и разбираться в том, не допустил ли кто из нас, Царей, ошибок или недостойных действий. Но, прежде, чем мы смеем преступить порог твоих святилища и Храма, мы просим дозволения поймать в твоих садах быка? Само собой, без применения хитрости, оружия, разных там уловок. Но лишь благодаря своей отваге, личной доблести и твоему, Владыка Посейдон, благословению.

Царь замолчал, пал ниц и неподвижно замер в беспокойном ожидании

Прошла минута, прежде чем раздался легкий, мелодичный звон и…

И Врата Храма растворились!

Царь с облегчением вздохнул и не без гордости сверкнул глазами.

– Братья мои, не будем медлить с жертвоприношением! – уже в следующую минуту обратился он уже не к Посейдону, но к верным своим спутникам-Царям. – Ночь коротка! В то время как Владыка наш – безжалостен и строг! Да, всяк смертный, видевший «Зеленый» луч, пока находится под покровительством трех Мойр и Храма! Но только до утра! С рассветом же Глава и Взгляд Горгоны снова будут убивать! И если мы затянем наш Совет, то никогда уже не сможем отворить Ворота Храма! И гнев богов незамедлительно обрушится на нас нам.

С этими словами Царь встал с колен и торопливо сбросил тогу с плеч.

Каждый из собравшихся безропотно последовал его примеру.

Все… кроме одного!

Того, который самым беспардонным образом остался без движения и лишь еще плотнее прижался всем своим телом к земле? «Демонстрируя» тем самым не только свое полное пренебрежение к собратьям-Царям, но еще к самому ритуальному действу?

На вид «непокорному» было чуть больше двадцати.

И, без всякого сомнения, он был самым юным из всех тех, кто его сейчас окружал. Хотя и успел уже многое повидать на своем веку. За его плечами были годы суровых лишений и боевых походов, познание Доблести и Подвиги Геракла [5], конкиста [6] варварских земель [7]и робкое служение Афродите [8], Гражданский Ценз [9] и кладезь Знаний Аполлона [10].

Юношу с рождения звали Нереем [11]. В честь легендарного старца, превосходящего в мудрости любого или, даже, всех вместе взятых богов.

Но главное было совсем не в этом.

А в том, что… благородный Нерей был не просто сыном Царя, но сегодня мог, точнее, должен сам был стать Царем.

Должен, но все еще пока не стал!

А посему, тайком наблюдая за тем, как его старшие братья, уже давно цари, вальяжно и по праву ступали по «божественной земле», Нерей не выдержал и в нетерпении заерзал кончиками пальцев по песку.

– Сын царя Атлантиды, – наконец оборвал безмятежную тишину ночи столь долгожданный для него призыв Царя Атланта. – Освободись от всех одежд и смело подойди ко мне! Твой час настал! Ты, волею богов, достоин встать со мною рядом!

«– Ну вот, свершилось! – сверкнула молния в сознании Нерея, прежде, чем он сорвался с места и в мгновение ока оказался на ногах. – Всего какой-то шаг и я уже один из Десяти? Так просто? Если не считать того, что стоит целой жизни? Той, что у меня была! И той, что, может быть, уже не…?»

Нерей смертельно побледнел. Вдобавок, его тело вдруг пронзила непростительная дрожь, а пред глазами поплыли багровые круги.

Но, все же, у него хватило сил и воли, чтоб отогнать свои сомнения прочь!

И, на ходу сбрасывая с себя белоснежную тогу [12] и оставаясь при этом совершенно нагим, он устремился к Золотым Вратами и занял свое место по правую руку от Царя Атланта.

Тот, как оказалась, только этого и ждал:

– О, Великий и могущественный повелитель морей и океанов Посейдон, – уже через мгновение скороговоркой забубнил Царь Атлант, не спуская с юноши взгляда и вновь простирая свои руки к небесам, – дозволь тебе напомнить, что у нас большое горе! Два года назад в твой мир ушел наш горяче любимый брат – достопочтенный сын и Царь Священной Атлантиды Евэмон. И нас, твоих наместников в Священной Атлантиде, осталось только девять! Вместо, как того велит обычай, положенных тобой десяти. А посему, о справедливейший и благороднейший из богов, дозволь нам, твоим покорным слугам, восстановить закон и древние устои Атлантиды! И разреши нам посвятить того, кто пред тобой – достойного юношу, сына Царя Евэмона, урожденного Нереем, в полноправные Цари?! Я, Царь Атлант, лично за него ручаюсь! Его дальнейшая Судьба – уже в твоих руках! Но прежде, предоставь ему, рожденному Нереем, возможность самому доказать свое право быть достойным и одним из нас. Дозволь ему сейчас переступить порог твоих Святилища и Храма и в жертву принести тебе быка? И, прошу тебя, будь к нему при этом справедлив и по традиции великодушен!