Августина лучше всех (СИ) - Васильева Юлия

В тот вечер я надела верхнее платье с летящими рукавами, испещренное сине-зелеными листьями — они особенно хорошо подчеркивали рыжий отблеск волос. Из украшений у Маи Лакшин были только скромные маленькие капельки серебряных серег, подаренные мне в детстве мамой. О фамильных изумрудах придется на некоторое время забыть.

— Настоящая дикарка, — покачала позже головой гесса Версавия, осмотрев мой наряд, затем как-то странно остановила взгляд на серьгах…

На секунду я подумала, что прокололась по вине дешевой безделушки и сейчас мой маскарад будет раскрыт, но крестная ничего не сказала, лишь вздохнула.

Объяснений по поводу природы своей так называемой дикости я не дождалась. Все стало на свои места, когда мы приехали в соседнее поместье и я увидела других гостей.

Кстати, ни за что не догадаешься, чье это было поместье! Вот умора!

Ручьев Камень — фамильное имение Кермезов, которое с легкой руки дяди мы сдаем семье его торгового партнера вот уже несколько лет!

Я с трепетом ждала бала, хотя никаких детских воспоминаний об этом месте у меня нет.

Ручьев Камень оказался почти что замком, немного перестроенным и расширенным, но все равно несущим на себе отпечаток грозного военного прошлого. Настоящие арендаторы наводнили его дорогими безделушками, странно сочетающимися с портретами моих предков, почему-то так и оставшимися на стенах некоторых галерей.

Сами О’Бозы показались мне неплохими. Глава многочисленного семейства Флор О’Боз — громкоголосый, упитанный мужчина с подкупающими манерами. Видимо, именно благодаря его характеру и связям семья была принята в местном обществе, несмотря на отсутствие титула и, как я предполагаю, силы.

Его старшая дочь, Флора, внешне пошла в отца, но, к сожалению, абсолютно лишена родительского обаяния. Крупная и неуклюжая, она все время подвергается нападкам матери за то, что не так сидит, не так стоит и, наверное, даже не так дышит. Более ужасного способа поддержать и без того мало уверенную в себе девушку не придумаешь.

Мне было почти что физически больно наблюдать эту «родственную заботу», и, улучив момент, когда мы оказались рядом в толпе, я вполне искренне похвалила ее прическу, у девушки прекрасные каштановые волосы. Бедняжка моментально расцвела и тут же начала искать взглядом предмет для ответного комплимента, что, признаюсь, было непросто.

Нора, сейчас ты начнешь хихикать, узнав, как выглядела признанная модница Августина Аврора Кермез на том злополучном балу.

Девушки материковой Эрландии выбирают платья пастельных тонов, настолько нежных, что, находясь в их скоплении, кажется, будто ты упала в вазу с зефиром. К этим практически белым одеяниям полагается носить самые дорогие украшения, которые только есть в распоряжении твоей семьи.

Я в своем зеленом платье с прической, украшенной резными листьями какого-то растения из сада крестной, была похожа на гусеницу среди бабочек. Уже скучаю по нашей колониальной моде, по ярким платьям и живым цветам вместо украшений.

Флоре О’Боз пришлось напрячь все свои светские таланты, прежде чем она сдалась и отметила, что у меня у самой чудесный оттенок волос и что в этом платье я удивительно похожа на красивую даму с одного из портретов в верхней галерее.

Не успела я узнать, где именно находится упомянутый портрет (не изображение ли это моей бабушки?), как вдруг все девушки в зале взволнованно завздыхали, и сама Флора сильнее прочих. По белому скоплению «зефира» пронесся такой звук, который может вызвать только появление очень привлекательного мужчины.

— Кто это? — спросила я Флору.

— Ролан Северин, — хриплым голосом ответила она.

Указанный молодой человек как раз проходил мимо.

Помнишь, нам однажды показывали пойманную пантеру, фантастическое по красоте животное? Ее черная шкура лоснилась на свету, словно шелковая, а когда лежащая в вольере кошка вдруг медленно и презрительно открыла глаза, они оказались очень светлыми, почти прозрачными, в угольном ободке.

Таков же Ролан Северин.

Темные волосы, сияющие в свете ламп, оливковая, будто бы тронутая загаром кожа и ленивый, поразительно светлый взгляд хищника, который вдруг останавливается на тебе. В этот момент ты инстинктивно перестаешь дышать и замираешь, словно любое движение будет означать неминуемый прыжок и твою смерть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Неудивительно, что местные барышни могут лишь слегка попискивать при его появлении.

Рядом с ним шла сестра — совсем юная девушка той же поразительной красоты. Ее кожа и глаза были чуть темнее, и благодаря этому да еще милому выражению лица выглядела она гораздо более приветливо.

Не буду распыляться на мелочи прошедшего вечера и перейду прямо к тому событию, из-за которого и начала эти письма.

Заинтересовавшись предполагаемым портретом бабушки и получив подробные указания от Флоры, как его найти (бедняжка была твердо намерена оставаться в бальной зале и ловить любой взгляд своего кумира), я отправилась в довольно извилистое путешествие по коридорам дома.

По дороге мне повстречался мой дальний предок Рыжеусый Гарольд, про которого дядя рассказывал столько одновременно смешных и страшных сказок. К счастью, Гарольд повстречался мне на холсте, а не в виде привидения — ты же знаешь, как я их терпеть не могу! Зато теперь понятно, от кого Зенон Кермез унаследовал свой выдающийся нос!

Бабушкин портрет висел в одной из ближних галерей, куда долетали звуки бального зала. Я замерла перед ним на секунду, пораженная неоспоримым сходством. Женщина на холсте была старше, вероятно, художник немного польстил ей, стерев с белой кожи даже намек на веснушки, и все же ощущение того, что я смотрю на свое отражение, холодком прокатилось по спине.

Хах, ты, конечно, скажешь, что это был простой сквозняк, потому что именно в этот момент рядом раздался девичий голос.

— Мне кажется, вы на нее похожи.

— Мне тоже, и это просто поразительно насколько. — Я обернулась и увидела ту самую девушку, что была с Роланом Северином. — И слава богу, на нее, а не на того усача, что висит в соседней галерее.

Моя собеседница не удивилась такой откровенной шутке (если не крестная, так ее слуги уже поделились подозрениями на мой счет со всей округой), рассмеялась и изобразила легкий поклон.

— Не буду отрицать! Лунара Северин.

— Мая Лакшин. — Я потянулась поцеловать воздух за ее ухом, но вовремя вспомнила, где и в каком статусе нахожусь. — Извините, все еще теряюсь в материковом этикете, гесса Северин.

— Ничего, зови меня Лу. Я не против. — Она с жаром пожала мою руку, и, видимо, на моем лице отразилось такое удивление, что девушка смутилась. — Если хочешь, конечно…

Я уверила ее, что мечтаю о подруге, так как никого здесь не знаю и в буквальном смысле только вчера сошла на берег с корабля.

— О! Каково это было — переплыть океан? — Блестящие от любопытства глаза уставились на меня с таким восторгом, будто водное пространство я преодолела вплавь. Вторая моя рука тут же попала в плен темных пальчиков новой знакомой. — Я сама никогда не покидала Эрландию!

— Скучно, — честно призналась я, и мы обе рассмеялись, но уже через секунду смех Лунары будто обрезали.

Я обернулась, проследив за взглядом девушки, и увидела позади себя ее брата.

— Не думайте, что вы первая, кто решил подобраться ко мне через сестру, — ледяным тоном сообщил Ролан Северин, — но самая прыткая, это уж точно.

Я глубоко вдохнула, борясь с приливом праведного возмущения и желанием испепелить этого самовлюбленного индивида прямо на месте.

— Ролан! — обиженно воскликнула Лунара. — Ты мне так всех подруг распугаешь!

— Они тебе не подруги. — Гесс Северин покосился на портрет на стене, потом на меня и фыркнул. — Просто охотницы за титулом и состоянием.

Я взяла себя в руки, как учила моя благоразумная матушка, и, спокойно оглядев грубияна с головы до ног, с сомнением спросила:

— С воспитанием и так все понятно, но я надеюсь, вы все же получили классическое образование?