Карлуша и я - Елена Уварова

я нахожусь, ни день сейчас или ночь?

Мимо проходили люди, я видел только их ботинки, но страха уже не было, как и вообще никаких других чувств, КРОМЕ ОДНОГО ОГРОМНОГО ГОЛОДА. Я все чаще проваливался в некое забытье, потом и вовсе сознание померкло, словно лампочка помигала и погасла, и тьма окончательно поглотила меня.

Я

Никогда не смогу забыть этот день, хотя начался он совсем обыденно. Как всегда я почистила вольеру с моими попугайчиками, дала им корм и выкатила на террасу. Затем мы с мужем собрались в супермаркет за продуктами. Отошли от дома метров на двадцать и тут я увидела на обочине дороги, там, где припарковывают машины, вороненка. Я сразу узнала его! Это был тот самый, что сидел весь день на моей террасе четыре дня назад! Только теперь он лежал на животе, уткнувшись головой в асфальт.

Навстречу нам шел прохожий, он вперед нас приблизился к птенцу и хотел уже подцепить его ботинком (надеюсь, для того, чтобы убрать с дороги на тротуар). Но я с криком “не трогайте!” уже подбегала к нему. Вороненок, увидев ботинок, смог поднять голову и сделать шаг в сторону, на этом его силы иссякли и он сник.

У меня внутри все похолодело от ужаса. Как же я ошибалась во всем! И что вороненок боится летать, а он, скорее всего, не мог! (Когда он пошевелился, я заметила, что его правое крыло не прилегает к телу, а как-то странно отходит в сторону и провисает). И в том, что мама его накормит и уведет на ночь с собой. А она его бросила и перестала кормить именно из-за того, что поняла – такой птенец не сможет жить самостоятельно, потому что не может летать. Поэтому кормить и тратить на него свои силы нет смысла, он не жилец.

Для нас, людей, это звучит до крайности жестоко. Хотя в природе это совершенно обыденная вещь, в ней все рационально и продумано до мелочей. Тысячелетиями выработанный инстинкт безошибочно руководил вороной-мамой и она лишь подчинялась закону выживания.

А во мне включился сигнал тревоги. Знаете, как у скорой помощи. У меня всегда так бывает в ситуациях, когда кому-то рядом плохо и в голове вертится только одно слово – спасать! Я схватила птенца и понеслась домой, благо он был совсем рядом.

– Что? Зачем? Ты куда? – недоумевал муж, но у меня не было времени на объяснения и ему пришлось последовать за мной.

Уже на ходу я пояснила, что сейчас для жизни вороненка счет пошел на минуты. Несчастный как минимум уже трое суток ничего не ел! Смерть от голода очень мучительна, но прежде всего надо дать ему воды, а не еды, а потом срочно везти к нашему ветеринару. Счастье, что мы знаем куда и к кому именно – этот доктор уже много лет лечит моих попугайчиков.

Дома я положила птенца в коробку, он не шевелился, тем не менее я видела, что дышит. Набрала воды в шприц без иголки, подняла ему голову, раскрыла клюв и по капельке стала вливать. Страдалец все проглотил и приоткрыл глаза. У меня затеплилась надежда, что у него есть шанс выжить.

– Ему нужна срочная реанимация!

Муж только развел руками, он знал, что если я спешу, то спорить со мной бесполезно. А я уже мчалась к машине.

Ветеринарная больница была совсем недалеко, но мне все казалось, что мы едем бесконечно долго, потому что стоим на всех светофорах, и что пробки, как нарочно, в это время. Я неотрывно смотрела на вороненка и повторяла, как заклинание, “малыш, ты только живи!”

Я так остро чувствовала свою вину! Так корила себя за то, что в тот злополучный вечер не вышла во двор проверить все ли в порядке с птенцом и нещадно ругала себя за это. Ну почему я не послушалась своего внутреннего голоса?! Ведь я всегда поступаю так, как подсказывает интуиция. Что же тогда остановило меня? Ведь, действительно, необычно то, что вороненок целый день просидел на одном месте. Птицы так себя не ведут. Я же просто уговорила себя, что все будет хорошо. Вот, в который уже раз я убедилась на собственном горьком опыте, что нельзя полагаться на рассуждения. Ум всегда обманет, зато интуиция никогда не подведет.

А малыш по-прежнему лежал неподвижно с опущенной головой и лишь по слабо приподнимающейся спинке я видела, что он еще дышит. Значит, жив.

– Живи, малыш, живи! – умоляла я его и все высшие силы на свете.

Пока муж парковал машину, я уже примчалась к регистратуре и сходу, без очереди, выпалила, что птице нужна скорая помощь и попросилась на прием к нашему доктору, потому что очень мало ветеринаров знающих и умеющих лечить птиц.

– А он только что уехал. Но я сейчас же ему позвоню, – сказала секретарь, понимая по моему волнению, что дело срочное.

Мучительные минуты ожидания и…

– Доктор возвращается! – у меня отлегло от сердца.

А секретарь на всякий случай пояснила мне, что скорая помощь животным не бесплатная, как для людей. Но я на любую цену была согласна, лишь бы спасти вороненка. Потом она расспросила что с ним случилось и заполнила на него карточку.

А вот и доктор! Я как можно быстро и полно поведала ему всю историю вороненка, насколько могла ее себе представить. Он взял коробку и пошел осматривать его. Мы с мужем остались ждать в приемной, так как из-за эпидемии коронавируса посетителей не пускали.

Вскоре доктор вышел и сказал, что птица до крайней степени истощена. Гарантии, что выживет, нет. Ей нужна практически настоящая реанимация, то есть капельница с глюкозой, антибиотики, искусственное питание и обогрев. С крылом разбираться будем позже, если выживет. Если мы даем добро, то он готов попробовать вернуть ее к жизни.

– Доктор, пожалуйста, сделайте все, что только возможно сделать! – я умоляюще сложила ладони и даже чуть не расплакалась.

Он успокаивающе потрепал меня по плечу, сказал, что будет нас информировать и пошел спасать бедолагу. А мы с мужем поехали домой ждать известий.

В этот вечер и ночь я почти не спала, читала мантры за здоровье Карлуши и все думала как он там? Это имя я дала ему как-то сразу, оно само образовалось, еще когда мы ехали в больницу. А утром ко мне пришла уверенность, что Карлуша будет жить, это снова сработала интуиция. И я была счастлива от этого, и от того еще, что смогла искупить свою вину перед ним.

Вскоре доктор написал сообщение, что птица все еще так же слаба, но уже лучше, чем вчера. Ура!! Во мне все ликовало!

Карлуша провел трое суток между жизнью и смертью,